Такани повернулся и приготовил своих бойцов к броску, чтобы вновь захватить дом.

Хатхор сделал то же самое, отобрав первых двадцать человек, которые попались ему на глаза, и приказав им следовать за собой. Он быстро проверил, имеют ли они в придачу к мечам луки.

К этому времени люди Ариама уже ушли, исчезнув в конце улицы.

Хатхор приказал своим воинам поторапливаться.

Прежде чем шагнуть через ворота, он бросил последний взгляд на двор. Такани навел порядок к своем отряде из двадцати человек. Через несколько мгновений он начнет атаку на дом.

Хатхор вышел на улицу и пустился бегом. Он надеялся, что возле ворот ему не понадобятся эти оставшиеся здесь двадцать человек.

Бантор бежал к казармам. Те дни, когда ему приходилось прятаться, скрываясь от врагов, не зная точно, что делать, наполнили его душу яростью. Мысли об Ариаме мучили его днем и ночью с тех пор, как Бантор попал в засаду.

Ариам, который взял его жену для полуденного развлечения. Ариам, который подстерег их и разбил. Ариам, который десятки раз смеялся над ним в прежние дни.

Бантор снова поклялся увидеть своего врага мертвым, предпочтительно медленно зажаривающимся над горячими углями. Этот человек должен умереть, и не только он один. Бантор собирался отомстить за себя и за всех своих людей, убитых в засаде. Чем скорее он освободит казармы, тем скорее сможет начать охоту на Ариама.

Бантор первым добрался до речных ворот, но к этому времени Явтар и Алексар уже позаботились о большинстве охранявших эти ворота стражников. Люди Бантора прикончили остальных, и ему самому уже некого было убивать. Он выждал немного, чтобы убедиться, что все его люди вошли в город, и повел их по извилистым улочкам к казармам. Крепко сжимая меч в руке, он нетерпеливо ждал встречи со своим врагом.

Остановившись перед последним поворотом, он дал своим людям его догнать. Считая самого Бантора, в его отряде было только двадцать четыре воина, так как он оставил Алексара и Явтара удерживать речные ворота.

Если верить Реббе, в казармах было по меньшей мере сорок или пятьдесят египтян и двадцать-тридцать неудачников, набранных Ариамом. Чтобы иметь хоть какую-то надежду на победу при таком соотношении сил, Бантору нужно было не только освободить пленников, но и захватить склад оружия, в том числе для того, чтобы оружие это не досталось людям Кортхака. А для этого требовалось застать противника врасплох.

Держась в тени, Бантор выглянул из-за угла. Воинские казармы, несколько низких хижин, стоящих полукругом вокруг тренировочного поля, выглядели мирно. Еще не догоревший костер мерцал в нескольких шагах от левой хижины, вокруг огня стояли несколько часовых. Вдалеке, у самой меньшей из хижин, Бантор разглядел не меньше четырех часовых. Ребба сказал, что там держат пленных.

Большинство людей Кортхака спали в главной казарме, единственном достаточно большом здании в Аккаде, чтобы в нем могло поместиться столько человек. В нескольких шагах от входа в казарму Бантор увидел еще трех часовых: они поддерживали огонь в костре.

Как только займется рассвет, эти часовые разбудят спящих внутри дома чужестранцев, поэтому Бантору нужно было немедленно взяться за дело.

Один из часовых посмотрел в сторону речных ворот, без сомнения, недоумевая, почему оттуда время от времени доносятся крики. Но не настолько недоумевая, чтобы подать сигнал тревоги.

— Мы готовы, — мгновение спустя прошептал на ухо Бантору Клексор.

— Веди своих людей к маленьким казармам, — сказал Бантор. — Освободите пленных. Все остальное — потом. Я позабочусь об египтянах.

Бантор отдал Клексору десять человек, оставив себе только четырнадцать, чтобы справиться с египтянами.

— Тогда — доброй охоты, — прошептал Клексор, накладывая стрелу на тетиву.

Бантор сделал глубокий вдох и пустился бегом прямо к костру. В тот миг, когда один из часовых поднял глаза, Бантор издал воинственный клич:

— Эсккар вернулся! Смерть захватчикам!

За его спиной остальные тоже воинственно вопили, ноги бегущих тяжело стучали по земле.

Нерасторопный часовой, занимавшийся костром, мгновение широко раскрытыми глазами глядел в темноту и только потом принялся нашаривать оружие. Его меч даже не успел покинуть ножны, как Бантор сразил врага, почувствовав, как клинок, который он точил каждый день, пронзил плечо египтянина. Выдернув оружие, он вихрем ринулся на следующего человека, отбил его удар и полоснул по лицу.

Первые вопли пронзили ночь, смешиваясь с растерянными криками сбитых с толку людей. Воины Бантора бежали мимо него, и последний часовой пустился наутек, нырнув в сторону казарм.

Главные казармы, способные вместить сорок человек, были заняты чужестранцами Кортхака. Бантор побежал к их дверям, и тут оттуда, спотыкаясь, появились несколько человек с оружием в руках. Стрела убила одного из них еще в дверном проеме. Потом Бантор очутился перед египтянами, с яростью размахивая мечом и рубя всех, кто оказывался у него на пути.

Чужестранцам, все еще полусонным, удалось вырваться из дома только благодаря тому, что их было так много. Они попытались построиться в ряд, но из темноты летели стрелы, убивая людей прежде, чем те успевали выстроиться для обороны. На таком близком расстоянии лучникам не требовалось особенно тщательно прицеливаться, и убийственные стрелы срывались с тетивы с такой быстротой, что египтянам казалось — перед ними сотни стрелков.

В груди Бантора полыхала ярость; не обращая внимания на стрелы, мелькающие мимо его головы, он рвался вперед, полный решимости пробиться в казармы. Убивая, он каждый раз выкрикивал имя Эсккара.

Египтяне попятились перед безумным бойцом и его людьми, оставив попытки удержать боевой строй. Пять, а то и больше врагов погибли, прежде чем остальные сумели вернуться в казармы и захлопнуть за собой дверь.

Бантор с проклятием бросился на дверь всем телом, но она не шелохнулась, и он знал, что по меньшей мере полдюжины человек изо всех сил подпирают ее с той стороны. Он услышал, как к двери подтащили лежанки. Внутри зазвучала труба, послав в ночь приглушенный сигнал тревоги, будя город и возвещая о том, что на Аккад напали.

Бантор огляделся по сторонам, посмотрел на своих людей, натянувших луки, всмотрелся в два узких окна, прорубленных высоко в стене для вентиляции. Внезапная атака заперла египетских бойцов в казарме, и теперь Бантор хотел во что бы то ни стало там их удержать.

Шагнув прочь от входа, он посмотрел сперва на улицу, потом на людей Клексора. На улице никого не было, никакие вооруженные и хорошо обученные подкрепления не рвались на помощь людям Кортхака. Меньше чем в пятидесяти шагах от казармы Клексор и его лучники посылали стрелы во все, что двигалось, атакуя меньшие казармы. Бантор увидел, что какие-то люди бегут прочь, в темноту, и это был хороший знак.

Бантор хотел надеяться, что отряд Клексора одержит верх. Он не сомневался, что по крайней мере половина разбойников, набранных по округе Ариамом и размещенных в двух меньших строениях, бросится наутек при первом же намеке на беду: некоторые — к дому Эсккара, другие — к главным воротам. Сейчас их можно было не брать в расчет. Бантор должен был уничтожить египтян, прежде чем те сумеют организовать защиту или сбежать.

— Окружить казармы! Они могут попытаться пробиться сквозь стену! — прокричал Бантор. — Поднимитесь на крышу, разведите на крыше огонь. Сожгите их, не дайте им спастись! Быстрей!

Воин ринулся к яме с огнем и начал подбрасывать в пламя еще поленья. Несколько мгновений низкие языки пламени тускло мерцали, потом дерево занялось и огонь начал расти. Лучники принялись его раздувать, стоя лицом к дому с луками наготове. Казармы имели только один вход, и окно на другой стороне было слишком маленьким, чтобы через него смог пролезть человек.

Внутри казарм раздались крики ярости. Бантор не мог поверить в свою удачу. Он запер около сорока египтян в одном-единственнном помещении. Если он сможет удержать их там еще несколько мгновений…