— Я позабочусь о тебе и твоей сестре, — он поцеловал Лани в щеку и в ухо. — И буду навещать тебе так часто, как смогу.

— Обещаешь, Эсккар? Я не хочу, чтобы мы отдалились друг от друга.

Он снова ее успокоил, и наконец она, казалось, осталась довольна, перестала спрашивать и расслабилась, прильнув к нему, положив голову Эсккару на плечо. Его правая рука скользнула внутрь ее платья, он взял ее за грудь и начал перекатывать сосок между пальцами, почувствовав, как Лани задрожала от его прикосновений. У нее были очень чувствительные груди, и он обнаружил, что иногда можно возбудить ее, просто играя с ними. Это было новым эротическим опытом, который никогда не переставал его волновать.

Теперь он откинулся назад, наслаждаясь ее присутствием и ее прикосновениями, прислонившись затылком к кирпичной стене дома. Левой рукой он осторожно погладил шею кота, сразу за ухом. Эсккар научился не делать резких движений, имея дело с этим животным. Немногим более ручной, чем дикий зверь, даже проведя столько времени рядом с людьми, кот оставался пугливым и всегда готов был выпустить когти.

Сегодня ночью он позволил погладить себя, хотя сперва поднял голову, словно проверяя, кто к нему прикасается. Потом кот снова опустил голову и устроился, подогнув передние лапки под грудь.

Рука Эсккара отдернулась, когда кот резко повернул голову влево. Не успел Эсккар посмотреть туда, как кот метнулся прочь со стола так быстро, что за его движением едва можно было уследить. Эсккар повернулся в ту сторону, где что-то встревожило кота.

Хотя глаза Эсккара привыкли к темноте, сперва он ничего не заметил, но потом увидел слабый серебристый блеск. И блеск этот приближался.

Для такого большого человека Эсккар мог двигаться очень быстро, когда возникала необходимость.

Правой рукой он оттолкнул Лани, левую сунул под стол и опрокинул его между собой и нападавшими.

— Гронд! — закричал он во всю глотку.

Эсккар присел на корточки, меч рассек воздух там, где мгновение назад была его голова. Куски сухой глины брызнули во все стороны, когда лезвие ударило в стену. Стол, хоть и немного, но помешал точности и быстроте удара, и этого хватило, чтобы подарить Эсккару одно драгоценное мгновение.

Эсккар перекатился влево, прочь от Лани, и очутился у ног второго убийцы. Меч этого человека также его не достал, клинок рассек воздух там, где только что был Эсккар: нападавший ожидал, что жертва двинется от него, а не к нему. Не успел этот человек ткнуть клинком вниз, как Эсккар приподнялся и ударил нападавшего плечом в живот. На этот раз оба они оказались на земле.

Убийца попытался пустить в ход меч, но Эсккар откатился в сторону, быстро перевернулся дважды и вскочил так, чтобы сзади его защищала стена. Слева от него Гронд звал на помощь охранников. Но у Эсккара не было времени беспокоиться о Гронде: он увидел две приближающиеся тени; что ж, по крайней мере, теперь у него есть время, чтобы вытащить меч.

Он снова бросился вправо, к ближайшему из нападавших, и сделал выпад, целясь в человека у стены. Бронза столкнулась с бронзой, и Эсккар почувствовал, как что-то обожгло его левую руку. И снова Эсккар рванулся вперед, опустив плечо и врезавшись в противника, прежде чем тот смог приготовиться и ударить еще раз.

Эсккар отскочил от этого врага и снова бросился на первого убийцу, поднырнул под следующий замах и на мгновение прижал человека к стене всем телом.

Тот оказался очень проворным. Кулак ударил Эсккара в лицо, большой палец почти попал ему в глаз, и Эсккара оттолкнули прежде, чем его клинок попал в цель. Он упал на колени, размахивая мечом. Атакующий издал натужный звук: меч Эсккара полоснул его по ноге, но кончик меча ударил в стену, отчего удар получился не очень сильным. И все-таки рана была достаточно серьезной, чтобы Эсккар сумел метнуться прочь, на этот раз в сторону Гронда.

Крики и звон мечей на площади подняли тревогу, и даже в сумятице боя Эсккар услышал, как люди выскакивают из домов за его спиной. Он был почти уверен, что убийцы убегут, но они оказались решительными людьми и снова ринулись в атаку.

Из темноты перед одним из них возникла Лани, поставив ему подножку. Убийца с проклятием споткнулся и упал, крик Лани смешался с его ругательствами.

Второй человек продолжал атаку, и Эсккар взмахнул мечом, целясь ему в голову. Нападавший отбил удар, но Эсккар теперь был хозяином положения, твердо стоя на ногах. Он сделал вращательное движение клинком, отрепетированное за сотни часов практики, а потом — сильный выпад, пробившись через защиту и погрузив клинок глубоко в грудь врага.

Он не стал рисковать, тратя время на то, чтобы вытащить меч, а немедленно пригнулся и рванулся вправо, почти ожидая, что второй из нападавших тоже нанесет удар… Но Гронд уже появился рядом. В руке его не было оружия, но он схватил второго человека сзади, обхватив его рукой за шею. Гронд швырнул убийцу через бедро и повалил на землю. Звук, с которым сломалась шея врага, разнесся по площади в сгущающейся темноте.

Эсккар вытащил свой меч из тела убитого и осмотрелся. Из распахнутой двери главного дома сочился слабый свет, и там еще один убийца пятился от высыпавших из дома вооруженных мечами людей. Убийца взглянул в сторону своих павших товарищей, повернулся и бросился бежать, но Сисутрос и двое других воинов погнались за ним.

Убийца бежал сломя голову по одной из улиц. Он бросил меч и побежал еще быстрее, но перед ним открылась дверь дома, и какая-то женщина вышла, чтобы посмотреть, что там за суматоха. Они врезались друг в друга, и оба упали. Через мгновение человек вскочил, но Сисутрос уже настиг его и воткнул меч в спину беглеца. Хотя рана и была недостаточно глубока, чтобы оказаться смертельной, раненый закричал и пошатнулся. Дракис и еще кто-то промчались мимо Сисутроса, и Эсккар даже с другой стороны площади услышал, как клинок меча воткнулся в плечо человека. Вопль разорвал воздух, но вскоре оборвался с еще одним нанесенным ударом, за которым последовал еще один.

Эсккар стоял на прежнем месте, тяжело дыша, повернувшись спиной к стене, выставив перед собой свой огромный меч. Он слышал, что Лани плачет, лежа на земле, и вспомнил, что она ухитрилась подставить подножку одному из нападавших. Гронд двинулся к Эсккару, подняв по дороге Лани, потом грубо толкнул ее так, что она оказалась позади обоих мужчин. Он подобрал меч погибшего, и Эсккар с Грондом заслонили собой Лани — их мечи поблескивали в свете звезд, клинки колебались туда-сюда.

Из дома вышел еще один воин, с только что зажженным факелом, и пламя осветило все вокруг, когда он поднял факел над головой. В мерцающем свете Эсккар увидел тела трех человек, увидел, что Типпу съежилась у соседнего дома, прикрыв голову руками. На площадь ринулись еще воины Эсккара с мечами и ножами в руках — те, кто не отправились в местные пивные, выскочили из ближайших домов, где квартировали. Спустя мгновение перед Эсккаром уже стояла шеренга мужчин, и он позволил себе слегка расслабиться.

Повернувшись, он увидел, что Лани сидит на земле, прислонившись спиной к стене. Он нагнулся, поднял ее одной рукой и потащил вдоль стены к двери дома. Она спотыкалась и упала бы, если бы он не обхватил ее за талию.

Очутившись в доме, Эсккар увидел, что изо лба и щеки Лани сочится кровь. Кто-то зажег еще одну лампу, ее света вполне хватало, чтобы хорошенько все разглядеть. Эсккар откинул волосы Лани и увидел рубец и кровоточащую царапину, но раны не было, поэтому он отнес женщину в спальню.

Кто-то привел снаружи Типпу, и та ринулась к сестре.

— Позаботься о ней, Типпу. Запри дверь!

Когда Эсккар снова вышел наружу, к нему подбежал Сисутрос. Его младший командир вернул себе меч, и Эсккар увидел на клинке кровь. В нескольких шагах позади Сисутроса Дракис тащил тело убийцы, который чуть было не сбежал. Эсккар вспомнил, что Дракис первым покинул дом, услышав звуки битвы — он даже не потрудился натянуть одежду.

Зажглись новые факелы, из местного питейного заведения примчался бегом Хамати, а с ним — еще дюжина людей. Сисутрос выкрикнул приказ, протрубила труба, ее напев собрал у дома всех воинов до последнего. Во всех домах вокруг площади начали загораться лампы и свечи, добавляя света к мерцающему пламени факелов.