Предположенная организация — «Центродом» должна была объединить стройную систему «домовых комитетов», на которую возлагалось осуществить все то, что, в сущности, входило в ближайшие задачи городского самоуправления, и прежде всего охрана безопасности граждан.

Домовые комитеты и их объединения — участковые, районные и «Центральный» — брали на себя исполнение целого ряда функций и обязанностей, которых в то время не нес никто регистрация населения, наблюдение за чистотой и порядком в домах и на улицах, охрана безопасности в домах и на улицах, в особенности в ночное время, борьба с огнем и т. д. К образовавшейся инициативной группе в самое короткое время примкнул ряд энергичных людей, без различия партий, и этой значительно расширенной группе удалось добиться согласия городского самоуправления на утверждение всего плана предположенной организации и разрешено было приступить к открытию действий. Через две–три недели были произведены выборы, и у нас в городе появилась мощная и принесшая огромную пользу впоследствии организация «Центродом».

Чем ниже падала деятельность городского самоуправления и его органов, тем более все нормальные функции и управы, и думы переходили к «Центродому» и его органам. Весьма скоро жизнь заставила «Центродом» взять на себя и все заботы о питании населения, о снабжении его предметами первой необходимости, заботы по борьбе с эпидемиями и проч.

Душою «Центродома» с самого же начала был упомянутый А. К. Леонтович, который бессменно до июля 1919 года оставался председателем Центрального домового комитета. Забросив свою профессиональную деятельность и все свои личные (многочисленные) дела, покойный ныне Леонтович весь отдался созданному им делу, сумев привлечь к нему интерес во всех слоях населения, многонационального и разноязычного. Если близкие люди в шутку звали его «Центродом», то многие из числа населения звали его так совершенно всерьез, до того личность его была неотделима от его деятельности.

И каких только «Центродом» не имел органов, пекарни, потребительные кооперативы, закупочные организации, больницы, детские приюты, образовательные курсы и т. д. Буквально не было той выдвигаемой жизнью нужды или потребности, на которую бы ни откликнулся «Центродом».

Деятельность эта осуществлялась и при большевиках, в дни осады турок, при владычестве турок, при англичанах, при Азербайджанском правительстве.

Отсутствовавший с июля 1919 года по март 1920 года А. К. Леонтович в апреле 1920 года в первые же дни занятия города Баку большевиками был ими арестован и в ту же ночь расстрелян в тюрьме, как контрреволюционер и «деникинец».

Чтобы закончить характеристику личности А. К. Леонтовича, много поработавшего на общественной ниве, скажу еще. Когда в марте месяце 1918 года в городе произошло вооруженное выступление большевиков и выяснилось, что татары не удержатся, А. К. Леонтович, живший в наиболее угрожаемой части города в армянском доме, несмотря на просьбы всех его близких, не хотел уйти из дома, в котором жил, ссылаясь на то, что уход его из дома произведет деморализирующее впечатление на соседей и на околоток; он ушел из дома только тогда, когда дом, подожженный татарами, был уже весь в пламени и, выбежав на улицу с женою и трехлетним единственным сыном, попал под уличный обстрел, и на его глазах был убит пулей в сердце его ребенок и разрывной пулей тяжело ранена была его жена

* * *

Баку и его нефтепромышленный район с его колоссальными запасами нефтяного топлива, без которого должны были стать в России вся промышленность, железнодорожное и пароходное движение, поставили перед новым властелином России — большевиками — неотложную задачу захвата Баку. Навигация в Баку начинается обыкновенно в начале марта, ибо к этому времени обычно очищается от льда устье реки Волги и рейд.

Приближение момента выступления большевиков определенно чувствовалось всеми слоями населения. Большевики и не думали вовсе скрывать свои намерения. Всякими правдами и неправдами у приходивших воинских частей отбиралась та или другая часть оружия (в особенности пулеметы) и снаряжение; была задержана материальная часть нескольких батарей. Каспийский флот был весь распропагандирован.

К моменту готовившегося выступления большевиков в городе были задержаны, при содействии железнодорожников, несколько воинских пехотных частей, шедших с фронта

Одна лишь морская авиационная школа не только не разделяла плана большевиков, но и была определенно настроена против этого выступления, что до известной степени смущало большевиков.

Сил для овладения в городе властью было достаточно. И тем не менее, если бы и армяне, и мусульмане оказали большевикам совместно энергичное сопротивление, попытка большевиков им бы, наверное, не удалась. И большевики это отлично учитывали и потому все свои усилия направили на то, чтобы расколоть возможный союз этих двух национальностей.

Из рассказанного выше видно, что поводов к взаимному недовольству, и даже к неприязни было достаточно И тем не менее наиболее умеренно настроенные вожди обеих национальностей и люди из их среды, смотревшие вдаль и оценивавшие возможные последствия надвигавшихся событий, старались искренно повлиять на элементы, наиболее возбудимые.

Из числа русских все те общественные деятели, которые пользовались каким бы то ни было влиянием среди армян и татар, энергично работали над тем, чтобы как‑нибудь поддержать общий фронт против большевиков. Происходили неоднократно свидания руководителей той и другой национальностей — Армянского и Мусульманского национальных комитетов.

Накануне выступления большевиков, вечером 24 марта 1918 года (ст. ст.), я был на заседании городской думы. Часов около 7 вечера по телефону дали знать, что на Петровской набережной происходит вооруженное столкновение между большевиками–матросами и производившим погрузку в Ленкорань эшелоном Дикой дивизии под командой корнета Али Асадуллаева. Заседание думы было прервано, и в результате краткого совещания бывшие на лицо представители армян, татар и некоторые русские отправились к большевикам и на место столкновения, и, казалось, все было приведено к спокойствию. Но, выйдя из здания думы, я увидел на улице густые толпы татар, вооруженных до зубов, спешившие из всех нагорных татарских частей к месту бывшего столкновения.

На улицах было неспокойно, и я прошел поблизости к одному приятелю — татарину, у которого остался ночевать. Около 11 часов вечера нам позвонили по телефону, что инцидент улажен, причем татарская воинская часть временно сдала оружие матросам–большевикам.

Так как за несколько дней перед тем Армянский национальный комитет категорически заверил, что, в случае какого‑либо столкновения между татарами и большевиками, армяне останутся нейтральными, то можно было надеяться, что все обойдется благополучно.

На другой день, поутру, возвращаясь к себе домой, я почти совсем успокоился, на улицах все было спокойно, хотя малолюдно, и лишь поражало отсутствие извозчиков. При переговорах по телефону отовсюду получались успокоительные сообщения.

Но около 4 часов дня мне позвонил по телефону А. К. Леонтович и сообщил, что сейчас происходят горячите переговоры на Баилове (морская территория) между большевиками и представителями татар, потребовавшими возвращения оружия, отобранного накануне вечером у всадников Дикой дивизии; что переговоры эти вряд ли приведут к благополучному концу и что перемирие, если дело не закончится миролюбиво, кончается в 5 часов дня.

Я жил в центральной части города, в большинстве населенной армянами, причем из окон моей квартиры открывался с двух сторон вид почти на весь город и рейд.

Около 5 часов дня загремели первые орудийные выстрелы судов каспийского флота, отошедшего несколько в глубь рейда. Дымки разрывов ясно были видны в нагорной части города, густо населенной татарами. Вскоре затрещали пулеметы в разных сторонах и одновременно послышалась сильная ружейная стрельба. Орудийная канонада все усиливалась.