– Гляди, Софоклюс, здесь такая же штучка, как и у меня!

И сын Зевса указал на болтавшийся у него за спиной львиный хвост.

Историк в ужасе перевел взгляд на вход в пещеру, из которого высовывалась темно-коричневая пушистая кисточка.

– Не-э-э-эт! – истошно завопил Софоклюс, но было поздно.

Со счастливой улыбкой Геракл уже наступил на зловещую мягкую «штучку».

Лев, к счастью, оказался небольшой, хотя и жутко настырный.

– Где же я оставил эту сатирову колесницу? – недоуменно вопрошал сын Зевса, перепрыгивая на бегу через острые каменистые выступы.

Софоклюс, сидя на шее у мчавшегося по холму героя, зычно командовал:

– Налево, теперь направо, он не отстает, быстрее… – Было похоже, что азартная погоня зверушку только развлекала.

Как вскоре выяснилось, особо хищника привлекал болтавшийся за спиной Геракла хвост. Лев прыгал, подскакивал и всё норовил схватить зубами весело болтавшуюся кисточку, а заодно и вцепиться в не защищенный броней зад Геракла.

– Учти, друг, – прокричал сверху Софоклюс, – если он тебя цапнет, придется принимать отвар от бешенства! А это, я тебе скажу, жуткая гадость. У меня вот однажды племянник сбесился, после того как его теща покусала, так полгода потом мучился, бедолага.

Сын Зевса благоразумно прибавил скорости.

– Вижу дерево! – обрадовано возвестил историк. – Скорее, это наш единственный шанс!

Геракл припустил еще пуще и, значительно оторвавшись от рычащего преследователя, ловко забрался на дерево, предварительно подсадив ругающегося на чем свет стоит Софоклюса.

Хищник добежал до дерева, когда оба грека уже спокойно сидели на крепкой верхушке.

– Думаешь, он обиделся на меня за то, что я наступил ему на хвост? – предположил сын Зевса, глядя на лежащего внизу царя зверей.

– Скорее его привлек твой… м… м… м… несколько экзотический наряд, – в свою очередь предположил Софоклюс.

– Ну конечно же! – обрадовался Геракл. – Ведь на мне шкура левы, и внизу тоже вроде как лева! Гм… думаешь, они родственники?

– Кто?

– Ну, мой лева и этот.

– Ну, если учитывать, что одного из них ты убил…

– Да в том-то и дело, – покачал головой великий герой, – не убивал я его, а уже дохлого в лесу нашел.

– А я слышал несколько иную версию, – усмехнулся историк. – Нехорошо врать личному хронисту. Мне вот врать дозволяется, а ты, как основной первоисточник, должен всегда говорить только правду и ничего кроме правды. Потом уж я сам решу, что выбрасывать из твоего рассказа, что утаить, а что и вовсе переврать. Короче, лучше оставляй вранье мне, профессионалу.

– Договорились! – грустно кивнул Геракл.

Лев внизу с подвыванием зевнул и вроде как собрался малость прикорнуть перед сытным обедом.

– М-да, похоже, это надолго, – посетовал историк и полез в сумку за восковой дощечкой.

– Лева, лева, – тихо позвал Геракл.

Лев внизу задвигал ушами и нехотя открыл правый глаз.

– Это не я твоего родственника завалил, – начал оправдываться сын Зевса. – Он сам помер от несварения желудка.

Но царь зверей все эти объяснения проигнорировал и вскоре умиротворенно задремал.

– Слушай, – засунув острую палочку за ухо, Софоклюс с интересом посмотрел на героя, – почему бы тебе не перестать придуриваться и не спуститься вниз, дабы раз и навсегда проучить эту глупую кошку?

– Не понял?

– Спустись и задуши его!

– Задушить леву?! – в ужасе зашептал Геракл. – Да ты что?!

– А в чем, собственно, дело? – удивился историк. – Тоже мне защитник обездоленных животных нашелся. Если ты еще не понял, то я тебе поясню: ЭТОТ ЛЕВ ХОЧЕТ НАС СЪЕСТЬ!

– Маловат он для такого подвига, – с сомнением отозвался сын Зевса.

– Ну если даже и не съест, то здорово покусает. Я же тебе уже говорил.

– Всё равно!

– Что «всё равно»?

– Я не стану убивать леву!

– О Зевс, но объясни мне, почему?

– Потому что я родился под созвездием Льва! – огрызнулся Геракл.

– А… ну тогда да, – извиняющимся тоном протянул Софоклюс. – Что ж, подождем, пока он сдохнет с голоду.

– Да нет, это вряд ли, – как-то уж очень многозначительно усмехнулся герой, и историку ненароком подумалось, уж не спихнет ли сын Зевса его сейчас вниз и тем убьет сразу двух зайцев. Накормит голодного друга леву, а заодно освободит себе путь на все четыре стороны, пока хищник будет лакомиться несчастным Софоклюсом.

Но Геракл вопреки идиотским предположениям историка лишь поудобней устроился на толстых ветках и, смежив веки, сонно проговорил:

– Ты вроде хотел спокойно поразмыслить об этом запутанном деле немейского хомяка. Вот и поразмысли, а я пока часок-другой вздремну.

«М-да, поразмыслишь тут спокойно», – недовольно подумал Софоклюс, с опаской поглядывая на храпящего внизу льва. Вскоре к взрыкивающему храпу царя зверей добавилось героическое сопение задремавшего Геракла.

Историк и сам не заметил, как его сморил сон. Через какое-то время Софоклюс проснулся и от удивления вытаращил глаза: к дереву приближался высокий полуобнаженный мужчина. Лева внизу тоже проснулся и разглядывал дерзкого незнакомца с глубочайшим гастрономическим интересом.

– Эй, Геракл! – тихо позвал историк, похлопав героя по могучему плечу.

– Как, что, где? – встрепенулся сын Зевса, едва не свалившись с дерева.

(Непредвиденное падение героя вполне могло закончиться для отдыхавшего внизу льва очень плачевно).

– К нам гости.

– Да это же Гермес! – расплылся в улыбке Геракл. – Эй, парень, давненько не виделись.

– Что, сидите? – в свою очередь улыбнулся Гермес.

– Врау-у-у-у… – выдал лев и стал с ленцой подниматься на лапы.

– Лежи, блохастый, – коротко бросил хищнику вестник богов, и царь зверей, как ни странно, подчинился.

– Да вот сидим, как видишь, – смущенно ответил великий герой. – Тебя, наверное, Зевс послал?

– Он самый! Сказал, что так ему неинтересно. Короче, слезайте с дерева.

– А лева?

– Какой лева?

– Ну этот, что внизу.

– А, этот…

Вестник богов наклонился и выдрал из растущих поблизости кустов небольшую хворостину.

– А ну, пошел-пошел…

Лев слегка недовольно взрыкнул, получил по усам хворостиной и, тем удовлетворившись, горделиво затрусил в сторону речки.

– Этот лев ненастоящий, – пояснил Гермес, выбрасывая хворостину.

– Как это ненастоящий? – спросил Софоклюс, спрыгивая с дерева. – Ой, мамочка…

– Да вот так, он ручной, любимый домашний питомец правителя Немей.

– Так чего же это он по горам бегает, а не у правителя Немей во дворце сидит?

– А он очень любознательный, – пояснил божественный вестник. – Вы как дураки бежали, а он с вами познакомиться хотел, дружески обнюхать, дать лапу…

– Оттяпать голову, – продолжил за Гермеса спустившийся с дерева Геракл.

– Да говорю же, он ручной! – не унимался Гермес.

– А я вот слышал, – прищурясь, добавил сын Зевса, – что правитель Немей недавно куда-то запропастился. Все его ищут, гонцов вот по соседним городам разослали, а его всё нет и нет.

Софоклюс почесал оттопыренное ухо, за которым торчала острая палочка для письма:

– Вообще-то лев, на мой взгляд, казался довольно сытым. Не в этом ли секрет внезапного исчезновения правителя?

– Ты это о чем? – не понял Геракл.

– Да так, фантазирую.

– Ладно, весело тут с вами, но нужно мне на Олимп возвращаться, – усмехнулся Гермес, подкручивая регуляторы подачи топлива на своих реактивных сандалиях.

– Вестник, погоди! – отряхнувшись от глубоких раздумий, вскричал внезапно историк. – Ты случайно не знаешь, вам, олимпийцам, в этой Немее регулярно жертвы приносят?

– Да сатир его знает, – пожал плечами Гермес. – Нужно у Зевса спросить… Ладно, отойдите подальше, полетел я…

И, слегка подпалив траву, огненогий посланник богов исчез в направлении Олимпа.

– Чего это ты его расспрашивал? – удивился Геракл. – При чем тут эти жертвоприношения?