Что оставалось делать? Только лишь рассчитывать на финансовую поддержку государя, ссылаясь на то, что из-за своего безденежья ей приходится испытывать на себе высокомерие дворянства, считавшего себя потомками тевтонских рыцарей. Однако царь Петр не находил нужным потакать племяннице.

А страсть к роскоши, неожиданно вспыхнувшая в Анне, толкала ее на все новые и новые долги, что заставляло курляндскую герцогиню униженно просить помощи из Петербурга. Нередко она обращалась и к светлейшему князю Меншикову. В своих письмах — «слезницах» — царевна-герцогиня постоянно жаловалась на бедность, ронявшую ее престиж как герцогини, и убогую — в ее понимании — жизнь. А жизнь протекала действительно однообразно и невесело.

Высокого роста, смуглая, с красивыми глазами и полной величественной фигурой, герцогиня уныло ходила по залам Митавского дворца. Анна любила красиво одеваться, умела хорошо держаться. Основным ее занятием была верховая езда да еще стрельба в цель: к ней она пристрастилась, охотясь в лесах Курляндии. В ее комнатах всегда стояли наготове заряженные ружья: у Анны была привычка стрелять из окна в пролетающих птиц, и стреляла она метко. А в покоях герцогини стояли клетки с птицами, перед которыми она частенько останавливалась в раздумье, словно ощущая себя в том же положении, что и они. Иногда Анна наведывалась в Петербург или Москву, всегда с просьбами о денежной помощи, стараясь при этом вызвать жалость и расположение своих родственников и друзей.

Царевна Анна и после замужества осталась в православной вере. Вот почему в 1726 году для нужд православных верующих в Митаве, население которой преимущественно исповедовало протестантство, был построен небольшой храм, названный в честь небесных покровителей Анны Иоанновны — праведников Святого Симеона и Святой Анны. (Позже на месте деревянной церкви с одним куполом по проекту Растрелли построили большой храм в стиле русского барокко.)

Со временем положение вдовы опостылело Анне. Правда, место супруга какое-то время занимал граф Петр Бестужев, присланный царем, чтобы управлять имениями герцогини, присматривать за ее поведением да защищать от нападок местного дворянства. Слух об этом «попечительстве» гофмаршала дошел даже до Петербурга. Связь с Бестужевым была прервана.

Однако от отсутствия мужского внимания молодая вдова не страдала. Когда Анне исполнилось двадцать пять лет, в ее судьбе произошло событие, которому суждено было оказать решающее влияние на судьбу будущей императрицы и даже на судьбу России.

На подпись герцогине однажды принес бумаги какой-то новый чиновник из канцелярии. Он привлек внимание Анны Иоанновны, и ему было велено приходить каждый день. Вскоре он стал уже личным секретарем герцогини. Звали молодого человека Эрнст Иоганн Бирон. Его дед служил старшим конюхом при дворе герцога Курляндского, а отец, отставной польский офицер, получил ферму в Курляндии и занимался лесничеством. Эрнст, проучившись несколько семестров в Кенигсбергском университете, после долгих поисков работы приехал в Митаву и устроился в канцелярии дворца. Там и состоялась его встреча с Анной Иоанновной, имевшая весьма знаменательные последствия в российской истории.

Приблизив к себе Бирона, Анна уже не расставалась с ним до самой смерти. А чтобы отвести от себя все подозрения, пять лет спустя женила его на своей придворной даме Бенинге фон Тротта-Трееден, некрасивой и болезненной девушке. Все трое жили в герцогском дворце в Митаве. К жене своего фаворита и в особенности к его детям Анна проявляла заботливое внимание. Существует даже версия, что детей родила от Бирона сама герцогиня, а Бенинге только выдавала их за своих. Версия версией, но тот факт, что племянница Петра I любила мужа своей фрейлины, подтверждается всеми современниками.

Однако главным желанием молодой вдовы было желание обзавестись собственной семьей. А претендентов на герцогство Курляндское, выступавших в роли женихов, было немало.

В 1726 году руку и сердце герцогине Анне предложил граф Мориц Саксонский, внебрачный сын польского короля Августа И, известный всей Европе кутила и дуэлянт, промотавший состояние своей первой жены, считавшейся когда-то самой богатой невестой в Саксонии. Анне было уже за тридцать, и, несмотря на скандальную репутацию графа Морица, она решила принять его предложение.

Чем же привлекла красавца графа лишенная женского обаяния герцогиня Анна? В данном случае отнюдь не богатым приданым. Ответ простой — граф рассчитывал получить за женой не только герцогство Курляндское, но и титул герцога.

Анне жених понравился при первой же встрече, и она поспешила обратиться к Меншикову, занимавшему особое положение при императрице Екатерине, вступившей на престол после смерти Петра I, с просьбой посодействовать осуществлению своей мечты. Но брак не состоялся. Почему? Да вновь по той же причине — политические планы, интриги. Ведь основным приданым за Анной значилось герцогство. На него наряду с Польшей (Речью Посполитой) и Пруссией претендовала и Россия. Брак же герцогини Анны с Морицем Саксонским сделал бы Курляндию провинцией Саксонского курфюршества. Да и сам жених, как уже говорилось, не прочь был заполучить герцогскую корону.

От всех этих интриг Анна была далека. Ей оставалось продолжать свою жизнь во вдовстве до лучших времен. А они наступили, и довольно-таки скоро после неудачной попытки выйти замуж. Но царевна Анна тогда была уже другим человеком.

Как отмечается в исторической литературе, вдовья жизнь, скудость материальных возможностей при склонности к расточительству, необходимость безропотно подчиняться чужой воле в ущерб личным интересам — все это не способствовало формированию у Анны доброжелательного отношения к окружающим. Из-за долгой жизни вдали от родных, в чуждых ей условиях у герцогини появился комплекс ущербности и развились унаследованные от матери задатки жестокости и склонности к деспотизму. Это проявится в последние десять лет ее жизни.

А события развивались следующим образом. В январе 1730 года от скоротечной оспы скончался юный российский император Петр II, внук дяди Анны. Верховный тайный совет после долгих обсуждений решил пригласить на престол дочь царя Иоанна Алексеевича Романова, герцогиню Курляндскую.

«Она свободна и одарена всеми способностями, нужными для трона» — так мотивировали свой выбор верховники.

За царской короной в Москву Анна Иоанновна уже ехала с претензиями немецкой герцогини, познавшей лоск европейской жизни. После коронации она еще почти два года жила в Москве, устраивала великолепные празднества, отличавшиеся необыкновенной для того времени роскошью. Переехав затем в Петербург, императрица поселилась в доме графа Апраксина. (Бывший адмирал подарил этот дом еще Петру II.) Анна Иоанновна же, значительно расширив дом, превратила его во дворец, названный Новым Зимним дворцом, а старый, где скончались Петр I и Екатерина I, — современный Эрмитаж — был предоставлен штату придворных, значительно ею увеличенному

Все отныне обставлялось по европейскому образцу. Ведь вдова курляндского герцога прожила в Европе целых двадцать лет и теперь, став императрицей, стремилась подражать в образе жизни немецким дворам, сходившим с ума от французского Версаля.

Первым шагом самодержавной царицы был вызов своего личного секретаря в столицу. Анна Иоанновна и семья Бирона вновь оказались вместе, но уже в императорском дворце на берегу Невы. А сам фаворит стал правой рукой, фактически правителем России. В 1737 году при содействии императрицы Анны Иоанновны Бирон получит и корону герцога Курляндского. (В 1795 году герцогство будет присоединено к Российской империи и станет ее Курляндской губернией. Потомку бывшего личного секретаря и фаворита герцогу Петру Бирону в качестве компенсации от русского правительства будет выдана крупная сумма денег. Кроме того, правительство назначит ему пожизненную пенсию.)

Анна Иоанновна процарствовала десять лет. В годы ее правления жизнь при дворе буквально бурлила: императрица устраивала балы, маскарады, званые вечера. Она открыла театр, куда приглашались артисты из разных стран, в том числе из итальянской оперы, имевшей большой успех в Европе. Необычайная роскошь стала наблюдаться в одежде. При Анне Иоанновне в России появилось и само понятие «мода». Было запрещено приезжать ко двору два раза в одном и том же платье, в черном платье вообще никто не смел появляться.