— Получена с последним транспортом, — замечает Абст. — Как видите, я держу слово.

Глюк бережно прячет бумагу. Абст провожает его до выхода.

— Напоминаю, — говорит он, открыв дверь, — обязательно заставьте пловца снять шлем. Надо, чтобы его опознали. Надеюсь, представляете, как это важно?

— Все будет сделано, шеф.

— Тогда — с богом. И пусть вам сопутствует удача. Справитесь хорошо — доклад попадет к фюреру. Награда не заставит себя ждать!

Вскоре рыжебородый уже на площадке возле лагуны. Поджидая Вальтера, он достает из сейфа респираторы, замеряет давление в кислородных баллонах, осматривает коробки с поглотителем углекислоты, шлемы, клапанные коробки. Все в порядке.

Тогда Глюк берет из сейфа торпедный взрыватель, осторожно освобождает его от упаковки.

Вот и Вальтер. Побагровев от натуги, он вкатывает ручную тележку с погруженным на нее черным продолговатым ящиком. Ящик — это торпедный аккумулятор, тяжелейший агрегат, составленный из тридцати элементов. В сумме они дают напряжение в шестьдесят вольт при большой емкости.

— Замучился, — бормочет Вальтер, тяжело переводя дыхание. — Тащишь и тащишь его по рытвинам и буграм, нет конца каторге…

— Ладно, ладно! Время не ждет, поторапливайся. Давай кран к торпеде!

Кран подведен к стеллажам. Двухместная торпеда застроплена, перенесена к краю площадки и бережно опущена на массивные деревянные блоки.

Помощники Абста вскрывают отсек в центральной части снаряда, ставят туда батареи. Аккумулятор закреплен, провода присоединены, зажимы затянуты ключом. Глюк придирчиво изучает показания вольтметра и амперметра на приборной доске. Все хорошо — аккумулятор полностью заряжен. Поворот движка реостата — и винт торпеды начинает вращаться.

Так же тщательно исследуется давление в баллоне со сжатым воздухом, работа помпы цистерны быстрого погружения, носовой и кормовой дифферентных цистерн, другие механизмы. Глюк двигает рулевую рукоять, наблюдая за тем, как действует оперение торпеды — вертикальный и горизонтальный рули.

И наконец, контрольный осмотр носового отсека торпеды, где запрессовано триста килограммов взрывчатки. Вальтер осторожно навинчивает взрыватель.

Торпеда готова к работе.

Усевшись в сторонке, Вальтер и Глюк закуривают. Отдых.

Спустя час раздается короткий звонок. Рыжий идет к стене, где висит телефонный аппарат, снимает трубку.

Звонит Абст.

— Берите пловца, — говорит он, — готовьте его, одевайтесь сами. На все это не более часа. Потом отправляйтесь. Ждите в океане, милях в трех от скалы. Он появится с востока.

— Понял, шеф.

— Вы помните, о каком пловце идет речь? — настойчиво спрашивает Абст. — Не перепутайте. Счастливой охоты, Глюк!

И он кладет трубку.

В помещении с перископами — Абст и лейтенант Пелла. Итальянский моряк склонился к окуляру перископа, медленно поворачивает прибор. Абст сидит поодаль, у стены. Возле него устройство, с виду напоминающее звуколокатор.

Помещение наполнено ровным негромким гулом — прибор Абста воспроизводит шум моря. Вот Абст коснулся вариометра, и гул стихает. Снова прикосновение к вариометру — пещера начинает гудеть.

— Что вы видите? — спрашивает Абст.

— Океан пуст.

— Продолжайте поиск!

— Бесполезное занятие. Мы торчим здесь зря. В океане не видно ни единого дыма. Да и вообще, зачем вам корабль? Что вы затеяли?

— Прошу вас, лейтенант, поищите еще в восточном секторе. Ручаюсь, не пожалеете!

Уступая настояниям Абста, Пелла берется за ручки и поворачивает перископ. Несколько минут поиска. Пелла плотнее прижимает лицо к окуляру.

— Что вы увидели? — доносится голос Абста.

— Корабль… Он на горизонте. Идет стороной.

— Очень хорошо. Будьте любезны, определите его курс.

— Примерно сорок.

— То, что нужно, — удовлетворенно замечает Абст.

Он касается пальцем верньера. Гул в пещере нарастает. К шуму моря примешивается рокот корабельных турбин.

— Внимательнее, глядите, — твердит Абст, — не прозевайте главного!..

Пелла продолжает наблюдение. Далекий корабль едва заметно перемещается по линии горизонта. Вдруг близ него из-под воды появляются две головы в шлемах, одна позади другой.

— Торпеда! — восклицает Пелла.

— Верно, торпеда, — говорит Абст. — Как видите, вы не зря шарили по океану. Глядите в оба. Все внимание — торпеде, лейтенант. Не спускайте глаз с ее экипажа!

Оседлавшие снаряд пловцы направляют торпеду наперерез курсу корабля, Пелле ясно: в какой-то точке произойдет встреча…

— Включите увеличение, — говорит Абст.

Гул в помещении усиливается, и Пелла не слышит. Абст встает, переводит рычаг увеличения. Поле зрения перископа сузилось. Зато кажется, что торпедисты совсем рядом: головы их заняли весь окуляр прибора. В лучах заходящего солнца черные шлемы блестят, как лакированные.

Вот кормовой торпедист наклонился к сидящему впереди. Головы их сблизились. Вероятно, пловец что-то кричит на ухо коллеге. Тот снимает шлем. Сверкнула на солнце вдетая в ухо серьга.

Пелла узнает Бруно Гарриту!

В следующий миг второй пловец, соскользнув с торпеды, скрывается под водой.

Теперь в перископе — только Гаррита.

Торпеда идет как по нитке — от защитного козырька, за которым пригнулся водитель, расходятся ровные пенные полосы.

Снаряд движется со стороны солнца, которое уже коснулось воды, и на сторожевике не видят опасности.

Но вот забеспокоился сигнальщик на мостике, прикрыл ладонью глаза от слепящих косых лучей, напряженно всматривается в океан.

Поздно!

Торпеда бьет в борт корабля. Яркая вспышка. Столбы воды. Разломившись, сторожевик погружается в пучину.

Абст выключает прибор. В пещере тишина.

Лейтенант Пелла медленно встает, делает шаг и падает на каменный пол.

Карцов зашнуровывает на ноге длинный широкий ласт.

— Не слишком туго, — предупреждает рыжебородый.

— Знаю. — Карцов стремится выглядеть этаким самоуверенным дилетантом. — Знаю, дорогой Глюк. Главное, чтобы эта штука не свалилась с ноги. Поэтому и привязываю ее покрепче.

И он делает вид, будто туго стягивает шнурок.

— Ну-ка оставьте! — Глюк решительно распускает шнуровку. — Плотнее не надо. Если перетянете, судорога скрючит стопу, а то и всю ногу. Будете болтаться, как падаль в проруби. Хорошо, если рядом окажется товарищ и вытащит из воды. Ну, а вдруг вы один-одинешенек отплыли на милю от берега, а в респираторе иссяк кислород? Что тогда? Камнем отправитесь на дно. Запомните, доктор: под водой не шутят!

Смакуя подробности, он рассказывает о случаях, когда водолазы погибали от кислородного опьянения или отравления углекислотой, от баротравмы легких, кессонной болезни, от акульих зубов или попросту в результате переохлаждения организма.

Глюк видит: его ученик, еще минуту назад такой самоуверенный, теперь явно трусит.

— Проняло! — злорадствует он.

— Еще бы! — Карцов с опаской глядит на расстилающуюся у ног лагуну. — Ведь, говоря по совести, я и плавать как следует не умею. Так, держусь на воде, гребу помаленьку… Вот что! — Он решительно встает, сбрасывает с ноги ласт, отыскивает и надевает войлочные туфли. — Сейчас я отправляюсь к шефу. Я сам, добровольно пожелал обучиться вашему ремеслу. Значит, могу и отказаться. Сошлюсь на вас: “Глюк рассказал об опасностях, о которых я и не подозревал”. Ведь вы подтвердите мои слова?

— Что вы, что вы! — бормочет рыжий. — Садитесь-ка, доктор, на место. Экий вы, право! Все приняли за чистую монету. И я хорош — наболтал, а вы и поверили. Ну-ка давайте ногу, я зашнурую ласт. Да не бойтесь: иной раз в воде, среди рыб, безопаснее, чем здесь, в компании нам подобных. Так-то, доктор… Теперь другую ногу… Готово. А ну тряхните ступней, да посильнее! Еще сильнее, доктор! Будто хотите сбросить клеща.

Карцов приподнимает ногу, делает короткий, резкий взмах. Литой каучуковый ласт упруго пружинит.