— Украшения из стеклянных бусин здесь очень редки, — задумчиво сказал Корио. — Их ценят за красоту и способность исцелять. Оливина тоже немного, так как он имеет силу снимать чары.

— Тогда, возможно, я преуспею в Аккаде, — вежливо сказал Кортхак, показав в улыбке белые ровные зубы. — Если, благородный господин, мне разрешат открыть здесь свой торговый дом.

— Прежде чем ты сможешь основать тут торговый дом, следует уплатить пошлину, — ответил Корио, взглянув на Треллу. — Мы только что отразили нашествие варваров, и, добавлю, победа далась дорогой ценой. Вновь прибывшие должны платить, чтобы вести свои дела под защитой Аккада. Существуют также другие пошлины и правила.

Кортхак нахмурился.

— Надеюсь, эти пошлины не будут слишком высоки, благородный господин. Мне пришлось бороться с великой пустыней, и я тоже понес немалые потери.

Трелла непринужденно вступила в беседу:

— Может, расскажешь нам немного о землях к востоку. Какие они? Там живет много людей?

— Как только вы пересечете великую пустыню и попадете в землю под названием Египет, вы увидите много деревень и великое множество народа, — ответил Кортхак.

— Селения эти такие же большие, как Аккад? — в голосе Гата слышалось сильное сомнение. — Далекие земли всегда кажутся волшебными и могучими, но я в молодости много путешествовал и никогда не встречал города, где было бы столько людей, сколько в Аккаде.

— О нет, таких огромных селений, как Аккад, там нет, — ответил Кортхак. — Аккад могущественный…

— Пожалуйста, прости меня, Кортхак, — перебила Трелла, — но здесь ты можешь говорить откровенно. — Она знала, что посетитель сейчас вознесет Аккад до небес, чтобы польстить его правителям и важным горожанам. — Мы хотели бы услышать правду о землях к востоку. Те немногие люди, что приходят к нам издалека — это, в основном, заблудившиеся в пустыне или пустынные кочевники, и они мало смыслят в селениях. Такие странники немногое могут рассказать.

Кортхак внимательно поглядел на Треллу, прежде чем продолжить.

— Говоря по правде, госпожа Трелла, у Египта обширнейшие плодородные земли со множеством деревень, а некоторые из его селений больше Аккада. В Египте имеется много серебра и золота, много скота и других домашних животных. Невозможно сосчитать населяющих его людей.

— Эти селения окружены стенами? — Корио, похоже, не убедили слова чужестранца.

— Многие окружены, благородный господин Корио, — спокойно ответил путник. — Не все, но жители некоторых возводят для защиты такие же стены, как у вас — чтобы не впустить захватчиков.

— Аккад — первое селение в этих землях, которое строит для защиты укрепленные стены, — недоверчиво проговорил Корио. — Мощные стены не так уж легко возвести.

— Я могу сказать только о том, что видел, благородный господин Корио, — ответил Кортхак, слегка приподняв руки в знак защиты. — Госпожа Трелла попросила меня говорить правду, и я ее говорю.

— Значит, мы должны поблагодарить тебя за честность, Кортхак, — сказала Трелла, снова заговорив прежде, чем Корио успел подать голос. — Но сейчас уже становится поздно, а совету надо позаботиться еще кое о каких делах. Не мог бы ты посетить нас завтра, скажем, за час до полудня? Тогда у нас будет время поговорить с тобой не торопясь, и ты сможешь рассказать куда больше о том, что ты видел во время своих путешествий, и о земле под названием Египет.

Кортхак вежливо принял это повеление уйти, встал и уважительно поклонился.

— Конечно, госпожа Трелла, я понимаю. Я вернусь завтра в назначенный час.

Трелла встала вместе с ним и тоже поклонилась, мило улыбнувшись покидающему комнату Кортхаку. Она подождала, пока он удалится настолько, что уже не сможет ее слышать, и повернулась к Корио и Гату.

— Этот странник пошел на огромный риск, пересек пустыню с такими ценными товарами в единственной надежде — основать здесь, в Аккаде, свой торговый дом.

— Каковы бы ни были его причины, — ответил Корио, — он здесь и со своими товарами. Каждый торговец прибавляет Аккаду богатства. Позволим ему основать тут торговый дом, если он сможет заплатить пошлину в двадцать золотых монет.

— Нет, Корио, — твердо сказала Трелла, — я так не думаю. Завтра мы скажем ему, что он должен заплатить сорок золотых, если хочет основать тут дело.

— Клянусь глазами Иштар, Трелла! — выругался Гат. — Мантар выл несколько дней, когда ему пришлось заплатить всего двадцать. Он заявил, что разорится и ему придется выпрашивать милостыню на улицах. И это было всего месяц назад.

— И все-таки Мантар заплатил пошлину, — сказала Трелла. — И помни: Кортхак — чужеземец. Мантар же прожил тут всю жизнь.

Мантар занимался скотом, по большей части козами и овцами, которые давали молоко и сыр. Он горько жаловался на пошлину, но он был в числе тех, кто бежал из города перед появлением варваров, и теперь должен был платить, чтобы загладить вину. Трелла не испытывала сочувствия к тем, кто отказался защищать Аккад.

— И я сомневаюсь, что Кортхак будет плакать так же громко, как Мантар, — сказала она. — Думаю, нужно узнать об этом Кортхаке как можно больше.

Она повернулась к Гату:

— Сколько человек было в его караване, сколько рабов, сколько животных? Что за люди явились вместе с ним? Выяснить, где он остановился, и поговорить с владельцем этого постоялого двора. Давайте все проверим и встретимся завтра в середине утра. Мы сможем поговорить об этом прежде, чем снова увидим Кортхака. Я позабочусь о том, чтобы Никар тоже был здесь. Он видит в людях много такого, что мы можем и не разглядеть.

Благородный Никар правил Аккадом до вторжения и передоверил защиту города Эсккару. А еще Никар отдал Эсккару рабыню по имени Трелла.

— А что такого в этом Кортхаке беспокоит тебя, госпожа Трелла? — Корио, казалось, удивила ее осторожность. — Он производит приятное впечатление.

Трелла пожала плечами.

— Меня пока ничто не беспокоит, Корио. Но мы не можем позволить себе быть беспечными. И разве это не странно, что торговец пересек великую пустыню с таким большим риском, не убедившись, что его тут ждут? Он что, не понимал, что варвары алур мерики прошли через эти земли, убивая всех, кто попадался им на пути? Почему он не послал вперед себя гонца?

Корио открыл было рот для ответа, потом снова его закрыл. За последние несколько месяцев он научился не отмахиваться от мыслей Треллы.

— Подумай об этом, Корио, — продолжала Трелла. — И ты тоже, Гат. Давайте выясним все, что сможем. И если вы меня извините… Нужды моего тела снова взывают ко мне.

Она вышла в переднюю, два ее телохранителя встали при ее появлении. Подруга Треллы Аннок-сур тоже ее ждала и встала, когда Трелла пересекла комнату.

Две женщины бок о бок вышли на площадь и зашагали к дому Эсккара. Один охранник шагал впереди них, второй — сзади. Оба держали руки на рукоятях мечей, поглядывая по сторонам.

Всего несколько месяцев назад враги Эсккара напали на Треллу на улице. Люди, пытавшиеся ее убить, умерли под пыткой. В приступе истинно варварской ярости Эсккар угрожал сжечь город дотла и перебить всех его обитателей, если такое случится снова. Никто не сомневался, что он сдержит слово. Поэтому телохранители все время были начеку, как и велели им Эсккар и Гат. Они не хотели испытывать ярость Эсккара и угрызения совести, если произойдет еще одно покушение на Треллу.

Аннок-сур, такая же чуткая, как любой из охранников, шла позади Треллы, очень близко. Жена одного из командиров Эсккара, Аннок-сур была почти вдвое старше Треллы. Ее муж Бантор вместе с отрядом воинов покинул Аккад за несколько дней до того, как Эсккар ушел на север. Сейчас отряд Бантора действовал далеко к югу от города, внимательно наблюдая издалека за передвижением варваров, чтобы убедиться, что те не вернутся для нового нападения на Аккад. Варваров прогнали, но у них еще оставалось много воинов, и слухи о том, что враги до сих пор где-то рядом, хоть и отступили от стен города, все еще пугали жителей Аккада.