Совсем отощали в стаде героя несчастные овечки, ибо паслись они на одном и том же месте, обожрав вокруг всё, что можно было еще обожрать. Ко всему животные препротивнейше блеяли, а некоторые, озверев от голода, так и вовсе несколько раз пытались покусать ленивого пастуха.

Забравшись на дерево, Геракл кое-как отбился от рычащих копытных, а затем погнал жалкие остатки стада на новый выгон.

По дороге герой наткнулся на издохшего в лесу льва. Бедняга, судя по предсмертным судорогам, подавился чахоточной овцой из стада Геракла. Во всяком случае, из его раззявленной в предсмертном оскале пасти по-прежнему торчали худые каракулевые копыта.

Видно было, что лев издох совсем недавно.

– Эх, лева, лева, ты меня огорчаешь! – сокрушенно покачал головой сын Зевса и ловко выхватил из-за спины медный разделочный тесак.

И действительно, не пропадать же такой отличной мохнатой львиной шкуре.

– Скажу всем, что я выследил его и убил голыми руками, – хрипло проговорил герой, снимая шкуру с покойной зверушки.

Шкура вышла что надо, здоровая, как раз с самого Геракла.

– А ну-ка, посмотрим-посмотрим. – Сын Зевса задумчиво погладил рыжий мех. – Стильная, однако, выйдет одежка!

Иголка и бычьи жилы всегда были у сына Зевса под рукой. Пара часов – и герой изготовил из шкуры усопшего льва великолепный плащ. Встряхнул, проверил швы и накинул шкуру на свои могучие плечи. Плащ сидел как влитой. Передние лапы льва Геракл завязал у себя на груди, а задние на поясе. Часть черепа с головы льва послужила ему шлемом. Сын Зевса оставил зубы, уши и усы хищника, таким образом получалось, что герой как бы выглядывает из пасти зевнувшего царя зверей.

– Если не выйдет из меня великого героя, – торжественно провозгласил Геракл, – стану портным…

Ну хоть один талант нашелся, и то слава Зевсу.

Громовержец на Олимпе резко оживился и послал в леса Киферона Гермеса с божественными дарами любимому сынуле.

– А, это ты, огненогая шестерка! – так приветствовал божественного вестника сын владыки Олимпа, раздумывая, отрезать волочащийся сзади львиный хвост с кисточкой или оставить всё как есть.

– Хамство тебя явно не красит, – невозмутимо парировал приземлившийся рядом Гермес. – Ко всему еще, приятель, от тебя слегка попахивает.

– Это лева смердит! – пояснил Геракл, похлопывая себя по жуткому шлему. – Старый попался, но сильный. Я его лишь с третьего шелобана завалил, и то еле-еле.

– Ага, как же, рассказывай. Можешь заливать кому угодно, но только не мне.

– Что, не веришь?

– Хорош трепаться, я тут тебе подарки принес.

– Подарки – это хорошо! – просиял герой. – Давай, показывай скорее.

– Вот тебе отличный меч олимпийской ковки, изготовленный лично Гефестом!

Гермес протянул алчно посапывающему сыну Зевса великолепный, слегка светящийся клинок.

– Вот тебе лук и стрелы от Аполлона, а вот золотые доспехи от Афины… Ну что, вроде ничего не забыл.

Все эти чудесные подарки вестник богов вынимал прямо из сгустившегося воздуха и торжественно передавал Гераклу.

– Ну теперь я отлично экипирован! – воскликнул герой, надевая под львиную шкуру золотые доспехи. – А как это ты из воздуха всё вытаскиваешь?

– А там телепортационный конвейер, – пояснил Гермес. – Эрот вот подает, а я принимаю.

– Что, прямо с Олимпа?

– Ну а откуда еще, не из Тартара же, в конце-то концов.

Из небольшого парившего над землей облачка высунулась недовольная физиономия Эрота.

– Ну что, вроде как всё? – морщась, осведомился бог плотской любви. – У меня уже поясница болит, я тут вам не нанимался железяки на себе таскать.

– Всё-всё, свободен! – Гермес грубо задвинул голову юноши обратно в облачко, и оно тут же исчезло.

– Зевс еще говорил, чтобы я тебе новый сотиус-мобилис подарил, —добавил божественный вестник, – но, думаю, тебе еще рано, презентую его чуть попозже.

– А что это такое? – заинтересованно спросил Геракл.

– Это особое устройство для общения с другими богами, да у тебя оно уже было, только старой модели. Ну, когда ты с аргонавтами плавал. Такая маленькая попискивающая коробочка. Ты ее, помнится, зачем-то в море утопил.

– Да ладно, – махнул рукой герой, – как-нибудь обойдусь.

– Знаешь, ты слишком самоуверен. – Гермес покачал головой. – Не нужно было тебе говорить, что ты сын Зевса.

– А оно, по-моему, и так видно, – буркнул Геракл и попрыгал на месте, звеня золотыми доспехами. – Ну, как тебе я?

Вестник богов скептически поскреб подбородок. В шкуре издохшего льва и в золотых, сияющих на солнце железках герой был похож на полного и законченного придурка.

Гермес, не любивший врать, так ему и сказал:

– Извини, брат, но в этой шкуре ты напоминаешь мне идиота, который в один прекрасный день возомнил себя человеком-бурундуком.

Геракл налился краской и, выхватив дарственный меч, с боевым кличем погнался за бросившимся наутек Гермесом. Свои реактивные сандалии вестник богов опрометчиво снял, перекинув через плечо, и теперь, приглушенно ругаясь, скачками несся вниз по склону живописного холма.

– Убью-ю-ю-ю… – ревел разъяренный Геракл, бешено вращая над головой смертоносным подарком.

– Однако какой мой сынуля ранимый! – довольно оглаживая бороду, произнес улыбающийся Зевс.

– Характер у него явно в Геру, – опрометчиво ляпнул сидевший рядом Эрот.

– Что?! – Зевс недовольно покосился на юношу.

– Да так, ничего… – грустно вздохнул бог плотской любви, – оговорился слегка…

– Что бы еще такое сделать? – задумчиво вопрошал Геракл, расположившись на кочке у небольшого болотца и вяло отмахиваясь львиной лапой от докучливой мошкары.

– Ну я же уже извинился, – в сотый раз прокричал сидевший по пояс в зеленой жиже Гермес. – Геракл, верни сандалии!

Сын Зевса посмотрел на лежащие рядом с кочкой реактивные причиндалы вестника богов.

– Никто не смеет безнаказанно оскорблять сына владыки Олимпа, – спокойно заявил герой, ковыряя мечом рыхлый комок грязи.

– Зевс, ты слышишь? Помоги! – гневно потрясая кулаками, выкрикнул в небо Гермес.

Через пару минут за пазухой вестника бодро затренькал сотиус-мобилис. Гермес нервно дернулся.

– Да?

– Что, сидишь? – с неуместным злорадным весельем поинтересовался Тучегонитель.

– А ты, можно подумать, сам не видишь! – огрызнулся Гермес. – Этот засра…

Геракл стремительно вскочил на ноги и прицелился тяжелой реактивной сандалией прямо в голову Гермеса.

Гермес судорожно сглотнул.

– Твой великий сын, – быстро поправился он, – отобрал у меня мое средство передвижения. Прикажи ему, пусть немедленно вернет!

– Никто не может приказывать великому сыну Зевса! – утробно проревел с кочки Геракл.

– Это твой отец! – Гермес затряс над головой светящуюся коробочку.

– А, ну тогда… – Герой немного стушевался.

– Гермес, я сейчас всё устрою, – Громовержец с трудом удерживался от смеха. – Передай моему сыну, что я поручаю ему отправиться к минийскому царю Эргину, которому Фивы по совершенно непонятной мне причине платят большую дань. Пусть сынуля разберется с этим царем по всем олимпийским понятиям!

Гермес дословно передал слова Зевса Гераклу.

– Э… нет, – ощетинился герой. – Если это далеко, то я в жизни туда не пойду. У меня вон ноги болят, да и в пояснице подозрительно стреляет.

– Да это тебя просто комар укусил! – не удержался от восклицания Гермес.

– Может быть, и комар, – легко согласился Геракл. – А вот что, если он бешеный?

– Нет, Зевс, ты слышишь?

– Слышу-слышу. – Тучегонитель, больше не сдерживаясь, дико ржал. – Скажи ему, что это недалеко, прямо за болотом.

Гермес сказал.

– Ну, тогда… – Геракл нехотя поднялся с кочки. – А может, всё-таки лучше после обеда? – с надеждой спросил он.

– Нет, Зевс говорит, иди немедленно! – злорадно выкрикнул вестник богов.

Герой еще немножко для вида покряхтел, почесался и, спрятав меч, не спеша потопал в обход болота.