Его ладони скользнули по ее рукам и легли на талию, словно прожигая кожу. У Мадлен закружилась голова, и она пылко ответила на его поцелуй; теперь пути назад не было. Главное сейчас – справиться с волнением, которое грозило завладеть всем ее телом. Ей стоило больших усилий успокоиться, унять дрожь, когда она гладила его плечи и затылок, ощущая под пальцами шелковистые волосы.

Он поцеловал ее жадно и страстно. У Мадлен все поплыло перед глазами, и она безвольно повисла на нем. Он поддержал ее своими сильными руками и крепко прижал к себе. Почва уходила из-под ног – она прильнула к нему, полностью отдаваясь и подчиняясь. А он покрывал поцелуями ее щеки, подбородок, веки, лоб… Сначала – нежный, настойчиво-любопытный, поддразнивающий… Но вот уже – дерзкий, бесстыдный, соблазняющий… Мадлен услышала какой-то хриплый, приглушенный звук и осознала внезапно, что это ее собственное дыхание. Она уже не понимала, взволнована она или напугана – или и то и другое сразу.

Он прижался губами к ее шее, зарылся лицом в душистые пряди ее волос, наслаждаясь их упоительным ароматом.

– Господи, как дивно ты пахнешь, – прошептал он.

Прикосновения, объятия его становились все более страстными, дикими. Эта явная, неприкрытая сексуальная энергия поразила Мадлен. Никогда прежде с ней не бывало так, чтобы она переставала контролировать себя после нескольких поцелуев. Нет, этот мужчина не просто целовал – он пожирал ее. И не обнимал – завоевывал. Мадлен с трудом боролась с собственными эмоциями, напуганная порывом физического влечения, овладевшего всем ее существом.

Нет, прежде она не испытывала ничего подобного и совершенно не ожидала от себя такой безумной чувственной реакции. Осознание предстоящей близости с незнакомцем, ощущение запаха и тепла его кожи, аромата его волос, силы его тела сводили Мадлен с ума. Этот полностью усыпляющий ее рассудок прилив адреналина в крови напугал ее. Чувствуя себя вдруг неопытной, напуганной девочкой, она громко всхлипнула – и испугалась еще сильнее, услышав этот отчетливый звук. Нет, она ведь ни разу не теряла контроля – ни над своим телом, ни над эмоциями. Что же произошло сейчас?

Но громкий всхлип, похоже, очень понравился Рэнсому. Он пробормотал что-то, прижимаясь к ее шее. Неожиданно Мадлен захотелось высвободиться из его объятий, убежать, избавиться от грозящего безумия. Но губы их снова встретились, и она почувствовала нежное прикосновение его горячего языка… Руки незнакомца настойчиво потянулись вниз, лаская ее бедра, прижимая ее еще ближе. Почувствовав твердый бугорок у бедра, Мадлен едва не закричала, но голос больше не слушался ее. Она лишь издала прерывистый отчаянный вздох, а он еще сильнее стиснул ее бедра и ягодицы. Мадлен почувствовала, как по всему ее телу прошла горячая волна сильнейшего желания. Он словно открывал в ней с каждым мгновением все новые и новые миры…

И вот уже она не ощущает ничего, кроме неистового возбуждения. Все, что было в ее жизни до него, весь опыт отношений с мужчинами внезапно перестал существовать… Остается только желание – и страсть. Она не знает, не помнит и не хочет ничего, кроме человека, который находится рядом, держит ее в своих объятиях… Человека, который открывает ей новые, доселе неведомые, жгучие стремления. Мадлен ответила на его настойчивые ласки, слегка раздвинув ноги, так чтобы он стал еще ближе к ней, к самой сути ее существа. Она искренне наслаждалась дарованной ей свободой – дразнить, требовать от него всего, соблазнять…

Он целовал ее – бесстыдно, грубо – и пытался нащупать застежку-«молнию», а когда долго не мог ее найти, Мадлен в нетерпении укусила его за шею. Забыв об утонченности и изяществе, которые были ей всегда присущи, она перестала ласкать его и, нащупав «молнию» сбоку, сама ее расстегнула. Он понял этот намек и начал быстро раздеваться сам. Он жадно пожирал всю ее глазами, пока она расстегивала воротник и снимала платье через голову. Он мгновенно скинул с себя рубашку, брюки и носки, бросив их на пол.

Сложен он был великолепно. Сильное, поджарое тело с прекрасно развитой мускулатурой покрывал загар. На груди выделялись золотистые волоски, а волосы ниже были более темными. Теперь Мадлен воочию убедилась в том, насколько сильным было его желание. Она затаила дыхание от страха и сладостного предчувствия.

– Пояс… Ты носишь пояс… – пробормотал он, не отрывая от нее глаз.

На Мадлен оставался кружевной лифчик, трусики, шелковый пояс и прозрачные чулки. Опустившись перед ней на колени, он прижался лицом к ее бедрам.

– Я знал, что на тебе будет пояс, – прошептал он чуть ли не с благодарностью.

Мадлен закрыла глаза и откинула голову назад. У нее подкосились ноги, когда он целовал ее живот и бедра, сжимая ладонями ягодицы. Теряя голову от страсти, Мадлен расстегнула лифчик, отбросила его в сторону и опустилась на колени. Они целовались долго, пока наконец он осторожно не положил ее на потертый коврик на полу. Одним движением он сорвал с нее трусики – она помогла ему, услужливо подняв ноги, в то же время не переставая отвечать на его страстные и долгие поцелуи. Волоски на его груди прикасались к ее соскам, щекоча и возбуждая ее.

Незнакомец раздвинул рукой ее ноги. Мадлен подчинялась каждому его движению – и это доставляло ей огромное удовольствие. Почувствовав настойчивую ласку пальцев, она глубоко вздохнула от наслаждения. Опершись на локоть, он не спускал с нее глаз, проникая в нее все глубже и глубже. Мадлен задрожала, когда он нащупал большим пальцем крохотную чувствительную горошину, – и тут же напряглась, испугавшись новых, непонятных ощущений.

– Спокойно. Расслабься… – Он снова поцеловал ее в губы.

Мадлен хотела что-то сказать, но не смогла вымолвить ни единого слова – он, опустив голову, медленно провел языком по ее твердым, набухшим соскам. Она, еле сдерживая собственную страсть и желание, сжала кулаки, бедра ее начали двигаться в такт движениям его пальцев. Внезапно Мадлен почувствовала, что больше терпеть не может, что еще одно мгновение – и она взорвется… А он все продолжал водить языком по ее соскам, и Мадлен трепетала всем телом.

Она облизнула пересохшие губы и выгнулась. Ей казалось, что она испытывает пытку, мучительную агонию, однако умерла бы, если бы это вдруг прекратилось… Его ласки становились все более неистовыми, и Мадлен вдруг обнаружила, что стонет от страсти, подчиняясь движениям его ладони. Когда он взял ее сосок в рот и зажал зубами, Мадлен вся вспыхнула, загорелась… Она изгибалась, извивалась и всхлипывала, забыв обо всем на свете, беззаветно отдаваясь неземному наслаждению, которое дарил ей сумасшедший незнакомец.

Немного придя в себя, она с удивлением увидела, что лежит на жестком, твердом полу, а откуда-то сверху доносится приглушенное гудение вентиляторов. Рука незнакомца покоилась на ее груди, и она чувствовала тепло его дыхания на своей щеке. Мадлен широко открыла глаза и встретилась взглядом с незнакомцем. Лицо его лоснилось от пота, а светло-каштановые волосы, растрепавшись, упали на лоб. Он улыбнулся, глядя на нее, и Мадлен улыбнулась в ответ. Она и не предполагала, что ей может быть так хорошо, так легко с кем-нибудь – не говоря уже о том, чтобы им оказался совершенно чужой человек.

Они ничего не говорили друг другу: слова были не нужны. Мадлен снова почувствовала бедром его возбужденную плоть и поняла, как сильно он ее хочет, когда он нежно и страстно провел рукой по ее телу. Они неотрывно смотрели друг на друга, и наконец незнакомец произнес:

– Я достану презерватив…

Мадлен кивнула. У нее заныл низ живота – настолько она его хотела.

– Я хочу почувствовать тебя, – прошептала она ему. Никогда до этого она не говорила ничего подобного – Хочу, чтобы ты… вошел в меня…

Незнакомец снова приник к ее губам и, не прерывая поцелуя, поднял ее с пола и перенес на кровать. В одно мгновение он сорвал с нее чулки, пояс и исчез в ванной. Вернулся он оттуда так быстро, что у Мадлен не было времени ни о чем подумать. И снова навалился на нее всем телом, зажигая ее страстными, горячими поцелуями. Он уже надел презерватив, и, почувствовав это, Мадлен раздвинула ноги.