— И ты согласишься с ним без возражений? — Бабушка вопросительно посмотрела на нее и, не получив ответа, продолжила: — Думаю, вряд ли. Так какой смысл делать то, о чем ты меня просишь?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Бабушка улыбнулась и покачала головой. — Но давай сейчас больше не будем говорить об этом. Я хотела лишь показать тебе, что значит обладать Эльфийскими Камнями. Причем ты испытала на себе всего лишь малую толику того, что они могут дать. Но ты все сама узнаешь, когда возьмешь их в следующий раз, что, я думаю, непременно случится. Эти Эльфийские Камни называют Поисковыми, но они также способны защитить того, кто ими пользуется, от чужой магии и других опасностей. Они представляют собой мощное оружие и очень полезный рабочий инструмент. Владеть ими — значит принять на себя большую ответственность. Немногие согласятся на это, и еще меньше тех, кто способен соответствовать им.

— Думаю, что я не отношусь к этим немногим, — пробормотала Фрина.

Мистраль Беллороус сложила Эльфийские Камни в мешочек, а тот опустила в карман. Она подошла к внучке и взяла ее под руку.

— Мы поговорим с тобой об этом позже, — сказала она. — Сегодня мы хорошо потрудились. Теперь тебе надо все обдумать. — Она легонько сжала локоть Фрины. — Ты не могла бы проводить меня к дому? И остаться на чашечку чая, а? Думаю, это будет славным завершением твоего визита.

Рука об руку они вышли из леса, пересекли сад и вошли в дом.

Фрина, вернувшись во дворец, несколько часов провела в тягостных раздумьях. Случившееся не доставило ей радости, но сожалеть об этом было бесполезно. Ей не следовало соглашаться использовать Эльфийские Камни, несмотря на уговоры бабушки, даже если бы она знала, что это положит конец их спорам о том, кто должен обладать магией. Воспользовавшись ими, она лишь окончательно запуталась. Хуже того, Камни навели ее на мысли, которые ей не могли прийти в голову раньше. Она впервые подумала о том, что бабушка, быть может, и не ошибается, решив передать Эльфийские Камни ей, а не ее отцу. Она ненавидела себя за то, что даже просто рассматривает подобную возможность, сознавая, что, тем самым предает отца. Но действительно ли все так обстоит? Или же она просто делает то, что должна?

Проблема заключалась в самом отце, и она не могла отмахнуться от правды. За все годы своего правления Опарион Амарантайн даже не попытался возродить изучение и применение магии Эльфов. Он попросту игнорировал эту сферу своих обязанностей, удовлетворившись тем, что земли Эльфов по-прежнему исцеляются и подкармливаются. Но ведь Эльфы сумели выжить не только потому, что заботились о своей земле. Они уцелели в огне Великих Войн и укрылись в долине не потому, что заняли пассивную позицию по отношению к злу, которое могло уничтожить их. Но вот, по прошествии пятисот лет, на пороге их дома стояло новое зло, грозившее отнять у них свободу и даже жизнь, а какой новой магией они овладели, чтобы иметь возможность противостоять злу?

Никакой.

Единственное, на что еще можно было надеяться, — так это на Эльфийские Камни, но, если верить бабушке (а Фрина верила ей), Эльфы полностью игнорировали их магию.

Кроме того, ее беспокоило и решение отца жениться на такой женщине, как Изоэльда. Фрина не считала, что своим повторным браком он нарушил супружескую клятву, данную им ее матери, нет; она теперь смотрела на это по-другому. Дело было в том, что он выбрал явно недостойную женщину. Подлая, двуличная, годившаяся ему в дочери, Изоэльда была не склонна соблюдать свою клятву супружеской верности. Эта интриганка вынашивала амбициозные планы, в которых не было места ее мужу. Изоэльда в лучшем случае стала неудачным выбором, а в худшем — глупым и опасным. То, что отец оказался настолько слеп, что не осознавал этого, предполагало, что он позволил обмануть себя и сбился с пути истинного. И если так, сможет ли он вообще воспользоваться магией Эльфийских Камней, мощь которой проявляла себя в достаточной мере, лишь когда тело сохраняло чистоту, сердце — решительность, а разум — здравомыслие?

У нее не было ответа на этот вопрос. А вот бабушка явно его знала. Но Мистраль Беллороус никогда не питала к отцу Фрины особой привязанности, даже когда он был женат на ее дочери. Она терпела его, но и только, не одобряя выбора дочери. Именно поэтому после ее смерти старая дама разорвала с ним всякие отношения.

Именно поэтому она считала, что только ее внучка достойна обладать Эльфийскими Камнями.

Но даже если Фрина согласится с тем, что бабушка права и что ее отцу недостает силы духа, необходимой для того, чтобы управляться с магией Эльфийских Камней, то почему именно она представляет собой наилучшую кандидатуру? Даже если она примет Эльфийские Камни, что она будет с ними делать? Она ведь не получила никакой подготовки в использовании магии в качестве оружия. Вообще о войне она не знала почти ничего и к тому же не обладала достаточной физической силой и выносливостью. Но если она примет Эльфийские Камни, разве не придется ей быть на переднем крае борьбы с захватчиками-Троллями? В конце концов, разве это — не прямая обязанность того, кто владеет Камнями?

Братья Оруллианы умерли бы смеха при одной только мысли об этом. Они засмеют свою сестру, если узнают, что она всерьез рассматривает такую возможность.

Эта идея настолько пришлась ей не по вкусу, что Фрина тут же приняла решение отказаться от предложения бабушки и не брать у нее Эльфийские Камни. Даже если Мистраль Беллороус права и король не годится для того, чтобы управлять магией Камней, это не значит, что Фрина — самая подходящая для этого кандидатура. Кто-нибудь другой наверняка сможет послужить Эльфам лучше. Кто-нибудь более опытный, готовый отдать всего себя ради процветания своего народа. И не имеет никакого значения, что сейчас она затруднилась бы назвать эту кандидатуру. Если немножко подумать, наверняка чье-нибудь имя придет ей в голову. Не исключено, что и не одно.

Да запросто! Не самое трудное это дело, в конце-то концов!

Фрина как раз раздумывала над тем, как бы поделикатнее объяснить все это бабушке, когда в комнату вошел отец и уселся напротив. Она выжидающе посмотрела на него, не зная, с чем он пожаловал.

— Нас с тобой просит о встрече Изоэльда, — наконец сообщил король, явно с трудом подбирая слова. — Она говорит, что дело касается наших взаимоотношений и моих обязанностей как короля Эльфов. Как ты думаешь, что все это значит?

Для Фрины это был шанс открыть глаза отцу на интрижки Изоэльды с разными мужчинами, на то, что она изменяет ему направо и налево. А что, если мачеха устыдилась своего поведения и вознамерилась совершить благородный поступок — сложить с себя обязанности королевы? Фрине от всей души хотелось бы в это верить, но… у нее не получалось. Ничто в поведении Изоэльды не позволяло предположить, что ей хотя бы знакомо значение слова «стыд».

Поэтому она лишь покачала головой.

— Не знаю.

Отец рассеянно кивнул, думая о чем-то своем.

— Наверняка я чем-то обидел ее и теперь должен извиниться…

— Наверняка ты не сделал ничего дурного! — вспылила Фрина, будучи не в силах более выслушивать эту ахинею. — Наверняка это она поступила неправильно и теперь должна извиниться перед тобой!

Отец даже опешил от столь гневной отповеди.

— Что ты имеешь в виду? Что, по-твоему, она могла сделать?

Фрина покачала головой.

— Ничего. Просто мне кажется, ты не должен заранее признавать, что в чем-то провинился перед ней.

— Нет, ты что-то скрываешь от меня! — Отец горестно покачал головой. — А я было решил, что вы с ней наконец-то нашли общий язык.

— Так и есть, — солгала Фрина. Она махнула рукой в сторону двери. — Она придет сюда сама? Или нам придется идти к ней? Где и когда должна состояться встреча?

— Прямо сейчас, в фамильной библиотеке. Ты готова?

Фрина подумала, что никогда не будет готова к чему угодно, имеющему отношение к Изоэльде, разве что с удовольствием посмотрит, как отец даст ей пинка пониже спины, выгоняя свою неверную женушку через заднюю дверь. Однако она понимала, что отвертеться ей от этой встречи не удастся. После разговора с бабушкой она предпочла бы, чтобы ее оставили в покое и не доставали приглашениями как минимум месяц.