Наконец за дверью послышалось шлепанье тапочек по паркету. Потом несколько секунд опять тишина. Валеру рассматривали в глазок. Потом дверь распахнулась и перед Суржиком предстала заспанная девица в одной ночной рубашке. Глаза мутные, явно вчера крепко напозволялась. Она зевнула, прикрывая рот сразу обеими руками.

— А-а… это ты! Проходи! — изрекла девица и, кивнув, прошлепала в комнату.

Валера на мгновение удивился масштабам своей популярности. Конечно, он пару раз выступал на ТВ в детских передачах, многие знали его в лицо, его знаменитый нос в литературных кругах давно уже стал причей во языцах.

— Показался нос Суржика! — говорил обычно кто-нибудь из заштатных остряков Дома литераторов, сидя в нижнем буфете за рюмкой.

— Скоро и сам объявится!

Не такой же степени он был популярен. На улицах пока не узнавали, автографов не просили. До Эдика Успенского с его «Чубурашкой» или до какого-нибудь Гришки Остера ему было еще плыть и плыть. Хотя, в данном случае, отказываться от приглашения было глупо. Валера вошел в комнату вслед за девицей.

В однокомнатной квартире царил дикий кавардак. Возникало устойчивое ощущение, буквально все вещи не на своих местах. Даже мебель. Даже люстра под потолком.

— Садись! — вяло приказала девица, кивнув на кресло.

Суржик сел в кресло, дипломат положил на колени. Девица, со стоном опустилась на незастеленную тахту, прямо напротив кресла и начала бесцеремонно разглядывать Валеру, словно он диковинное животное, сбежавшее из зоопарка. Валера молчал, осматривался. Перепутать адрес он не мог. В таких делах Суржик не допускал ошибок. Но никаких следов пребывания «звезды» шоу бизнеса не обнаруживал. Ни ярких афиш на стенах, ни фотографий за стеклом единственного книжного шкафа, ничего.

— Ну! Доставай! — мотнув головой, приказала девица.

— Что? — не понял Суржик.

— Я должна сначала посмотреть, как считаешь? — в свою очередь, спросила девица. При этом хохотнула. Дело принимало игривый, но нешуточный оборот.

— Баксы, баксы! — усмехнулась девица. — А ты что подумал?

— Где Надя? — напрямик спросил Суржик.

— Кто? — нахмурившись, спросила девица.

— Надя. Надежда Соломатина. Это ее квартира?

— Ну!

«Баранки гну!» — чуть было не брякнул Суржик. Его уже начинала раздражать туповатая заспанная девица. Но он сдержался.

— Где она? — спокойно, нейтральным тоном поинтересовался он.

— Кто? — опять нахмурившись, пыталась понять девица. Было видно, мыслительный процесс давался ей с чудовищным трудом.

«Дед Пихто!» — промелькнуло в голове у Суржика, но вслух он сказал:

— Надя! Надя Соломатина!

— Я почем знаю, — изумилась девица. — Ты вообще-то, кто?

«Конь в пальто!» — уныло подумал Валера.

— Ты, это… ты, Вадик? — пыталась встать на рельсы реалистического восприятия мира девица. Это ей явно никак не удавалось.

— Нет, я не Вадик. Валерий! Валерий Суржик.

— Значит, ты… не клиент?

— Нет! — отрезал Суржик.

— Тогда, это… что ты тут делаешь?

— Мне нужна хозяйка квартиры. Надя Соломатина. Мальвина-а! — почти по складам, как ребенку начал втолковывать Суржик.

— Мальвина-а! — понимающе кивнула девица. И добавила. — У тебя пиво есть?

— С утра пить, здоровью вредить! Где Надя?

— Так тебе это… Надька нужна? Соломатина? — наконец-то сообразила девица. — Так нету ее.

— А где она?

— Надька-то? — в тысячный раз переспросила девица. И удивленно добавила. — Умотала за границу. Мне квартиру сдала, сама умотала. На три года.

— Когда-а!? — шепотом спросил Суржик.

— Когда, когда… — наморщила лоб девица. — Как мне сдала, так и умотала. Какие-то гастроли у нее. Год назад это было.

— Когда ты ее в последний раз видела!? — чуть не заорал Суржик.

— На фига мне ее видеть? — удивилась девица. — Я ей вперед за два года заплатила. Она баксы взяла, ключи отдала, свои шмотки упаковала и чава-кавава! Год назад это было. С тех пор и не виделись.

— А ты сама-то, кто? — глупо спросил Суржик.

— Конь в пальто! — хмыкнула девица. И добавила, с некоторой гордостью. — Путана я. Тебя это напрягает?

— Мне по барабану! Мне Надя нужна!

— Ты тупой, да? — раздраженно заявила девица. — Сказано тебе, умотала она. За границу. Год назад, как умотала. Я думала, ты… клиент. С утра приспичило.

Валера поднялся с кресла и пошел к двери.

— Извини, что разбудил. Если Надя вдруг объявится…

— Чего ей здесь делать? — в очередной раз удивилась заспанная девица. — Квартира уже не ее. Она ее продала. С отсрочкой, — бормотала она, провожая Суржика.

— С отсрочкой, это как? — приоткрыв дверь, спросил Суржик.

— Как-как. Деньги Надька уже получила и все документы оформила. На ту, на другую. С условием, что та вступит во владение собственностью через год. Пока здесь я…

Валера не стал вникать в юридические тонкости. Он понял одно. Нади здесь нет.

Выйдя из подъезда, Суржик сел за руль, достал записную книжку и принялся ее листать. Друзей-приятелей у Валеры было пол-Москвы. Где-то был телефон одного парня с таможенного терминала в Шереметьево. Сотовым телефоном Суржик пользовался только в исключительных случаях. Почему-то не любил эти игрушки. Ходят слухи, они облучают наши бедные головы отнюдь не безобидными лучами. Сейчас был тот исключительный случай. Набирая номер, Валера мысленно молил Бога, чтоб Андрей Фунтов оказался на службе. Ему повело и на этот раз. Андрей взял трубку сразу.

— Фунтов слушает!

— Андрей, привет! Это Суржик! Приглашаю на ужин в Дом литераторов.

— Что нужно?

— Так, пустяк. Будь другом, окажи маленькую услугу. Узнай там у своих, когда и куда уехала или улетела Надежда Соломатина.

— Кто такая? — удивился в трубке Андрей.

— Звезда эстрады! Мальва! Мальвина! Надя Соломатина! Очень надо. Просто позарез.

— Ты что, пьяный? — еще больше удивился Андрей. — Моя контора не располагает такой информацией.

— Андрей! Не морочь голову! — продолжал напирать Суржик. — У вас там на каждом столе компьютеры. Все обо всех знаете. Кто, когда, куда выехал. Пустяк.

В трубке некоторое время слышалось только легкое пощелкивание.

— Диктуй данные. Фамилия, имя, отчество, год рождения, номер заграничного паспорта и все такое. Попробую, но не ручаюсь. У нас подобных данных нет.

— Запроси через компьютер у соседей. Вы же все друг друга знаете!

— Давай данные.

— Надежда Соломатина. Приблизительно двадцать два, двадцать три. Это все!

— Легко живете, поэты-писатели. Как у вас все просто.

— На том стоим. И стоять будем. Вечно! — пробурчал Суржик.

— Ты хоть отчество ее знаешь?

— Нет.

— Ладно, не отключайся. Учти, с тебя ужин на четыре персоны.

В трубке опять послышалось легкое потрескивание. Ждать пришлось несколько минут. Суржик успел выкурить подряд две сигареты. Очевидно, за это время на счет Суржика набежала фантастическая сумма. Но он никогда не жалел денег. В этой ситуации, тем более. Наконец Фунтов взял трубку.

— Есть две Соломатины. Одна Владимировна, сорок первого года рождения…

— Не моя! — поморщился Суржик.

— Вторая Игоревна, тридцать шестого года рождения. Подходит?

— Значит… ты в этом уверен? — задумчиво пробормотал Валера.

— В текущем году твоя Надежда Соломатина границы Российской Федерации не пересекала! — жестким официальным тоном сказал Андрей и отключился. Явно в тот момент рядом с ним был кто-то из посторонних. Фраза звучала как строка из приговора Верховного суда. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал. Но он внушал надежду в ближайшее время найти Надю.

Суржик уже собирался сунуть ключ в замок зажигания, как у него вдруг, уже в который раз (!), дико заболела голова. Виски стиснуло раскаленным обручем, а затылок налился свинцом. Подобные приступы начались около года назад. Совладать с ними можно было только абсолютным покоем. Никакие таблетки не помогали. Валера осторожно откинул голову на подголовник и, тяжело дыша, застыл в неподвижности. Надя, Надя…. Она единственная, кто могла помочь. За четыре дня, проведенных вместе, она дважды ухитрялась какими-то пассами вокруг его головы снять эту дикую боль.