— Так вы отказываетесь? — вскричал Гитлер.

Канарис пожал плечами:

— Я только хотел сказать, что Артур Абст и Отто Скорцени…

— Пока на Скорцени не рассчитывайте. Ему предстоит освободить Муссолини. Это тоже достаточно трудное дело. — Гитлер обернулся к Генриху Гиммлеру: — Завтра я еду в Растенбург. Вызовите туда вашего офицера! Ас вами, адмирал, отправится Фегелейн. Заберите его с Пенемюнде, когда найдете нужным. Это все, господа, вы свободны.

— Мой фюрер, позвольте задать вопрос рейхсфюреру СС, — сказал Канарис. — Что именно имел в виду господин Гиммлер, когда поинтересовался, все ли в порядке на базе Артура Абста?

— Мне придется ответить вопросом на вопрос. — Гиммлер осклабился. — Нет ли среди работников “1-W-1” женщины лет двадцати восьми?

— Есть. Это помощница Артура Абста.

— Она врач?

— Да.

— Ее имя Марта Ришер?

— Да.

— Должен огорчить вас. — Гиммлер вздохнул. — Ришер — коммунистка, активная деятельница подпольной группы Пауля Прозе.

— Это уж слишком! — вскричал Гитлер, сверля Канариса ненавидящим взором. — Подумать только, до чего вы дошли, адмирал! Распорядитесь, чтобы ее немедленно уничтожили!

Гиммлер покачал головой.

— Нет, мой фюрер. По радио это опасно. Говорят, Ришер красива. Что, если она успела обворожить офицера, о котором с такой похвалой отзывается господин адмирал?.. Быть может, Артур Абст доверил ей шифры и поручил вести радиообмен? Ничто не исключено. Надеюсь, адмирал разделяет мои опасения?

— Да, — нервно сказал Канарис. — Благодарю за добрую услугу. Мой фюрер, я тотчас назначу расследование. Виновные получат свое. Что касается женщины, то ее устранят, как только я прибуду на место.

Тихая лунная ночь над океаном. Только что мимо скал прошел корвет, возвращающийся из дальнего патрулирования. Сигнальщики привычно осмотрели в бинокли торчащую из воды коническую громадину. На мостике, кроме них и вахтенного офицера, находился командир корабля. Он тоже не отнимал бинокля от глаз. Залитые бледным рассеянным светом крутые бока утеса, как всегда, были безжизненны. Командир отдал приказ на руль, и корабль стал огибать скалу, прощупывая толщу воды приборами: несколько часов назад далеко в море была обнаружена неизвестная подводная лодка. Ее атаковали, но, видимо, безрезультатно. Быть может, она где-то здесь…

Поиск не дал результата. Корвет ушел к базе.

Он удалился — и подземелье ожило. Пловцов спешно подняли с нар, вывели из туннеля. Площадку возле лагуны осветили, спустили на воду буксировщики. Отряд из десяти человек во главе с Глюком вырулил на середину лагуны и погрузился.

Еще десять пловцов остались на берегу.

Абст покидает площадку. По пути он привычно касается рукой скобы стенного сейфа — проверяет, заперто ли хранилище.

Карцов искоса наблюдает за ним. Да, он не ошибся в предположениях: помогая одевать пловцов, он видел — респираторы вынимали из сейфа. А нижняя часть железного шкафа сплошь заставлена полуметровыми металлическими веретенами и короткими конусами; вероятно, это мины и взрыватели к торпедам.

Но сейф недоступен — ключи Абст носит с собой. Вот если бы установить контакт с Мартой Ришер! Однако она молчит. После памятного разговора о киносъемке Карцов много раз навещал свою пациентку. Он ждал активности и с ее стороны — не дождался. Не поняла намека? Или не верит ему, боится? Как все сложно!

Радист сползает с сиденья крана, долго, с натугой сморкается. От напряжения шея у нею побагровела, на скулах проступили пятна.

— Проклятая сырость! — говорит он, вытирая ладонью остренький носик. — Сырость такая, что все мы здесь ноги протянем… Ну, выкладывайте, доктор, как идут дела? Пообвыкли, освоились? Вот уж действительно послал вам бог работенку. — Подбородком он указывает на пловцов, сидящих возле воды. — Ради всего святого, держите с ними ухо востро!

— Спасибо за предупреждение. Шеф и Ришер мне все объяснили. Не стоит беспокоиться.

Радист наклоняется, чтобы поправить шнурок войлочного ботинка.

Карцову видна его тонкая шея, прозрачные розовые уши, торчащие по бокам восковой лысины.

— Послушайте, доктор, — говорит он, не поднимая головы, — а что, если возьмете меня в помощники? Выберите время да и шепните шефу: трудно, мол, одному, пусть подсобит Вальтер.

— Пожалуй…

— Согласны? — обрадованно восклицает Вальтер. Он выпрямляется и заговорщически подмигивает: — Только о нашей беседе молчок. Вы сами все это обдумали и решили. Идет?

— Хорошо. При случае обязательно скажу шефу. Вдвоем было бы легче: я занимаюсь исследованиями, вожусь с приборами. Вы водите людей на работы или, скажем, раздаете им препарат.

— Вот-вот, доктор, попали в самую точку! — Вальтер морщит в улыбке подвижное безбородое лицо. — А я готов. У меня уйма свободного времени. — Он достает баночку с конфетами, выбирает леденец, аккуратно кладет в рот. — И Глюку тоже ни звука!

— Как хотите.

Радист продолжает говорить. Карцов отвечает ему, улыбается, а думает о другом. Из головы не выходит тайник, устроенный Ришер для своей камеры. С того места, где сидит Карцов, хорошо виден обломок скалы, которым завалена расщелина…

Тайник надо использовать, чтобы установить контакт с девушкой. Но как, каким образом?

В лагуне движение. Всплывают Глюк и его спутники. Пятеро из них буксируют по кассете — точно такой, в какой был заключен индиец Бханги. Значит, пришла лодка, доставившая новую партию умалишенных, о которой упоминал Абст.

Вальтер ловко орудует краном, вытаскивая из воды груз.

Появляется Абст. По его команде пловцы становятся к кассетам, поднимают их и уносят. Первую вместе с тремя пловцами несет Глюк.

Вскоре унесены все кассеты, подняты вслед за ними из воды пять больших резиновых мешков. Полчаса на отдых. Затем Глюк и его группа вновь уходят под воду. Вероятно, в очередной рейс.

Куда унесены контейнеры? Транспортировка их заняла в общей сложности минут семь-восемь. Значит, недалеко. Быть может, в комнату Абста.

Карпов отмечает: с момента, когда контейнеры всплыли, Абст ни разу не взглянул на него, не произнес ни единого слова. Не потому ли он и явился на площадку, чтобы врач не подошел к контейнерам? Но к чему такая секретность? Ведь очередная группа больных должна быть поручена ему, Карцову!

А что, если в контейнерах не больные, а люди с нормальной психикой, которых хозяин подземелья, садист и убийца, собирается лишить разума и превратить в покорные, безвольные существа?

Отряд Глюка возвращается. На этот раз пловцы прибуксировали только мешки.

Абста не видно. Правильно — зачем ему присутствовать при подъеме обычного груза!

— Отправитесь еще разок? — спрашивает Вальтер, вытягивая из воды последний мешок.

— Закончили. — Глюк, уже снявший шлем, ополаскивает лицо в воде, поворачивается к спутникам. — Наверх! — командует он.

Пловцы подводят буксировщики к скале, и Вальтер поднимает их на площадку.

Вскоре пловцы раздеты. Карцов и Вальтер грубыми рубчатыми полотенцами растирают им тела, помогают натянуть брюки и свитеры.

— Эй, вы, — командует Вальтер, — а ну, поднимите мешки! Четверо на мешок, ну-ка!

Груз весит немало. Сгибаясь под тяжестью мешков, люди волокут их в туннель. Вальтер идет впереди. Последний пловец, оступившись, падает.

Вскочив с камня, Карцов спешит к нему. Но Вальтер уже там.

— Встань! — кричит он, склонившись над человеком. — Встань, каналья!

Пловец с трудом выползает из-под придавившего его мешка, берется за груз, но никак не может изловчиться и поднять мешок.

— У, падаль! — Ткнув его кулаком в бок, Вальтер подставляет плечо под груз. — Ну, становись ко мне… Вот так.

Пловец повинуется. Он даже не посмотрел на обидчика. Молча встал рядом, принял груз…