С минуту друзья стояли неподвижно, пока Платон не поднял руку, указывая в небо.

— Смотри, — тихо произнес юноша. Арарат посмотрел туда, куда была направлена вытянутая рука Андропова.

По небу с севера почти от самого горизонта, оставляя за собой огромный огненный след, буквально деливший черноту ночи пополам, летел метеорит. Гигантский кусок космического мусора горел в атмосфере. Ярким голубым цветком расцвел огненный хвост. Метеорит умчался куда-то на восток. В глазах еще долго плясали огненные следы, то красные, то синие, а на небе тем временем появились разномастные волны. Подобно ночной радуге они извивались и раскручивались. На небе появилось северное сияние.

— Редкое явление в это время года, — пробубнил Арарат, глядя на причудливые фигуры, расцветавшие в небе из сплетений разноцветных волн.

— Действительно редкое, — ответил юноша и молча развернувшись, побрел назад в лагерь.

Земля, Россия, Москва, июнь 2356 года.

Варя проснулась от сигнала будильника, столь настойчиво трещавшего под ухом. Девушка быстро соскочила с кровати, отбросив одеяло на пол. Она подошла к окну и выглянула в город.

Денек сегодня был, мягко говоря, хмурым. Как и вчера за окном шел проливной дождь. Капли бились о стекло в пластиковой раме и медленно, оставляя за собой мутные следы, стекали вниз. Варя двинулась назад, не отрывая взгляд от окна.

Выходя из комнаты, девушка зацепилась за край кровати мизинцем правой ноги. Она, шипя больше от обиды, чем от боли, начала прыгать на одной ноге, обхватив руками больной мизинец. Юная особа хромая на правую ногу направилась в душ…

Через двадцать минут Гумилева уже стучалась в дверь своего соседа по лестничной площадке. Еще вчера после приезда, Андропов попросил ее зайти и разбудить его в девять часов утра. Девушка, конечно, крайне удивилась: для чего ему надо, чтобы его разбудила именно я?

Варя пару раз ударила в дверь и, не получив ответ, спохватилась: «Ах, да! Он же спит!» Но из-за двери раздался голос.

— Заходи!

Девушка осторожно толкнула дверь, оказавшуюся незакрытой, вперед и прошла в квартиру.

Жилище Платона ей показалось чем-то аморфным. Она в меру возможностей осмотрела его пока шла до гостиной. По коридору были местами разбросаны вещи: одежда, бумаги, планшеты. В воздухе висел терпкий запах жженого кофе и чего-то, что, видимо, пригорело к плите. В гостиной же, вопреки ожиданиям на чистоту и порядок, творился настоящий хаос, еще больший, чем во всех остальных комнатах этой небольшой берлоги (жилищем это НЕЧТО назвать было сложно). Чувствовалось что в доме не хватает заботливых женских рук, которые навели бы тут поистине военный порядок.

— Привет, — сдавленным от смущения голосом проговорила Гумилева. Андропов лишь, молча, кивнул. Он, по-видимому, только что вышел из душа и поэтому сидел на диване в одних трусах и пялился в телевизор.

— Привет, говорю, — произнесла Варя, напоминая о своем присутствии. Платон лишь еще раз кивнул затем, не отрываясь от телевизора, свинтил с головы свой чурбан, сделанный из полотенца, и повесил его на дверь.

По широкому экрану шли новости.

— … Вчера в 00.45 по Московскому времени в небе над Россией был замечен космический объект метеоритного происхождения, который впоследствии приземлился в районе реки Янтарь Алтайского край.

На экране выплыла интерактивная карта, на которой был показан маршрут падения метеорита.

— А я думала, он позавчера упал, — произнесла Варя и села на диван рядом с Платоном.

— Так и есть, — еле слышно ответил он, — просто, по-видимому, это изначально был секрет, и данные обнародовали лишь сегодня.

— А-а-а-а… — задумчиво протянула девушка и посмотрела на Платона, натягивающего джинсы.

На груди у юноши висела металлическая фигурка какой-то кошки, с которой он не желал расставаться с самой поездки. Да это все полная ерунда, по сравнению с тем, что Варе показалось: Платону технично прочистили разум и сменили мозг.

После того как Арарат привел своего друга с капища в лагерь, Андропов выглядел по самой высшей оценке на слабую троечку. Всю ночь юноша ни как не мог заснуть, он все возился с целой стопкой своих бумажек, перебирая их и перекладывая с места на место. На листах не было ничего кроме цифр и непонятных рисунков. Ни каких пометок или пояснений, лишь сплошные цифры. Наутро Андропов выглядел еще хуже, чем ночью: у него будто забрали мозг и высосали душу. На все вопросы отвечал односложно или же просто пропускал мимо ушей (что случалось куда чаще, чем первый вариант).

Всех интересовало, то, что же все-таки значат эти загадочные цифры. Платон это знал, знал, но по какой-то непонятной причине молчал. Как бы его не спрашивали на счет тех символов с идолов и цифр на бумаге, он не отвечал и, по-видимому, не собирался.

Че Гевара предложил подвергнуть Платона небольшим пыткам. Он утверждал, что, когда человеку загоняют под ногти швейные иглы, он рассказывает все что угодно. Идея была сначала резко отвергнута всеми, но потом начали появляться приверженцы пыток, потому что Андропов продолжал нагло молчать.

Тем же днем была налажена связь с университетом, который весьма сильно удивился находке. Ну, по крайней мере, так сообщил Сурянов, который работал с передатчиком, благодаря своему радиотехническому образованию. Археологи решили сжалиться и сняли его с «цепи», надеясь «если побежит в лес — туда ему и дорога» и, боясь «кабы он нас ночью не порезал всех». Но Влад предпочел больше ничего не выкидывать и спокойно сел за радиопередатчик. После проведенного им сеанса связи, в течение часа к месту раскопок прибыли два корвета типа «Скорпион» с целым отрядом бойцов на борту. Археологам толком ничего не сказали, лишь попросили дать подробный отчет о находках. Платон старательно упрятал свои бумаги с цифрами и найденный медальон на дно рюкзака. Уж почему-то неверилось ему, что безобидный университет отправит за своими людьми головорезов с пушками наперевес.

Пока Андропов и остальные сидели под сделанным из подручных материалов навесом, дабы укрыться от проливного дождя, и ждали, когда Арарат решит все проблемы с главным группы, их охраняли бойцы.

— Платон, — прошептал Че Гевара, наклонившись к другу, — ох не кажется мне, что эти отморозки и есть ученые или хотя бы университетские работники.

— Мне тоже не кажется… — ответил Платон, — если верить нашивке на куртке вон у того громилы, — кивком юноша показал на бойца, стоявшего к археологам боком, — то это какие-то военные силы или что-то типа того.

— А как ты это понял? Там ведь нифига не видно, что написано…

— Догадался, — буркнул Платон. Боец повернулся к ним и посмотрел на обоих своим страшным взглядом. «Твою Мать!» — мысленно выругался юноша, поняв, во что ввязался.

Спустя полчаса всех археологов погрузили в корвет и отправили в Москву, а все их раскопки законсервировали, взяв со студентов подпись о неразглашении. Видать, нашли они что-то архиважное. По прибытию в город Арарат назначил встречу, чтобы обсудить все моменты раскопок и попить чаю…

— Платон ты меня, зачем позвал? — спросил Варя. Платон встал с дивана и натянул на себя футболку.

— Я сейчас, — многозначительно произнес он и отправился на кухню. Из гостиной было слышно, как Андропов хлюпает из чашки толи чаем толи кофе и шебаршит конфетными фантиками. «Сладкоежка», — нежно подумала Гумилева. Через минуту юноша вернулся.

— Пойдем.

— Куда?

— Сейчас все увидишь.

С этими словами он взял Варю за руку и потащил из квартиры, захватив с собой ярко-раскрашенный мотоциклетный шлем.

Внизу возле подъезда они пересели на мотоцикл. Транспорт одиноко стоял уже несколько дней.

— Соскучился? — тихо спросил Андропов, обращаясь к своему двухколесному монстру и перебрасывая через него ногу. Варя, молча, встала рядом.

— На, тебе он больше пригодится, — Платон протянул девушке шлем. Она испуганно взяла его и надела на голову. Платон посмотрел на нее и сквозь смех, над нелепым видом Гумилевой, произнес.