Когда положение на фронте стало угрожающим, Марию Павловну перевели в псковский госпиталь «Красного Креста», где она уже работала старшей медсестрой. Там ей приходилось даже выполнять самостоятельно несложные операции.

В декабре 1916 года великая княгиня узнала, что в Петрограде убит Григорий Распутин, пресловутый друг царской семьи. Ей довелось увидеть, с какой радостью это известие было встречено в провинции. Но когда до Марии Павловны дошел слух, что в убийстве замешан ее брат, великий князь Дмитрий Павлович, она немедленно выехала в столицу.

Брат был уже арестован. По высочайшему повелению он должен был покинуть столицу и отправиться на Южный фронт к границе с Персией. Не помогло и письмо государю, на котором стояло шестнадцать подписей находившихся в Петрограде Романовых, в том числе и бабушки Марии и Дмитрия, греческой королевы Ольги.

Сестра успела приехать на вокзал, когда под усиленной охраной поздно ночью брат покидал столицу. Тогда она еще не могла знать, что именно эта ссылка на персидский фронт спасет ему жизнь.

В то время, когда после большевистского переворота в октябре 1917 года не успевшие покинуть Россию Романовы подвергались физическому уничтожению, Дмитрий Павлович оставался еще на фронте. Но когда настроение в войсках стало угрожающим, он перешел границу и отправился в Тегеран, где поселился в семье английского посла Марлинга. Там великий князь прожил около двух лет, а затем вместе с семьей посла уехал в Англию.

После долгой разлуки брат и сестра наконец встретились. Это случилось в Лондоне. Мария Павловна поведала о всех своих мытарствах за эти два года. Она уже знала о трагической смерти отца.

Великий князь Павел Александрович, когда началась война, был назначен войсковым командиром гвардейского корпуса. Однако пребывание на фронте плохо подействовало на его здоровье. У него начались проблемы с легкими.

Отречение своего племянника от престола в марте 1917 года великий князь не приветствовал, хотя придерживался демократических взглядов и даже разрабатывал проект конституции. Из всех сыновей императора Александра II во время революции в живых оставался только он, младший, никогда не стремившийся занимать высокие посты и довольствовавшийся скромной офицерской должностью.

Отца Марии Павловны арестовали весной 1918 года вместе с еще четырьмя великими князьями. Никакого обвинения им предъявлено не было, они были взяты под стражу лишь как родственники императора. Сначала арестованных отправили в Вологду, затем перевели в Петроград и заключили в Петропавловскую крепость. Не помогли и ходатайства княгини Палей о переводе ее мужа в больницу — в то время Павел Александрович был тяжело болен. 27 января 1919 года всех арестованных расстреляли во дворе крепости. Отец Марии Павловны был убит лежащим на носилках, идти к месту казни самостоятельно он не мог.

1 февраля в «Известиях» была опубликована маленькая заметка о том, что «четыре бывшие Романовы расстреляны на основании приказа о великокняжеском деле». Что это было за «дело», в газете не упоминалось…

Рассказала Мария Павловна и о зверской расправе с их сводным братом Владимиром и с тетей Эллой. Молодой князь Палей так же, как и его отец, был арестован большевиками, но, поскольку он носил фамилию матери, ему предложили отречься от отца, великого князя «пообещав отпустить. Владимир с возмущением отказался.

Под охраной солдат его вместе с другими членами семьи Романовых, в том числе с родной сестрой императрицы Александры Федоровны игуменьей Елизаветой, отправили на Урал и в ночь на 18 июля 1918 года по распоряжению большевистских властей подвергли жестокой казни под Алапаевском. Узников привели к глубокой заброшенной угольной шахте и столкнули вниз, где они приняли мученическую смерть. Это случилось спустя день после расстрела царской семьи в Екатеринбурге, о чем пока никто не знал.

Когда в Алапаевск три месяца спустя вошли белые войска, тела казненных были извлечены из шахты, вывезены в Китай и погребены в Пекине возле церкви православной миссии.

Останки великой княгини Елизаветы Федоровны несколько позже будут захоронены в Иерусалиме, в храме Марии Магдалины, который в 1881 году основал ее супруг, сын Александра II, в память о своей матери-императрице. Тем самым исполнили волю матушки Елизаветы, игуменьи Марфо-Мариинской обители, которую она основала в Москве в 1911 году. А спустя восемьдесят лет в Москве на улице Большая Ордынка будет установлен памятник. На нем начертано: «Великой княгине Елизавете Федоровне с покаянием».

Русская православная церковь в 1992 году причислила великую княгиню Елизавету Федоровну к лику православных святых. Созданная ею обитель существует и поныне…

С братом Владимиром Мария Павловна подружилась, когда жила в царскосельском доме отца. Молодой князь Владимир Палей, принадлежавший к высшему слою аристократии, был известен в свете своими талантами, в том числе замечательными стихами, к сожалению не востребованными отечественной культурой. Прославился он и как переводчик, когда перевел на французский язык, которым владел наравне с родным русским, драму великого князя Константина Романова «Царь Иудейский», получившую известность и в Европе.

По желанию отца, который хотел, чтобы сын обязательно стал офицером, Владимир после возвращения с родителями в 1913 году в Петербург учился в Пажеском корпусе. После окончания ускоренных классов военного времени он был произведен в прапорщики и зачислен в полк. Но в душе Владимир никогда не был военным. Он был поэтом.

Именно благодаря брату Мария Павловна сблизилась со своим будущим мужем, князем Сергеем Путятиным, с которым и прибыла в Лондон. Великая княгиня знала Сергея еще до своего отъезда в Швецию. Он был сыном дворцового коменданта в Царском Селе, представителя одного из старейших в России аристократических родов, и им приходилось встречаться.

Сергей Михайлович Путятин был старше великой княжны на семь лет, поэтому дружба между ними не завязалась. Увидев князя вновь, Мария с трудом его узнала. Это был мужчина, прошедший фронт и получивший ранения. Ему было о чем рассказать и чем вызвать интерес двадцатилетней женщины. Нравились ей и стихи князя, которыми он, по его словам, иногда баловался.

Возникшая взаимная симпатия переросла в любовь. Сергей и Мария решили пожениться. Великий князь не возражал.

Венчались молодые в Павловском дворце. Скромный ужин в доме Павла Александровича в кругу самых близких людей завершил церемонию. Это произошло незадолго до Февральской революции.

Когда же монархия была свергнута и в начале осени пошли упорные слухи о национализации частной собственности, великая княгиня Мария Павловна с мужем срочно выехала в Москву, чтобы получить свои драгоценности, хранившиеся в банке. Ей это удалось сделать буквально накануне прихода к власти большевиков. Возвратившись в Петроград, Мария Павловна, опасаясь обыска, сложила бриллианты в бутылку с этикеткой «Чернила» и залила их парафином. Некоторые украшения она припрятала в толстых церковных свечах, которые были полыми внутри, но все же могли гореть. Несколько позже Марии Павловне удалось с большим трудом переправить драгоценности в Швецию.

После октябрьского переворота начались обыски и аресты. Возникли трудности с питанием. Марии Павловне, ожидавшей ребенка, было особенно сложно. Жили тогда уже в небольшом доме в Павловске, испытывая все невзгоды послереволюционного времени. И вдруг неожиданно получили от шведского королевского дома посылку с продуктами — там узнали о тяжелом положении бывшей родни и решили прийти на помощь.

Вскоре в семье Путятиных родился сын. Назвали его Роман — вероятно, как производное от фамилии Романов. Начались еще большие трудности, да еще возникли опасения, что молодую мать, великую княгиню Марию Павловну, внучку Александра II, постигнет участь членов царской семьи — ее могут арестовать.

Опасаясь преследования властей, супруги Путятины, оставив маленького сына на попечение родителей Сергея, буквально бежали из России. Перед отъездом Мария Павловна попрощалась с отцом, пока еще не зная, что свидеться им уже не придется.