Битва делает это с мужчиной, заставляет его хотеть женщину, просто чтобы доказать, что он выжил, в то время как другие погибли.

Потом его ударила другая мысль.

— Типпу, — начал он, и увидел, как Лани на краткое мгновение поджала губы, — Типпу, там, за дверью, мой телохранитель. Он не просто мой телохранитель, он мой друг. И он смотрел на тебя с вожделением и говорил мне об этом. Может, ты сможешь провести с ним ночь?

Типпу посмотрела на свою сестру, не выказывая никаких чувств. Она ждала до тех пор, пока Лани не кивнула одобрительно.

— Да, господин, я пойду к твоему другу, — сказала тогда Типпу.

Она поставила чашу и положила ткань.

— А я, господин? Что должна делать я? — спросила Лани.

Эсккар хотел, чтобы она осталась, но прошли те дни, когда он брал женщин против их воли. Если она думает, что должна ублажать его, чтобы получить то, что ей надо, он ее отошлет. Но он не хотел ее отсылать — во всяком случае, пока.

— Если хочешь, Лани, можешь остаться со мной на ночь. Но только если хочешь. Ты уже находишься под моей защитой, и тебе не нужно быть в моей постели, чтобы напомнить о моем обещании.

— Я останусь, господин.

Лани крикнула вдогонку сестре:

— Подожди, Типпу. Ступай в нашу комнату. Я пошлю Гронда туда, к тебе. Обращайся с ним хорошо, Типпу.

Она подвела сестру к двери, открыла ее и вышла вслед за Типпу.

Эсккар удивленно смотрел, как Лани подошла к Гронду, все еще сидевшему за столом, и заговорила с ним. Побеседовав с ним некоторое время, она жестом указала ему в сторону комнаты, куда только что вошла ее сестра. Гронд что-то ответил Лани, мгновение прислушивался, потом кивнул.

Лани вернулась в спальню и на этот раз заперла за собой дверь на засов. Подойдя к Эсккару на расстояние вытянутой руки, она начала развязывать платье.

Он взял ее руки в свои, затем притянул ее ближе.

— Ты не обязана это делать, Лани. Я не беру женщин против их воли или потому, что они боятся.

— Я знаю, господин Эсккар. Сегодня я говорила с твоими воинами. Они многое рассказали о тебе, об Аккаде и о твоей жене.

Она высвободила руки и продолжала развязывать платье. Покончив с узлом, распахнула платье и скинула его с плеч, так что оно повисло на ее руках, обрамляя фигуру.

— Они столько мне о тебе рассказали, что я чувствую себя в безопасности под твоим присмотром. Но я также видела по твоим глазам, что ты хочешь меня.

Эсккар начал было что-то говорить, но она приложила палец к его губам — движение, заставившее платье взметнуться.

— Тут не о чем говорить, господин Эсккар. Я хочу быть в твоих объятьях и в твоей постели.

Лани отняла руку, на этот раз ее платье упало на пол.

Она приподнялась на цыпочки, обхватила Эсккара руками за шею и спрятала лицо на его плече.

Он вдохнул запах ее волос: от них исходил слабый аромат корицы — утонченных духов, смешанный с теплым мускусным запахом женщины. Лани издала тихий звук, почувствовав его возбуждение, и двинула бедрами, прижавшись к нему.

— Я действительно хочу тебя, Лани, — прошептал он ей в ухо. — И ты ошибаешься: ты куда красивее своей сестры.

Она подняла голову, и он ее поцеловал — долгим, затяжным поцелуем, который возбудил его еще больше. Потом она нагнулась, чтобы задуть свечу.

Темнота окутала их, и Лани начала развязывать его набедренную повязку. Повязка упала на пол, и Эсккар с Лани легли на постель, обхватив друг друга руками.

Ее тело было мягким и полным, ее пышные груди скользили по его груди всякий раз, как Эсккар отнимал от них руки. Она страстно целовала его, почти по-хозяйски, а он возбуждался все больше и больше. Наконец она легла на него и повела его внутрь своего влажного тела.

Лани испустила долгий вздох удовольствия, когда он скользнул глубоко внутрь нее, и на несколько мгновений затихла. Он толкнул, и она начала двигаться. Сперва медленно, потом быстрее, часто останавливаясь только затем, чтобы позволить ему поцеловать ее груди или чтобы наклониться и найти его рот своим, сжимая его член внутри себя.

Находясь теперь на пике возбуждения, Эсккар крепче обхватил ее талию, и Лани задвигалась, прижимаясь к нему, заставляя его входить в нее все глубже, пока он не сделал резкий толчок и не закричал, извергая семя, стискивая обеими руками ее груди. Она все еще была наверху, крепко держа его внутри себя, пока он не начал расслабляться. Тогда она легла рядом, в кругу его рук, и позволила ему ласкать и гладить ее.

— Лани, — начал он, но она снова поцеловала его, чтобы остановить слова.

— Завтра мы сможем поговорить, господин Эсккар. Завтра. А теперь тебе нужно поспать. Позволь мне остаться с тобой.

Она шевельнулась на постели, закинув руку ему за голову, а Эсккар уронил лицо ей на грудь.

Сначала он целовал ее, лаская одной рукой ее живот, но вскоре остановился, когда долгий трудный день взял свое. Пред тем как задремать, а может, уже во сне — Эсккар не знал наверняка — он снова услышал ее голос:

— Я останусь с тобой, господин.

Эсккар проснулся в темноте. Как и большинство людей, он обычно поднимался с рассветом, но сегодня что-то разбудило его, хотя он не слышал никакого движения рядом с домом. Он гадал, помешала ли ему спать незнакомая обстановка или незнакомая женщина, лежащая рядом.

Лани шевельнулась, пробормотала что-то неразборчивое в одеяло. Она лежала на боку, спиной к Эсккару. Он вынул руку из-под ее шеи. Рука онемела, и он работал пальцами до тех пор, пока покалывание не прошло. Лани не проснулась, только продолжала шептать неразборчивые слова на каком-то странном языке.

Эсккар посмотрел в темноту за крошечным окном. Эту темноту, казалось, окаймлял слабый свет, и он знал, что солнце скоро встанет, а вместе с солнцем встанут обитатели дома. Эсккар повернулся на бок, так, что лицо его прижалось к волосам Лани, и вдохнул рассеивающийся аромат ее благовоний, а может, ее собственный запах. Ее близость успокаивала его, и вставать не хотелось.

Полностью проснувшись, освеженный долгим ночным сном, он знал, что надо подумать о надвигающемся дне, о десятках дел, за которыми следует проследить. Вместо этого он понял, что беспокоится о Трелле: что она скажет насчет этой женщины, что он расскажет ей о Лани и как тогда Трелла на него посмотрит.

Вообще-то таких поступков следовало ожидать от воина, находящегося в походе. Но Треллу это обеспокоит, потому что она увидит в Лани нечто большее, чем просто женщину для постели. Дело в том, что Лани во многом казалась похожей на Треллу. Сходство между ними заставляло Эсккара чувствовать себя неловко. Может, ему следовало взять в постель Типпу, просто чтобы утолить похоть. Типпу, которую можно было забыть утром: хорошенькое личико, страх перед жизнью и желание угодить. Треллу бы не обеспокоила женщина вроде Типпу — не больше, чем ее беспокоили другие женщины в Аккаде, при каждой возможности предлагавшие себя ее мужу.

С той первой ночи, когда он переспал с Треллой, Эсккар не обращал внимания на такие предложения, какой бы красивой женщина ни была и как бы сильно она его ни желала. Трелла заставила его понять, как можно быть счастливым с одной женщиной, если она умна и может разделять твои чувства. В Лани тоже это было, но как-то по-другому. Эсккару следовало бы отослать ее прочь прошлой ночью, даже отправить в Аккад, или просто отдать одному из своих людей. Но он почувствовал, что у нее есть характер, и это усилило желание и любопытство их обоих.

Он желал ее, хотел удержать ее рядом. А теперь он не мог отослать ее прочь, после того как она доставила ему такое удовольствие.

Даже сейчас желание его все еще было сильно. Может, через несколько дней оно уменьшится, когда возбуждение от обладания новой женщиной угаснет. Эсккар много месяцев не спал ни с кем, кроме Треллы, и еще больше времени прошло с тех пор, как он хотел кого-нибудь, кроме нее. Трелла всегда была с ним такой же пылкой, как раньше, когда они занимались любовью, и он не хотел никакой другой женщины, даже для того чтобы развлечься днем.