Дмитрий Янковский («Олма-Пресс»): Недавно наше издательство рискнуло вновь попытать счастья на рынке фантастики. Фантастику оно издавало и раньше, но эксперимент оказался не слишком удачным. Сейчас мы запускаем две серии для русскоязычных авторов: одна ориентирована на НФ со всеми поджанрами, другая — на фэнтези. Последняя также предполагает широкий жанровый диапазон — это и традиционная героическая фэнтези, и историко-фэнтезийный роман, и так называемая «славянская фэнтези».

Что касается фантастики, то формат этой серии родствен «Абсолютному оружию» издательства «ЭКСМО», но отбор рукописей будет не столь жестким, как в «ЭКСМО», мы готовы пойти на риск и издать роман, отклоняющийся от канонов жанра (формата). И все-таки мы не можем рисковать в самом начале пути, поэтому молодых авторов на стартовую площадку пока не выпустим. У нас имеется готовый пакет фантастов проверенных. Они и станут «первопроходцами», за которыми, надеюсь, потянутся и дебютанты. Тем более, что самотек мы уже начали рассматривать, отделяя зерна от плевел.

Дмитрий Володихин («Аванта+», «Мануфактура»): «Аванта» выпускает «Антологию мировой фантастики», но в данном случае издательство принимает предложения пока только от мастеров, авторов уже состоявшихся.

«Мануфактура» — сравнительно молодое и небольшое издательство, выпускающее один-два сборника в год — это номерной альманах «Сакральная фантастика».

Должен честно предупредить: в отличие от крупных издательств, у нас самые отвратительные гонорарные условия — никакого финансового поощрения, расплачиваемся авторскими экземплярами. Но зато мы можем позволить себе публиковать, что называется, неформатные тексты, то есть произведения, которые не укладываются в четкие жанровые рамки.

Д. Байкалов: Традиционный путь в литературу лежит через рассказ и короткую повесть. У нас же начинающий автор нередко дебютирует романом. Что думают по этому поводу господа издатели?

Н. Науменко: Короткая проза — это очень трудный жанр. Не всякий осилит. Романы писать куда проще. Вот молодежь (как и не молодежь) и пишет эпопеи-сериалы. Рассказчиков же, по большому счету, раз-два и обчелся. Не могу вспомнить яркого рассказчика-дебютанта за последние годы.

Г. Гусаков: Мы уже собрали три сборника рассказов, которые должны скоро появиться.

В. Пищенко: «Вече» не собирается пока выпускать коллективные сборники. С уважением отношусь к энтузиазму и подвижничеству Николая Науменко, взявшегося возродить ежегодник «Фантастика». И, честно говоря, душевно ему сочувствую… Люди разучились работать в коротком жанре. Силенок не хватает, зато с избытком амбиций. Поэтому я пока воздержусь от столь рискованного шага, каковым является составление коллективного сборника. Возможно, время пройдет, и ситуация изменится, но сейчас, мне кажется, она очень тяжелая.

Г. Гусаков: Но ведь необязательно делать коллективные сборники. Да, здесь большой риск. Но авторские сборники мне кажутся вполне перспективным начинанием.

В. Пищенко: Смотря какой автор. Мы выпустили сборник короткой прозы Андрея Саломатова. Но ведь это признанный мастер рассказа. А вот наберется ли достойных рассказов для самостоятельного сборника у молодого фантаста, необкатанного, не успевшего толком отточить свое литературное мастерство?

Д. Янковский: «Олма-Пресс» тоже в ближайшее время не планирует выпускать сборники. Ни авторские, ни коллективные. Как раз по той же причине, что высказал Виталий Пищенко.

Д. Володихин: Издательство «Мануфактура» принимает и рассказы, и повести. Мне кажется, что если рассказы еще есть где публиковать, то вот повесть — это действительно проблема. Мы стараемся по мере сил популяризировать именно среднюю форму.

В. Мельник: «ЭКСМО» выпускает только авторские сборники. Как правило — уже известных писателей. В нашей практике не принято дебютировать сборником — эту честь надо заслужить. Правда, сейчас мы готовим несколько тематических сборников, но их содержание составят опять же рассказы «проверенных» фантастов.

Что же касается начинающих авторов, пробующих себя в жанре рассказа, то для них хорошим трамплином могут стать журналы, у нас ведь их уже четыре. Как верно сказал Николай Науменко, главное — работать.

Благодаря этому писателю 1984 год еще до своего наступления стал легендой. Его прихода даже интеллигентные люди, не верившие в дурной глаз и пророчества, ожидали с трепетом. Так страшно стало, что сбудется… В 2003 году человеку, «напугавшему мир», исполнилось бы 100 лет.

Кажется, только в СССР никакой паники не наблюдалось. Тихо катился к закату «застой», и даже самые отчаянные оптимисты не верили, что следующий после оруэлловского год также войдет в историю. И что не за горами публикация на русском языке самого романа, долгое время открывавшего все проскрипционные списки.

Но что творилось на Западе, где книга английского писателя бесповоротно причислена к классике XX века! Симпозиумы и конференции, «круглые столы» и спецномера научных, литературных, публицистических и Бог знает каких еще журналов, новая экранизация романа и участившиеся ссылки на роковую дату в речах политических деятелей…

Что ж, на фоне многих страшных сказок о будущем, сочиненных на заре XX века, эта, рожденная в его полдень, просто вне конкуренции. Так всех перепугать!

Только один пример. «Вот мы живем в этом самом Лондоне 1984 года, и где же все описанное Оруэллом? Ни трупов на улицах, ни дрожащих от холода и страха толп в одинаковых синих комбинезонах, толп, постоянно окрикиваемых, одергиваемых и подстегиваемых вездесущим оком и стальным голосом телескринов… Нас что — ежедневно собирают на общие пятиминутки ненависти, бросают в застенки минилюба? Наши девушки носят пояса Антисексуальной Лиги, а любовь между мужем и женой запретна, как государственное преступление? Да, мы не изжили еще ненависть, ложь, лицемерие; но кто помнит времена, когда всего этого не было? При чем же здесь будущее, и почему этого автора считают пророком? А романом его зачитываются даже те, кто вообще редко заглядывает в книги».

Эту взволнованную тираду произнес авторитетный историк Уоррен Уэйгар в журнале «The Futurist».

Неудивительно, что среди разливанного моря книг об Оруэлле — практически ни одной чисто литературоведческой: разбор произведений обязательно связан с обстоятельствами жизни писателя. Да и как пройти мимо такой жизни — она сама читается как хорошо сделанный роман!

Эрик Артур Блэйр родился в 1903 году далеко от Англии, в Бенгалии. Родители принадлежали к высшему классу лишь генеалогически; будущий писатель с горечью вспоминал, как отец пытался оставаться джентльменом на 400 долларов в год…

Лейтмотивом через всю его жизнь проходит борьба. Поединок с социальной несправедливостью и с собственными убеждениями (он обладал редким мужеством «поступаться принципами», когда приходило понимание их ложности или негодности, но ни разу — ради выгоды), с обстоятельствами и мнением окружающих.

После окончания самого престижного из английских колледжей, Итонского, тогда еще Эрик Блэйр совершает свой первый шокирующий поступок: на пять лет отправляется в Бирму служить полицейским! Почти демонстративная выходка, бунт — по меркам страны Океании, которую еще предстоит выдумать писателю Оруэллу. Однако здесь нечто большее, чем мальчишество: юноше захотелось «попробовать на своих плечах гражданскую ответственность», и не в какой-нибудь не слишком утомительной форме, а исключительно «в самой неприятной и презираемой обществом».

Впрочем, личное знакомство с тюрьмой, как мы сейчас понимаем, оказало благотворное воздействие на будущего автора «1984»: «Я всегда входил в тюрьму с сознанием, что мое место не вне, а внутри нее. Я только один раз видел смертную казнь, и судья, приговаривающий к смерти по закону, показался мне нравственно хуже нарушающего закон преступника…»