Открыв книгу регистрации, портье пробежал пальцем до конца страницы. Довольно бессмысленный жест, потому что за весь вчерашний день был зарегистрирован всего один новый гость.

— Вот. Ее зовут Ф. Бриджес.

— Она сейчас в своей комнате?

— Думаю, да. Вчера вечером она вернулась в свою комнату после обеда. С тех пор я ее не видел… но и не проверял, с другой стороны.

— Дайте мне ключ от комнаты. Ошарашенный клерк протянул ему связку ключей.

— Номер восемь.

Джош тут же поднялся на второй этаж и открыл дверь в комнату Эмили. Она была пуста, но на кровати лежал саквояж. Маккензи прошел в гостиную, проверил ванную комнату, но и там никого не было. Вернувшись в комнату, он порылся в саквояже, узнал несколько платьев, в которых раньше видел Эмили, и — к своему удивлению — свой значок агентства Пинкертона. Итак, значит, беглянка была здесь. Весь вопрос в том, где она сейчас?

Сунув значок в карман, Джош закрыл саквояж и отнес его вниз.

— Она была здесь, но сейчас ее и след простыл. Он бросил связку с ключами на конторку.

— А что, если она где-нибудь спряталась и ждет, когда вы уйдете? — нервно спросил клерк, затравленно озираясь.

— Она уехала. Я возьму ее саквояж в качестве вещественного доказательства.

— Как сочтете нужным. Я не хочу иметь с этим делом ничего общего.

— Вы не возражаете, если я оставлю свой и ее саквояжи у вас, пока буду осматривать город?

— Ага, я не буду спускать с них глаз.

Когда Джош был уже в дверях, портье испуганно окликнул его:

— Эй, мистер, а вы уверены, что она не рыскает где-нибудь поблизости?

— Клянусь жизнью…

— Мне нет дела до вашей жизни, мистер. Я беспокоюсь о своей собственной.

Джош вовсе не хотел, чтобы этот неотесанный деревенщина всю оставшуюся жизнь вздрагивал и оглядывался на малейший шорох.

— Эй, приятель, выкинь ее из головы. Эта женщина не та убийца с топором, она просто на нее здорово похожа. Да к тому же та не насмерть убила этого парня, а просто немного его пристукнула.

С этими словами Маккензи быстро вышел и направился отыскивать платную конюшню.

Там ему ничего не удалось выяснить. Владелец конюшни не видел женщину, изображенную на фотографии.

— Кто-нибудь уезжал от вас верхом или в коляске вчера вечером или сегодня утром?

— Нет. Как только что мне говорила моя дражайшая половина за завтраком, наш бизнес нищает, потому что нынче пошла мода гулять пешком.

— А как насчет почтового дилижанса?

— По понедельникам и пятницам на юг отходит почтовая карета ровно в шесть утра, а на север — по средам и субботам в десять.

— А ночью?

— Ничего. Вы можете по ним сверять часы, так они точно приезжают и уезжают. По поездам тоже, только они не все останавливаются в нашем захолустье. А так после десяти часов во всем Сэнд-Роке всю неделю не бывает никого постороннего, только местные жители.

— Ну ладно. Если она появится и попробует нанять лошадь или коляску, дайте мне знать.

Маккензи ни минуты не сомневался, что она этого не сделает. Но куда же она, черт ее подери, тогда делась?

Девушка не выезжала верхом ни прошлой ночью, ни утром, она не могла уехать в почтовом дилижансе, потому что он отходил вчера утром, а на утренний поезд она не могла сесть, потому что Джош сам сегодня приехал на нем, соскочив на ходу. Если рассуждать логически, девушка должна была быть в городе, но шестое чувство подсказывало Маккензи, что мисс Эмили Лоуренс уже давно нет в Сэнд-Роке.

Так размышляя, он бродил возле обеденного зала, дожидаясь, пока он откроется. Наконец Джош заказал бифштекс с яйцом и, когда официантка принесла еду, вынул фотографию Эмили и показал ей.

— У нее сейчас темные волосы. Не припомните, была ли она в вашем заведении?

— Провалиться мне на этом месте, если я ее не помню! Нет, она заплатила за обед сполна, но зато сбежала, прихватив с собой мою лучшую салфетку.

Какого черта ей это было надо, думал Джош, поедая завтрак.

Покинув обеденный зал, он направился в мелочную лавку. По опыту он знал, что большинство людей обязательно заходят в лавку, когда оказываются в незнакомом месте.

Скосив глаза, хозяин лавки внимательно изучал фотографию Эмили.

— Не-а, я такую не видал. Я бы точно запомнил такую красотку.

— Вы уверены? У нее сейчас должны быть черные волосы.

— И не сомневайтесь. Хорошенькая бабенка — она и есть хорошенькая бабенка, чернявая она или блондинистая. Была одна нездешняя здесь вчера, но это не та девица, что на этой карточке.

— Она что-нибудь купила?

— Ага, — ответил лавочник.

Джош подождал, прежде чем задать следующий вопрос:

— Так что же она купила? Старик лавочник нахмурился:

— Что-то не могу припомнить.

— Это что-то из одежды? Из еды?

— Вылетело из головы, хоть убей.

— Может быть, мыло или шампунь?

— Погоди-ка, дай подумать. Кажется, что-то насчет воды. Что за дырявая башка, ничего не держит! Да какая тебе разница? Это же не та барышня была.

Джош видел, что он ничего здесь не добьется, поэтому решил оставить расспросы.

— Ну, спасибо вам, сэр. Он повернулся к двери.

— Эй, погоди-ка, молодчик. Я теперь вспомнил. Эта девица купила армейскую фляжку.

— Фляжку?

— Я ж тебе говорю, что это насчет воды.

— Спасибо, старина, — произнес Джош и вышел из лавки. Совершенно очевидно, что этой женщиной была Эмили.

Он направился обратно в гостиницу. Саквояж, салфетка, фляжка? Все это кусочки какой-то головоломки, которые должны быть чем-то связаны. Девушка оставила его значок, точно зная, что он обнаружит его. Неужели она снова с ним играет?

Внезапно его озарила догадка. Все верно: она ушла отсюда пешком! Потому-то она и оставила здесь свой саквояж, взяла фляжку, чтобы у нее было куда налить воды, а в салфетку завернула какую-то еду. Теперь вопрос в другом — куда она могла отправиться пешком?

Ему не терпелось проверить свою догадку. Он поспешил к почтовой станции и выяснил там, каково расстояние между Сэнд-Роком и ближайшими городами. Он заключил, что вряд ли Эмили двинется на юг, потому что наверняка думает, что он будет преследовать ее именно в этом направлении. Остается запад или восток. Но там один город был в тридцати милях, другой — в пятидесяти. Следовательно, единственный город, реально достигаемый пешим порядком, — это Лас-Вегас, то самое место, откуда она только что скрылась. Но зачем ей возвращаться туда?

Джош усмехнулся. Он готов был биться об заклад, что именно туда она и отправилась.

— Ах ты, маленькая распутница, — пробормотал он.

Купив билет на северную почтовую карету, которая отходила в десять часов, Джош поспешил в гостиницу забрать саквояж.

Она умна, но и он больше не хочет быть дураком.

Уинслоу, Аризона

Эмили была чрезвычайно довольна собой. С тех пор как она два дня назад покинула Сэнд-Рок, все шло именно так, как она и намечала. Благодаря Розе девушка вернула себе естественный цвет волос и смогла выехать верхом из Лас-Вегаса так, что ее никто не заметил. А этот кофе, который она сейчас с таким удовольствием потягивает из маленькой чашечки, на вкус почти не отличается от того, что подавали в ресторанах Гарви. Но в них Эмили сейчас избегала появляться, поскольку предполагала, что именно там ее может искать Маккензи.

«Жизнь такова, какой ты сам ее делаешь», — философствовала она. Человек должен сам распоряжаться своей жизнью, иначе это за него сделают другие. Ей следовало давно уйти из дому вместо того, чтобы столько лет после смерти матери мучиться, подчиняясь отцу-деспоту. Теперь он может послать по ее следу всех Маккензи на свете! Эмили все равно, она сама хозяйка своей судьбы. Весь секрет в том, что нельзя ни при каких обстоятельствах терять голову. И нельзя позволять себя запугивать — никому, даже этим гнусным агентам Пинкертона. Особенно таким симпатичным, как Джош Маккензи. И раз уж она смогла перехитрить его, все остальные ей не страшны.