— Я уверена, у совета уйдет несколько недель, чтобы рассмотреть идею со всех сторон. Мы же с тобой начнем завтра — обговорим, что для всего этого понадобится и как, по-нашему, будут работать новые Дома. Мы должны приготовиться к ответам на каждое возражение таких, как Расуи. Даже Никар и Корио могут не согласиться со всеми нашими затеями. Нам придется придумать, как показать им преимущества этих идей. Люди, владеющие большими землями, такие как Ребба, Декка и Растурин, могут оказаться более сговорчивыми. И все-таки нам нужно заранее подготовить все ответы, рассмотреть все проблемы и придумать их решения, хорошие решения, — закончила Трелла с улыбкой. — Приготовить все для Эсккара, я имею в виду.

Аннок-сур кивнула в знак согласия.

Обе женщины знали, что людям, входившим в совет, было бы легче принять такие изменения, если бы их предложил Эсккар. Высшее сословие могло понимать, что идеи эти исходят от Треллы, но все-таки было бы куда приятнее получить их из рук Эсккара. И поскольку клан Ястреба и остальные воины все еще твердо поддерживали Эсккара, знатным людям труднее было бы осмелиться протестовать.

— Еще тебе понадобится лишнее золото, Трелла.

— Эсккар нашел его в Биситуне. Торговля с селениями, лежащими вверх по реке, снова заставит золото течь в Аккад. Между Аккадом и югом уже идет оживленный обмен товарами. А знать, как и ведущие торговцы, будут платить, чтобы обеспечить своим сыновьям места в новых Домах.

— Давай надеяться, что Эсккар скоро вернется, — сказала Аннок-сур, — нагруженный золотом и всяким добром.

— Мы начнем готовить послезавтрашнее заседание совета, — отозвалась Трелла. — Чем скорее мы начнем, тем будет лучше. И нам может понадобиться помощь других. Но я уверена, что мы справимся.

— Новые изменения в Аккаде, — проговорила Аннок-сур, качая головой. — Будет ли когда-нибудь этому конец, хотела бы я знать?

К востоку от Евфрата, далеко к югу от Аккада Ариам проклял жаркое солнце, которое нещадно палило каждый день его и его людей. Потом он проклял пустынное нагорье, где они разбили лагерь, и нехватку воды, все время терзавшую их, проклял невежественную деревенщину, которая непрерывно ныла, и облака песчаных мух, мучивших людей и животных. В конце концов он проклял Кортхака, хотя это проклятье Ариам проговорил тихо, себе под нос, чтобы ни один из египтян, которые, казалось, всегда ходили за ним по пятам, не услышал его слова и не передал их страшному чужеземцу.

Хотя Кортхак и спас его на краю пустыни от мстительных крестьян, Ариам находил мало удовольствия в том, чтобы служить новому хозяину, по крайней мере, пока. Ариаму хотелось делать нечто большее, чем просто сидеть в своем лагере и проклинать торчащих тут двух командиров-египтян, но настоящего дела придется подождать.

Такани, старший командир Кортхака, мало говорил, его глаза ничего не выражали. Жестокий человек, он держал египтян в железных тисках, и они слушались только тех приказов Ариама, которые подтверждал Такани.

Небиби, второй командир египтян, казался более дружелюбным; он проводил много времени с Ариамом, рассказывая о подвигах Кортхака в Египте. Оба командира дали Кортхаку нерушимую клятву на крови — Небиби объяснил, что это случилось однажды ночью, после того как они выпили слишком много вина, — ужасную клятву, которую никто никогда не осмелится нарушить.

Небиби хотя бы понимал, насколько нужны им новые люди, которых набирал Ариам, и делал все, что мог, чтобы заставить всех работать сообща. Он даже выделил несколько своих бойцов, чтобы помочь с обучением новичков.

И все-таки Ариам ругал Кортхака за то, что по его настоянию они устроились лагерем подальше от Аккада и других селений. Новому хозяину Ариама требовалось место такое удаленное, чтобы никакая весточка о собирающейся за кромкой пустыни военной силе не могла долететь до города.

Каждый день здесь становилось все хуже, по мере того как под командованием Ариама собиралось все больше людей и лошадей. Каждый день лагерю требовалось все больше воды и еды. Ариам ничуть не пожалеет о том моменте, когда покинет это проклятое укрепление, даже если для этого им придется брать стены Аккада голыми руками.

Заброшенное место, выбранное для лагеря, лежало в стороне от обычных троп. Ариам останавливался здесь дважды во время своих блужданий, всякий раз не более чем на одну ночь. Это пустынное нагорье, может, и было слегка прохладней, чем ад из ветра и песка, который пересек Кортхак, но ненамного. Даже для пустынной местности здесь было на редкость мало того, что можно было хоть как-то использовать, — только несколько травянистых растений да низкорослые деревья среди камней.

Но что всего хуже, тут не было воды. Вероятно, именно поэтому кочевники редко приближались к этим каменистым холмам, в кольце которых Ариам собирал своих воинов. Чуть ли не первым делом Ариам организовал отряд водоносов и каждый день гнал их к ближайшей реке, протекавшей в нескольких часах езды отсюда; они привозили столько фляг воды, сколько могли увезти их лошади.

Ариам был не прочь назначить людей на такую непосильную работу только по одной причине: это занятие отвлекало их от тренировок и скуки в ожидании, когда же начнется настоящее дело. Каждый день половина его войска отправлялась верхом за водой, которой хватило бы еще на один день для людей и лошадей. Не вошедшие в отряд водоносов упражнялись в верховой езде, в фехтовании на мечах, ухаживали за лошадьми — и ждали. Конечно, египтяне Такани не опускались до столь рабского дела, как доставка воды, хотя ухитрялись выпивать ее больше положенной им доли, когда воду доставляли в лагерь.

Ариам проводил большую часть времени верхом. С горсточкой всадников, достаточной для того, чтобы защититься от испуганных местных жителей, он разъезжал по здешним землям в поисках рекрутов и новых лошадей, пополняя свой отряд бойцов. Он останавливался в каждой деревне и у каждой кучки слепленных из иловых кирпичей хижин, слишком маленькой, чтобы это можно было даже назвать деревней. Он предлагал людям золото — золото, начавшее прибывать по реке через неделю после того, как Кортхак добрался до Аккада. Каждую неделю поступала новая партия золота — плата своенравным бойцам, которых собиралось под началом Ариама все больше. Это золото и серебро Кортхак выменивал в Аккаде на свои драгоценные камни.

Египтяне Кортхака следили, чтобы Ариам тратил золото только на вербовку людей, покупку лошадей, оружия и припасов. Но на самом деле следить за этим не было нужды. Ариам был слишком увлечен возможностью разграбить Аккад. Ничто не могло бы доставить ему большего удовольствия, чем возможность вернуться туда во всеоружии власти и отомстить лавочникам и торговцам, которые командовали им столько лет. Очень скоро они будут склоняться перед своим бывшим начальником стражи.

Сперва выслушивая планы Кортхака, Ариам более чем сомневался, что его отряд может захватить и удержать такой город. Но из Аккада приходили такие сообщения, что вскоре он начал думать уже по-другому. Эсккар, невежественный варвар, разделил свои силы, и, если его не будет в городе, Ариам не сомневался, они смогут захватить Аккад.

Каждую неделю отряд Ариама рос, по мере того как он заманивал к себе все больше местных разбойников, бродяг и даже неоперившихся юнцов-крестьян, которые отчаялись найти другой способ спасения от бесконечного крестьянского труда.

Ариаму досаждала нехватка лошадей, но далеко к югу от Аккада алур мерики не так сильно разорили земли и нанесли меньший ущерб поголовью скота и лошадей. В той части страны набеги других, меньших варварских кланов и грабителей тоже не прошли даром, но большинство ферм и деревень уцелели. Лошадей и там оставалось мало, но все-таки их можно было достать, если как следует прочесать округу и с лихвой заплатить за них золотом.

Или если украсть их. Дважды Ариам врывался ночью на маленькие фермы, убивая людей и забирая лошадей. Он бы предпочел этого не делать, так как Кортхак не хотел настроить против себя округу, чтобы вести о таких происшествиях не долетели до Аккада. И все-таки Ариаму нужны были лошади для его бойцов. Лошади требовались для выполнения плана Кортхака. Поэтому Ариам забирал каждую верховую, какую мог найти, и одновременно тренировал своих людей, обучая их ездить верхом и сражаться.