Он поговорил с людьми, которых Ниназу бросил в тюрьму, — их было больше дюжины — и выпустил всех. С помощью одного из писцов Эсккар переписал добычу, найденную в доме Ниназу. Вожак разбойников занимал самое большое здание в Биситуне, и Эсккар, не видя причин, чтоб дом простаивал зря, заявил, что тут будет жить он.

Жители, разбившись на маленькие группы, начали хоронить убитых и чинить то, что было сломано и сожжено во время боя. Тем не менее только к полудню Эсккар с уверенностью почувствовал, что пора собрать всех на рыночной площади, чтобы жители выслушали его слова.

Если бы так много людей Биситуна не было убито и не бежало, эта площадь ни за что не вместила бы всех. Даже сейчас на крышах, казалось, собралось столько же людей, сколько на площади и прилегающих улицах.

Эсккар терпеть не мог произносить речи, но людям Биситуна нужно было услышать и увидеть его. Как и людям Дилгарта, им нужно было узнать, кто он такой, почему сюда пришел и какое будущее их ожидает.

Посмотрев на толпу, Эсккар увидел, что большинство все еще потрясено и перепугано. Толпа утихла, когда он взобрался на повозку и поднял руку, а воины, окружавшие площадь, закричали, чтобы все умолкли.

Эсккар бесстрастно ждал до тех пор, пока говор не превратился в полушепот, который сменился молчанием.

Тогда Эсккар громко объявил, что Биситун переходит под его правление и под защиту Аккада и что с этого дня Сисутрос будет распоряжаться здесь именем Аккада. Будет основан новый деревенский совет, состоящий из фермеров, ремесленников и торговцев, он будет решать местные дела, в том числе вершить суд над разбойниками. Обычаи, правящие Аккадом, будут приняты и здесь, и все будут равны перед ними, точно так же, как в Аккаде.

— А что это за новые обычаи? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Совет, — сказал Эсккар, поднимая руку, чтобы водворить тишину, — будет устанавливать цены на зерно и другие товары. Совет будет также назначать наказание преступникам, от воров до убийц. Совет будет решать, какие правила нужны людям Биситуна, и правила эти будут обязательны для всех как здесь, так и на окружающих фермах; для всех, включая самих членов совета. Те, кто почувствуют, что с ними обошлись несправедливо, смогут обратиться сперва к совету, а потом к Сисутросу. Он будет решать важные вопросы и сможет передать вопрос мне или совету в Аккаде для окончательного заключения, если, по его мнению, в том возникнет необходимость. Вами будут править честно и справедливо.

Жители переглядываясь, наверняка гадая, чем на самом деле это обернется, но некоторые встретили слова Эсккара радостными криками.

— Новые правила, — продолжал Эсккар, — распространяются и на моих воинов. Они получили строгие указание не вольничать с местными жителями. Начиная с этого момента Сисутрос будет выделять воинов для защиты не только этого селения, но и окружающих ферм. В течение ближайших месяцев из Аккада прибудут новые воины и ремесленники, чтобы укрепить частокол и сделать жизнь в деревне еще безопасней. Первой задачей будет возвращение ферм их законным владельцам и помощь с починкой каналов и орошением полей. Пошлины в виде товаров будут регулярно посылаться в Аккад как плата за защиту, которую даст вам Аккад.

Эсккар говорил недолго, он просто повторил ту же речь, что произнес в Дилгарте несколько дней тому назад, сделав ее слегка более пространной.

Он заставил толпу повернуться к Сисутросу и предоставил тому принять на себя залп вопросов жителей.

Прошли часы, прежде чем Сисутрос в деталях объяснил новые порядки в Аккаде; его постоянно перебивали, и ему приходилось отвечать на все новые и новые вопросы. Сперва ему было трудно управляться с толпой, но когда все поняли, что их услышат, люди притихли и научились поднимать руки, желая что-то сказать.

Сисутрос посоветовался с местным людом, с торговцами, с нескольким фермерами, нашедшими пристанище в Биситуне, назначил людей в совет и пообещал начать раздачу отобранных земель и добра завтра утром. Когда с этим было покончено, он отпустил жителей, велев им вернуться по домам и фермам.

Потом, не обращая внимания на продолжавшиеся просьбы и вопросы, он собрал тех, кто вошел в совет старейшин, и удалился с ними в один из домов неподалеку от маленькой площади.

Эсккар вздохнул с облегчением, наблюдая, как они уходят: большая часть толпы последовала за Сисутросом.

Потом Эсккар и Гронд вошли в бывший дом Ниназу. Кто-то поставил на стол еду и питье, и они осушили по чаше воды, прежде чем сесть. С тех пор, как минувшей ночью началась атака, у них было слишком мало времени, чтобы поесть и отдохнуть.

— Клянусь богами, я рад, что все позади! — сказал Гронд, со стуком поставив чашу. — Я думал, этим вопросам не будет конца.

Эсккар засмеялся.

— А так оно и будет. По крайней мере несколько недель вопросам не будет конца.

Он снова наполнил чашу.

— Если они хоть немного похожи на народ Аккада, они сведут Сисутроса с ума своими жалобами и ссорами.

— Все еще не могу поверить, как быстро были сломлены люди Ниназу, — сказал Гронд, качая головой и зевая. — Пройдет еще день или два, прежде чем все войдет в свою колею.

— Больше, — ответил Эсккар, задирая ноги на стол. — Помни, мы должны навести порядок не только в селении, но и в округе. Нам нужно, чтобы тут как можно быстрее посеяли урожай.

За последние несколько месяцев Эсккар научился всем тайнам сельского хозяйства. Теперь он понимал, что настоящее богатство приходит с полей, что золото просто помогает передавать это богатство от одного человека к другому. Если фермы дадут большой урожай, золото потоком потечет в Биситун и Аккад. Но без ферм золота будет мало, не будет торговли, не будет процветания.

Гронд и Эсккар молча взялись за еду. На столе были хлеб и вино, сыр, финики и мед. Ниназу собрал в своем доме хорошие запасы, в том числе то, что давно уже отсутствовало на столах остальных.

Эсккар смешал немного вина с водой. Длинная ночь утомила его больше, чем он желал признаться, и он не хотел пить слишком крепкие напитки, не зная, как они на нем отразятся.

Он поднял глаза, когда в комнате появились две женщины, пройдя мимо членов клана Ястреба, стоящих на страже у дверей. Одна несла большое деревянное блюдо с кусками жареной конины. Вторая держала небольшой поднос, полный сладкого печенья. Женщины были очень похожи друг на друга, и Эсккар понял, что они сестры.

Старшая положила на тарелку каждого мужчины ломоть мяса, потом поставила блюдо посреди стола. Взяв сладкие печенья у сестры, она также положила их перед едоками, осторожно и оценивающе рассматривая при этом Эсккара. Поклонилась, глядя на Гронда, и обе женщины покинули комнату.

Гронд откашлялся.

— Командир, я забыл тебе сказать: когда мы обыскали этот дом, мы нашли тут шесть женщин. Женщин Ниназу. Четверо из них вернулись по домам, к своим семьям. Но эти двое… — он пожал плечами. — Они говорят, что им некуда идти.

Эсккар покачал головой. Ему придется иметь дело с наследием Ниназу месяцами, сталкиваясь то с одним, то с другим. Даже похоть бандита превратилась в проблему.

Они нашли в одном из домов маленькую комнату без окон, а в ней — четыре мешка, набитых золотом, драгоценными изделиями и другим добром — личная доля Ниназу в награбленном. Многие монеты были отчеканены в селениях к северу и западу отсюда: очевидно, разбойник собрал большую добычу еще до того, как появился в Биситуне.

Ниназу остался в комнате со своей добычей, хотя, без сомнения, теперь, когда он сидел на полу со сломанной ногой, она доставляла ему меньше удовольствия.

И все-таки воин клана Ястреба бессменно охранял Ниназу и его золото. Главарь разбойников казался слишком ловким и изобретательным, и Эсккар не хотел рисковать.

До этого момента Эсккар ничего не слышал о женщинах, хотя известие его не удивило. Даже разбойнику нужен кто-нибудь, кто будет вести его хозяйство, и нужны женщины для удовольствий. Шесть женщин — не много ли для одного мужчины?