— Вот смотри, в миску набираешь воду и в ней замачиваешь измельченные листья и стебель во-о-он того растения… Его здесь вообще полно! — важно проговорил он, озираясь вокруг. — Затем, немного настояв, поставишь на огонь. Покипяти это все минут двадцать и снимай! Впрочем ты увидишь… На поверхности будет много густой смолы…

— Миска, вода, листья… измельченные листья, огонь, смола!

— Верно! Полученные смолу и масла можешь смешать с глиной, должно стать получше.

Такой расклад совершенно устраивал Эйприл. Это совсем не было похоже на заунывные расчеты, формулы, цифры и прочую ерунду. До обеда мисс-алхимик была страстно увлечена кипячениями, процеживаниями и смесями. За это время Дикен успел через мелкие болотца проложить несколько дорожек от их островка к другим поменьше, а также нанести на их карту города новые территории.

Молча наблюдая за действиями Эйприл, он сидел рядом и перебирал свою давнишнюю коллекцию ключей, которую по случайности прихватил с чердака. Среди них был один, который удивительным образом выделялся на фоне остальных: достаточно новый по виду, недлинный, но сложный по строению. Дикен вертел его в руках и не мог понять, почему раньше не обращал на него внимания.

Расставив все свои творения сохнуть под солнце, Эйприл, наконец, голодная и довольная, уселась рядом с другом.

— Я все! — радостно заявила она. — А ты чего делал?

— Прокладывал безопасные пути! — гордо заявил он, не отрываясь от ключа. — И заодно немного дорисовал карту… Надо будет нам с тобой прогуляться по болотам и зарисовать всю сеть тропинок, по которым добирались сюда, — он передал ей в руки лежащую рядом карту Дафиэлда. — Кто, если не мы?

— Это уж точно… Что за ключ? — спросила она, положив голову на плечо друга и уставившись на серебристую металлическую штучку.

— Не могу вспомнить! Я думаю, что стоило бы утеплить наше жилище. Если мы нарвем листья, подсушим их на огне и положим под плед?..

— Идея… Ночью было прохладно на земле спать, — согласилась она, но на лице Дикена расплылась странная улыбка, и он вновь достал из кармана неизвестный ключ. — Улыбаешься… Кстати, в моем животе все также пусто! А здесь не хватит растений и глины, чтобы увлечь меня от голода… Прекрати улыбаться! — словно обидевшись, засмеялась Эйприл.

— Если бы ты знала от чего этот ключ, — все с той же хитрой ухмылкой произнес он и подскочил на ноги, забыв про идею с листьями. — Если конечно нам не наврали… В этом случае, ты сама же спасешь нас от голода!

— КАК? — взмолилась Эйприл, подскочив еще бодрее друга. — Говори!

Дикен лишь ловко подбросил трость прямо у нее перед лицом и ее глаза засияли от радости:

— Ключ от булочной в порту! — выпалила она. — Я же выиграла его у Чокнутого Чака! К тому же он от задней двери, а это значит… Это значит, что мы сможем незаметно свистнуть оттуда что-нибудь поесть?

Так они впервые выбрались со своего затерянного острова. Путь обратно, на твердую землю, предстоял сложный, но в этот раз Эйприл взяла все опасное руководство в свои руки: так сильно ей хотелось есть. Одни только мысли о теплых мягких пирогах, заставляли ее ноги бежать чуть не по самим топям, позабыв о всяком смертельном страхе, навевающим ужас на жителей Дафиэлда. Единожды преодолев такое количество препятствий, которые болото преподносит всем незваным гостям, невольно отмечаешь все ориентиры: бревна, камни, ветки и огрызки еще живой земли, возле которых ранее крутился часами, не зная, куда ступить следующий шаг; наизусть помнишь — какие отмели и тропы ведут к тупикам, а какие даруют спасение.

Каждый раз, когда Дикен предлагал ей прощупать землю тростью, она не тратя времени, на свой страх и риск делала смелый шаг. Не прошло и получаса, как они очутились у длинной прямой расширяющейся лесной дорожки, оставив топи позади. Путь к порту пролегал, как и в прошлый раз, через набережную и пирс, чтобы лишний раз не нарваться на знакомое лицо.

— Как думаешь, это оно? — спросил Дикен, когда они стояли напротив здания с вывеской в виде трех больших скрепленных рогаликов.

Даже стоя на расстоянии от булочной, дабы не привлекать внимания, они прекрасно чувствовали приятный запах. Воздух был буквально пропитан сладким запеченным тестом и сахарной глазурью. Эйприл полной грудью вдохнула этот воздух и с наслаждением произнесла:

— Точно оно! Спрячь пока мешок и… — она покосилась на трость в руках мальчика.

— Думаешь мы встретим здесь Чокнутого? — спросил он, демонстративно покачивая трость, зажав набалдашник между двумя пальцами. — Мне все равно… Мы ее пусть и отобрали у него, зато потом честно отвоевали в драке! Если что — убежим. На болота они не рискнут идти…

— Ну не зря же ему дали прозвище Чокнутый!

— Эйп… Бери ключ и идем.

Обогнув булочную с безлюдной стороны, они зашли за здание. Там действительно была дверь. Возле нее у стены громоздились телеги, корзины и опустошенные мешки из-под муки. Весь портовый шум оставался у фасада здания, поэтому оголодавшие друзья могли услышать каждый посторонний звук, раздававшийся из подсобных помещений за дверью.

Прижавшись ухом к замочной щели, Эйприл тщательно прислушивалась.

— Вроде все тихо… Дверь какая-то проскрипела. Похоже, там кто-то ходит, — хмуро проговорила она, но даже не думала отступать. — Упало что-то! Черт, этот кто-то наверное роняет наши булки… Ватрушки. Я услышала, как продавщица попросила у этого человека принести ей на прилавок ватрушки! Ненавижу творог!.. Но сейчас бы, м-м-м… Тихо! Дверь опять захлопнулась. Давай ключ, Дикен!

— А вдруг?..

— Дай мне ключ!!! — прошипела Эйприл, и чуть не вырвала его из рук мальчика. Позабыв всякий страх, она аккуратно повернула ключ в замке. — Ну вот, не обманули… Давай сюда мешок!..

Чтобы снова не нарваться на гнев голодной подруги, он поспешил достать из-под сорочки большой скомканный мешок.

— Зайди за угол, и следи, чтобы сюда никто не шел! — напоследок прошептала Эйприл и приоткрыла дверь, выпуская аромат свежеиспеченных пирогов на улицу. — Увидишь кого — беги сюда и бей в дверь два раза…

После этих слов, смелая девчонка скрылась за задней дверью булочной, а Дикен вышел из-за здания и оглядел небольшую брусчатую портовую площадь. Было пусто. Он зачерпнул в ладонь горсть мелких дорожных камешков и начал нервно швырять в море за пристанью.

Как же на самом деле тяжело было жить Эйприл в Окраине, думал он. С небывалой храбростью броситься на такое опасное дело. Хотелось бы ему пожить там ее жизнью хотя бы недельку, чтобы понять. «А нужно ли быть храбрым и смелым, чтобы быть преступником», — промелькнуло у него в голове, — «или все-таки это привилегия тех, кто борется за справедливость?».

Спустя три минуты, Дикену захотелось проведать Эйприл, но он не мог отлучаться с поста. Пройдя чуть вперед к самой площади, он увидел довольных людей, выходящих из булочной и направляющихся в другую сторону, к домам. Видимо запах выпечки распространялся на прилегающие окрестности и с легкостью проникал в окна близлежащих домов, так как посетителей у этих «Трех рогаликов» было много — не успевал выйти один, заходили двое.

По другую сторону от булочной была пристань, а за ней несколько товарных кораблей ждали погрузки. Вскоре неподалеку послышался скрип приближающейся телеги: какой-то молодой паренек катил ее в сторону Дикена. Взгляд быстро устремился на мешки с простыми, но до дрожи пугающими надписями — «Мука» и «Сахар». У Дикена было ощущение, что его просто окатили ведром со страхом с ног до головы. Надо было срочно придумать, как спасать Эйприл…

— Мистер! — крикнул он молодому рабочему. — Эй, мистер… Э-э-э…

— Я тебя слушаю? — сказал тот, остановив телегу и отряхивая руки от муки. Его удивленный взгляд упал на трость в руке Дикена.

— Хм… так, ну во-первых, мое имя, — неловко начал Дикен, сам не понимая, что скажет в следующую секунду, — вы сказали «мальчик»!

— Тебе чего? — недоумевал тот. — Денег у меня нет, я простой рабочий…