«А сам не видишь?!», - раздался по связи его раздраженный голос. - «Один из аккумуляторов поврежден, а из вооружения только АГС».

«Надо уходить, все кончено», - я развернулся и пустил струю пламени, сжигая ближайших ко мне оборотней. В отдаление еще слышались автоматные и пулеметные выстрелы, но они прерывались один за другим. Иногда до нас доносились голоса полные боли и ужаса. Повсюду полыхал огонь от горевшей техники и земли после неосторожного применения моих огнеметов, пока я прорывался к Первому. Один из дронов прежде чем отключиться засвидетельствовал, как какой-то «Балахонщик» усердно разрезает БРМ на куски.

Один из двух «Мясорубок» еще продолжал свою кровавую деятельность, пытаясь вырваться из окружившей его стаи оборотней, но в конечном результате связь оборвалась и с ним. Я остался один, без моих паукообразных малышей. Даже стало как-то одиноко и непривычно.

И тут резко оборвалась связь с Первым. Я обернулся и успел увидеть, как его мехр распадается на две части разрезанный по вертикали лезвием косы. Во все стороны забили искры и машинное масло, а потом две половинки рухнули на землю.

- Сволочи! - раздался мой крик, и струи пламени с обеих рук сожгли «Балахонщика».

Все больше и больше оборотней лезли на меня со всех сторон, а я как заведенный поливал все пространство передо мной огнем, сжигая их дотла. Все пути отступления были перекрыты, да и не стал бы я этого теперь делать. Надо защитить мехр Первого и вытащить кристалл с его сознанием из него. Если он еще не взорвался, то значит, есть шанс на спасение. Но как это сделать, если на меня постоянно лезет что-то клыкастое?

С грохотом мою левую руку разорвало, и во все стороны ударили струи пламени. Я тут же отключил огнемет, но рука была повреждена и теперь почти не сгибалась, свисая вдоль бока. Дабы и со второй не произошло тоже несчастье, мне ничего не оставалось кроме как отключить огнемет и в ней. Надо было время, чтобы система охладилась. Но времени катастрофически не хватало.

Отбиваясь лезвием на одной руке и топча оборотней, я еще раз попытался вырваться из окружения, но был остановлен. Пять «Балахонщиков» окружили меня, и мне пришлось уклоняться от их оружия. Понимая, что единственный мой шанс в спасение это огонь, мне пришлось снова включить огнемет. Струя пламени разошлась широкой дугой, поражая двух противников, и прервалась. Система все-таки не выдержала и взорвалась. Правую руку просто напросто оторвало, а вместо нее забил фонтан огня.

Я еще огрызался, держа своих врагов на расстоянии, но это была агония умирающего и мне это было прекрасно понятно. У меня не было шансов прорваться и добраться до базы.

Странно умирать во второй раз. Интересно, а у таких как я есть рай или же ад? Хотя может ко мне это уже не относится, ведь я давно не человек. А все-таки жаль, что так и не довелось пожить нормальной, человеческой жизнью. Но это желание еще той жизни, до первой моей смерти. Теперь это не имело значения. Лишь одно огорчало меня, что я не исполню данное мною Феникс обещание. Я все-таки ее подвел.

Мои размышление прервало лезвие косы одного из «Балахонщиков», который смог подобраться сзади и подрубить мне ноги. Я рухнул в растаявшую лужу грязи и понял, что это все, конец.

Оставшиеся в живых возвышались надо мной как предвестники смерти. Их косы не спеша поднимались. Они не торопились, ведь их жертва больше не может сопротивляться, и растягивали этот момент. Вот, лезвия их оружия достигли верхней позиции, на их кончике заиграли отблески от пламени пылающих машин и резко опустились. А потом еще, еще и еще раз, кромсая мой мехр на части. Миг и я отключился.

Сознание возвращалось с большим трудом, то и дело, проваливаясь снова в небытие. На какой-то по счету раз Саала наконец-то пришла в себя и невольно застонала от боли во всем теле. Было такое ощущение, что ее раздавил архидемон, а потом еще и потоптался для верности.

Первое, что она увидела, когда открыла глаза, была тьма. Только через какое-то время, когда зрение приспособилось к темноте, су-куба поняла, что над ней буквально в полуметре что-то закрывает обзор. Саала протянула трясущуюся руку и ощутила металлическую поверхность, которая неприятно морозила кожу на кончиках пальцев. Девушка тут же невольно отдернула ее и зашипела от боли в плече. Она замерла и с волнением стала слушать свое тело. Судя по ощущениям, ей изрядно досталось, но регенерация уже работала и восстанавливала повреждения. Главное, что все конечности на месте, а то она была бы уже мертва от болевого шока или потери крови.

Убедившись, что с телом ничего смертельного не случилось, Саала попыталась вспомнить, что собственно говоря, произошло, и где это она. Судя по неприятным ощущениям, она лежала в снегу, а по тому, что над ней какая-то металлическая поверхность, можно было понять, что под перевернувшейся машиной. Все, что ей удалось вспомнить о событиях перед потерей сознания, это грохот взрыва за спиной и какая-то сила, опрокидывающая ее на землю.

Су-куба тяжело вздохнула и прислушалась к звукам. Кроме завывания ветра и потрескивания огня, ничего не было слышно. По-видимому, бой уже завершился и, скорее всего, не в пользу землян.

- Надеюсь, что хоть кто-нибудь смог спастись, - проговорила она, осторожно поворачиваясь, чтобы осмотреться. В несколько метрах от нее виднелась щель между снежным сугробом и перевернувшейся машиной.

Саала попыталась доползти до щели, но боль во всем теле тут же напомнила о себе и, издав стон, она замерла.

- Наверное, мне стоит пока подождать, - решила девушка, но что-то заскрипело и поверхность над ней немного, но приблизилась. Машина начала потихоньку проседать в снег.

Су-куба выругалась на родном языке и, терпя боль, поползла к спасительной щели. Ей не хотелось оказаться погребенной заживо. Снег обмораживал голые пальцы и она их уже не чувствовала, когда с трудом зацепилась за край машины и подтянулась, выбираясь наружу. Это стояло ей последних сил и Саала, тяжело дыша, развалилась в сугробе.

Снегопад уже не шел, и теперь мир освещали две луны, а небо изобиловало звездами. «Красиво, но такое не родное,» - промелькнула мысль в ее голове. Саала повернула голову и посмотрела в ту сторону, откуда она вылезла и увидела перевернутую ремонтную машину, которая на ее глазах окончательно просела в снег и закрыла щель. Ей повезло, еще немного и она оказалась бы раздавлена этой махиной.

Как бы ей не хотелось сейчас остаться на месте и не двигаться, но су-куба понимала, что враг все еще рыщет поблизости и каждая минута промедления может стоить ей жизни. Для начала она перевернулась и попыталась встать на четвереньки, а потом поднялась, держась рукой за машину.

- М-да, дело дрянь, - прокомментировала Саала, когда с трудом выпрямилась и осмотрела поле боя.

Недалеко догорала одна из бронированных машин, лишившаяся своей башни. Даже странно, что там еще что-то могло гореть так сильно, ведь бензина в ней не было. Другая техника тоже пострадала изрядно. Но больше всего ее опечалили изувеченные тела бойцов, что лежали вперемешку с мертвыми монстрами. Саала, можно сказать, была уже ветераном войны за Терру, и ей приходилось терять товарищей, будучи легионером Князя. Но только сейчас почему-то потеря тех, рядом с кем она сражалась на стороне людей, вызвала в ней боль и печаль.

Су-куба отцепилась от бока машины и осторожно подошла к одному из бойцов. Она все еще чувствовала себя плохо, поэтому и не торопилась. Саала присела рядом с мертвым человеком и перевернула его лицом вверх. На нее уставились безжизненные глаза Медведя. На его груди виднелась страшная рана от когтей.

Многие люди, наверное, считают демонов бездушными и бесчувственными существами, но это далеко не так. Да, Князья промывают им мозги и делают своих легионеров такими, но ведь это не они. На самом деле кубы тоже имеют чувства и такие понятия как дружба, страдание или даже любовь для них не пустой звук.