– Да не смешите людей! – воскликнула девушка. – Пусть ему Бискра заплатит эти двадцать тысяч фунтов. О таких деньгах и речи быть не может! Лучше мы вернемся назад. Всем кажется, что доверчивость и щедрость графа не знают границ! Хо-хо! Они ошибаются. Этому пора положить конец! – закончила она в ярости. Волосы у Анны растрепались, глаза метали огни, а тонкие розовые ноздри раздувались.

Граф был ошеломлен.

– Вы спросили – я ответил. Мне обещали двадцать тысяч, если я достану эту папку. Так как я все-таки профессиональный негодяй и никаких сантиментов ни к Бискре, ни к лорду Харлингтону не питаю, то, пожалуй, приму более, я подчеркиваю, более выгодное предложение.

– А где гарантия того, – спросил граф, – что вы действительно будете работать на меня? Не сердитесь, что задаю этот вопрос, но вы сами не отрицаете…

– О, ничего страшного, – с вежливым смешком ответил молодой человек. – Я не особо чувствительный. Что будет служить гарантией? Пожалуйста, вы можете посадить за моей спиной верного человека с заряженным револьвером. Если мы не найдем воду… или на вас будет совершено нападение… вы первым делом убьете меня. Я буду заложником. Но самая надежная гарантия, сэр, предложить мне больше, чем Бискра, вернее, Харлингтон.

– Хорошо. Будете ли вы удовлетворены, если я напишу долговое обязательство на двадцать пять тысяч фунтов? Оно вступит в силу, как только мы со своим отрядом достигнем земли Урунги в Судане.

– О, этого будет вполне достаточно. Таким образом, уничтожение вас и вашего легиона лишит меня двадцати пяти тысяч фунтов. Это лучшая гарантия того, что с вами ничего не случится. Ведь меня, сэр, в этой жизни ничего, кроме денег, не интересует.

– Я – раб формальностей, – ответил граф, – поэтому, если позволите, я сообщу о происшедших изменениях моим офицерам.

– Но я попросил бы вас не говорить правды о том, что касается моей особы, – попросил автомобилист.

– Что? – граф в замешательстве встал. – Уж не думаете ли вы, что я стану врать?

– Но у полководца могут быть секреты.

– Хм… да? Пожалуй, мне будет трудно что-нибудь выдумать. Это задача не для меня… хм… Давайте сделаем так: я упомяну вас просто как проводника, а остальное вы потом допридумываете сами.

– Большое спасибо…

Граф отправился к маршалу.

Оставшись наедине, мистер Гуливер-Соколов и Анна Лорье-Эльсворт-Моргенстерн обменялись долгим враждебным взглядом. Затем новоявленный полководец сказал:

– Мне кажется, мисс Лорье, вы поступаете опрометчиво, когда пытаетесь навредить мне. Давайте попробуем объединить наши интересы.

– У меня не может быть никаких общих интересов с бандитом вроде вас, – ответила девушка холодно, но спокойно и закурила сигарету.

– Зря боретесь против меня. Я уберу вас с дороги, когда захочу. То, что я этого не сделал до сих пор, знак моей личной симпатии. Но если вы перейдете мне дорогу, я хладнокровно вас уничтожу.

Девушка, презрительно поджав губы, стряхнула пепел с сигареты.

– Думаете, я испугалась?

– О, нет, мне так не кажется. Ведь в свое время я с огромным интересом прочел серию репортажей о девяти политических убийствах, совершенных барышней Адриен Гровеску.

Женщина побледнела и в ужасе уставилась на автомобилиста.

– Вы… вы хотите меня выдать? – прошептала она дрожащими губами.

– Нет. Просто довожу до вашего сведения, что вы у меня в руках. А попытаетесь подставить мне подножку, будете разоблачены, – любезно и очень внятно закончил мистер Гуливер, затем поклонился и с улыбкой вышел из палатки.

Сахара, будто внезапно застывшее море, белая и неподвижная, лежала в лунном свете. Иногда слышалось отдаленное ржание лошадей…

Удивительно, насколько все пошло гладко, хотя мистер Гуливер и не вмешивался в руководство легионом. Он двигался на своем красном автомобиле впереди колонны, посвистывал, курил и время от времени доставал что-нибудь из кармана и ел. Обычно шоколад или галету. У него и в мыслях не было командовать.

Иногда мистер Гуливер что-нибудь тихо говорил капитану Дюрье или маршалу, ну, к примеру, что у предпоследней телеги оседает колесо и надо бы переложить груз или что броневику лучше бы ехать не впереди колонны, а за ней – а то солдатам приходится глотать много пыли. Но больше автомобилист ни во что не вмешивался.

Словом, черт его знает что произошло. Но факт: одновременно с появлением мистера Гуливера в легионе установился порядок… У людей даже появилось чувство безопасности. Наконец есть человек, за которым спокойно можно следовать. Солдаты инстинктивно чувствовали, что мистер Гуливер не заблудится.

Нет! Человек в комбинезоне не был строг и не рвался командовать. Самое большое, что он позволил, сказать в первый день стоявшим около него солдатам:

– Каждый человек будет получать только по пол-литра воды в день. Пожалуйста, будьте экономнее, больше воды нет.

– А если кто-нибудь захочет пить? – возмущенно спросил Кратохвиль и теснее зажал свой роман под мышкой.

– Тогда будет хотеть пить и дальше. Если мои распоряжения не будут выполняться, я, естественно, передам управление его превосходительству маршалу Подвинцу или капитану Дюрье.

Больше возражений не поступало. Автомобилист сел в машину за руль. Рядом с ним, с маленьким шестизарядным бельгийским револьвером в руке – назначенный охранник, готовый на все.

Суровым стражем была Анна.

Снаружи не было видно, что девушка держит револьвер. Она прикрывала его ладонью, но ни на секунду не убирала пальца с курка. Так и сидела рядом с мистером Гуливером (как продолжали именовать автомобилиста). Анна была охранником. Сначала сэр Йолланд ни за что на это не соглашался, но девушка настояла на своем:

– Сэр, для такого дела нужна не грубая физическая сила, а сообразительность. Кого вы хотите посадить туда? Вечно пьяного Польхона или маршала, который рассыпается от старости?

Граф Денхам не сказал ничего, и девушка очутилась в машине. Позднее сэр Йолланд чувствовал, что он все же не удовлетворен таким положением. Но его беспокоила не безопасность, а что-то совсем иное.

Что же это было?

Граф не знал, что это чувство называется ревностью…

– Что бы вы сделали, – улыбаясь, спросил мужчина, – если бы я сейчас поддал газу и умчался вперед?

– Пристрелила бы вас без всяких колебаний, – ответила девушка.

– В самом деле? Впрочем, я так и думал.

Сейчас они двигались глубоко в Сахаре. Убийственная жара и пыль причиняли невыносимые страдания маленькому отряду. Иногда по нескольку дней солдаты шли по пустыне, не встречая ни одной живой души. Если же издалека марширующую колонну видели два-три местных бедуина на верблюдах, то они застывали на месте, разинув рты. В это время по Сахаре уже разнеслась весть о Невидимом Легионе, арабы заносили легенду о нем в маленькие гарнизоны, а оттуда она расходилась все дальше и дальше, из города в город. И скоро странную историю о загадочном отряде, одетом в черное, который появлялся под звуки серебряной трубы, знала вся Сахара.

Легион уже полдня двигался в равномерном темпе, когда неожиданно издалека донеслись звуки выстрелов. Маленький красный автомобиль, как всегда, двигался на двести метров впереди колонны.

– Мне надо посмотреть, что там происходит, – сказал человек в комбинезоне. – Разрешите мне прибавить скорость.

– Если расстояние увеличится хоть на десять метров, я вас пристрелю! – ответила девушка и приставила дуло пистолета к груди водителя.

– Ладно… -сказал тот.

Возле песчаного холма он немного повернул руль в сторону, и два правых колеса, взвизгнув, забрались на холм. Машина накренилась. Анна инстинктивно вцепилась в кузов машины. В следующее мгновение мужчина выхватил у нее пистолет. Автомобиль соскользнул с холма. Мистер Гуливер аккуратно приподнял Анну и положил на вершину мягкой песчаной дюны, затем бросился к рулю, и через две секунды машина с гулом скрылась за холмами.