– Эй, сандалии мои верни! – завопил ему вдогонку возмущенный Гермес.

– А… – махнул рукой сын Зевса, – и так перетопчешься.

– Эгидодержавный, ты слышал, ты всё слышал? – Вестник неистово тряс несчастный сотиус. – Нет, я в таких условиях работать не намерен. Я увольняюсь прямо с этого самого дня. Пускай Арес теперь у вас на побегушках служит, ему всё равно целыми днями делать нечего. Последняя-то крупная война случилась пятьдесят лет назад. Да и то, стыдно сказать, пьяные циклопы из-за бочки вина с лестригонами подрались. А я ухожу…

– Спокойно, дружище, спокойно, – весело вклинился в ругань Гермеса Зевс. – Мы сейчас всё исправим. Я тотчас же посылаю тебе на помощь Афину на боевой колеснице.

Гермес, скрежеща зубами от обиды, смачно выругался и с чувством зашвырнул сотиус-мобилис в ближайшие кусты.

Коварный царь Эргин проживал в мощной крепости, обнесенной высокими каменными стенами.

Вышедший к крепости сын Зевса задумчиво осмотрел неприступные стены и невозмутимых стражников, разгуливавших по самому верху.

Стражники не сразу заприметили Геракла, ну а когда заприметили, чуть не померли со смеху.

– Гляди, Сификл, – прокричал один из солдат, – экая образина внизу гуляет!

– Наверное, это один из тех варваров, что живут на самом краю земли, – весело отозвался другой стражник.

– Да нет, мужики, это просто местный сумасшедший. Их в Фивах сейчас много проживает, они присяжными в городском суде служат.

Всё больше и больше стражников спешило к краю стены, дабы поглазеть на странного незнакомца.

– А я знаю, как его зовут! – вдруг воскликнул какой-то солдат. – Это Человек-хорь собственной персоной…

И стражники весело загоготали.

– Эй, вонючка, тебе там в шкуре не жарко? – Разгуливавший внизу Геракл запрокинул голову:

– Это вы мне?

– Тебе-тебе, а кому же еще? Слушай, а у вас в фиванском цирке вакантные места еще есть? Я бы мог подработать метателем ножей.

И остроумный солдат издевательски захохотал.

Сын Зевса, нахмурившись, старательно отмерил от крепостной стены сорок шагов, затем обернулся, присел на одно колено и, выхватив из-за спины божественный лук, за полминуты очистил высокие стены от веселящихся наглецов. Чудесное оружие великого стреловержца Аполлона било без промаха.

– Вот так! – мрачно кивнул Геракл, вешая лук обратно за спину.

В крепости послышались дикие вопли, ругань и короткие отрывистые команды. Затем наверху появился совершенно перекошенный мужик в медных наплечниках.

– Ты что это делаешь?! – истошно заголосил он, в ужасе уставившись на распростертые внизу тела веселых стражников.

– Я хочу говорить с царем Эргином! – громко заявил Геракл и ударил себя кулаком в грудь.

Всклокоченный мужик в медных наплечниках исчез. За стенами опять послышались крики, ругань и сумасбродные команды вроде: «Спрятать всех домашних животных, полить кипятком стены!»

Сын Зевса с неудовольствием поглядел на темнеющее небо.

«Скоро пора баиньки, – озабоченно подумал он, – а я тут торчу, мошек кормлю».

Мужик в медных наплечниках снова появился на стене, в трясущихся руках он держал боевой лук.

– Эй, ты там, внизу! – прокричал он герою. – Сейчас с тобой будет говорить сам царь. Но ты смотри мне, чтобы без глупостей!

Сын Зевса спокойно подошел ближе и, не удержавшись, сладко зевнул.

Рядом с лучником появился некто в золотой короне.

– Говори, незнакомец, чего тебе надобно, – недружелюбно гаркнул царь, – или проваливай.

– Я пришел поговорить о Фивах! – ответил герой.

– О Фивах? А что о них говорить? Отсталый город, псих на психе психом погоняет. Ты, видно, тоже оттуда?

– Оттуда! – не без гордости подтвердил сын Зевса.

– Ну, я так и подумал, – улыбнулся Эргин.

– Короче, – Геракл с усилием поборол новый зевок, – с этого самого дня я новая крыша Фив. Город теперь подо мной будет ходить! Уяснил или повторить?

Царь и лучник очумело переглянулись.

– Это что, такая шутка? – недоверчиво спросил Эргин.

– Да нет, – удивился Геракл, – я говорю вполне серьезно. Если ты не уступишь, то… в общем, не успеет сесть солнце, как твоя жалкая крепость будет лежать в руинах!

– Признавайся, ты привел с собой наемную армию? – Царь с подозрением вглядывался в ближайшие заросли.

– Армию? – Сын Зевса еще больше удивился. – А на кой сатир мне эта армия? Я и сам тут справлюсь без посторонней помощи. Плевое ведь дело.

– Да это еще один фиванский сумасшедший, – шепнул на ухо царю лучник, но Геракл его услышал.

– Никто, – яростно проревел герой, – никто не смеет оскорблять великого сына Зевса!

Прорычав сие, могучий эллин разогнался и с легкостью прошиб плечом каменную кладку крепости.

– У-у-у-у, сатирово племя! – азартно прокричал Геракл, обрушивая выкованный на Олимпе меч на сновавших внутри крепости солдат…

Через десять минут всё было кончено.

Царь Эргин, вздрагивая всеми частями тела и размахивая белым носовым платком, с трудом выбрался из бесформенных развалин, волоча правую ногу.

Слегка вспотевший Геракл осклабился и, забрав у царя платок, с удовольствием вытер им взмокшую шею.

– Значит так, условия только что поменялись, – громко заявил он, сморкаясь в белую тряпочку.

Царь Эргин скорбно кивнул.

– Фивы теперь будут под моей крышей, это я тебе уже говорил. Во-вторых, ни о какой ежегодной дани теперь и речи идти не может.

Царь, словно механический болванчик, покорно кивал.

– В-третьих, вы, минийцы, с этого самого дня сами платите дань Фивам в двукратном размере от той суммы, которую вы ежегодно сдирали с правителя Креонта.

Эргин и против этого не возражал.

– Что ж, – Геракл не удержался и всё-таки зевнул, – хорошо тут у вас, спокойно, но пора мне в обратный путь. В общем, не скучайте без меня.

И, похлопав царя по дрожащему плечу, сын Зевса неспешно двинулся обратно в Фивы.

Узнав о новом политическом раскладе, фиванцы возликовали.

И на следующий день после триумфального возвращения Геракла в городе состоялся грандиозный пир.

Царь Фив Креонт долго ломал свою старческую голову, как же отблагодарить великого героя. Ничем, кроме спорта, сын Зевса не интересовался. Может, подарить ему золотые брусья для акробатических упражнений? Или целый стадион для бега с препятствиями? Но на кой Гераклу сдался этот стадион, если он, судя по всему, собрался всю свою жизнь путешествовать по Греции и совершать великие подвиги.

М-да, задача задач.

Думал Креонт, думал и наконец придумал.

Свой сюрприз герою царь решил преподнести прямо во время праздничного пира.

– Нет, вы только представьте себе, – расплескивая вино, с азартом рассказывал сын Зевса веселым пирующим, – лев как два меня. Зубищи во, глазищи как глиняные плошки, когти с хороший клинок. Ну, значит, беру я его за горло…

Для вящей убедительности своего рассказа сын Зевса схватил за шею случившегося рядом темнокожего виночерпия.

– Беру, значит, я эту бестию за горло и пальцами начинаю разжимать его пасть…

– О!.. – восхищенно выдохнули присутствующие.

– Ы-ы-ы-ы… – безуспешно пытаясь отбиться от героя длинным черпаком, жалобно промычал слуга.

– Милый Геракл, – встав с роскошных подушек, торжественно проговорил царь Креонт, – не хочется прерывать твой захватывающий рассказ на самом интересном месте, но я хотел бы в знак нашей благодарности преподнести тебе воистину царский подарок.

Сын Зевса улыбнулся и, отпустив трепыхавшегося виночерпия, грозно тому бросил:

– Далеко не уходи!

– Итак, – царь Креонт обвел взглядом притихших пирующих, – я решил отдать нашему герою самое дорогое, что у меня есть. Мое самое ценное сокровише, достойное величайшего из греческих героев!

– О царь! – не веря своим ушам, воскликнул Геракл. – Неужели ты решил подарить мне свою знаменитую золотую колесницу, изготовленную на заказ у лучших коринфских мастеров? – Креонт слегка переменился в лице