— Портовые крысы…

— Ладно, успокойся, Тофер… Как вы узнали, что у нас проблемы?

Уильям помолчал, скорчив недоуменное лицо.

— Дорф, — начал он, прополаскивая рот под струями воды, — неужели ты думал, что мы пропустим такое зрелище?! Я и Уил сидели у меня дома и наблюдали за вами с окна. А когда увидели, что их там целая туча…

Пока эти двое вели беседу в стороне, Эйприл и Уил приводили в чувство Чокнутого, которого усадили спиной к обломкам старой кареты. Эйприл влепила ему крутую пощечину, и тот сразу же открыл бешеные глаза, встрепенулся и отчаянно оглядел своих павших товарищей.

— Что произошло?! — вскрикнул он, сдерживая слезы. — Корди, Расти… Лили!!! Черт бы вас побрал! — кричал он им, подползая ближе. — Что вы все как… как девчонки!

— Угомонись, Чак! Первые дубы победили, трость остается с нами, — спокойно, отводя в сторону еще взбешенные зеленые глаза, сказал Дикен. Он ловко нащупал кончиком трости хлыст в мутной воде и швырнул к ногам врага. — А теперь возвращайтесь в порт…

— Чтоб вы провалились, Вудуорт, — сказал тот, кривляясь, — ты и твой мерзкий дружок! — затем Чак снова оглядел свое павшее войско. — Вставайте, болваны, возвращаемся в порт, — обратился он к ним, — а ты, Дорф… «Великий Человек»…

— Величайший, — с улыбкой поправил тот.

— Ага. Вы просто еще не знаете, во что ввязались…

C этими словами портовые покинули двор: кто хромая, кто запрокидывая голову, чтобы остановить кровь, а кто украдкой плача и сваливая все на капли дождя.

— Вот это была драка! — восхищалась Эйприл позже, когда вместе с другом сидела на чердаке своего дома. — Я знала, так и должно было случиться. Мы не только победили портовых, Дикен, но еще и трость… Она теперь наша! — сказала она, промывая рану на брови мальчика жидкостью из темного пузырька. При каждом радостном возгласе Эйприл резко дергалась, разбрызгивая лекарство. — Надо же, не останавливается… Знаешь, я вообще никак не ожидала, что Лим соизволит помочь, особенно после твоей вчерашней речи…

— Я тоже. Хотя почему-то был уверен, что Уил придет… Ау, щиплет! Он всегда был понятливее. Уверен, это он надоумил того, — даже сейчас Дикен не выпускал из рук трофейную трость. — А помнишь, Эйп, как наш Небул предупредил нас о приближении Чокнутого?.. Вот уж я не ожидал, что он такой у нас… Небул, спасибо, что был там с нами. Да-да, знаю, «кар-кар». Ты самый лучший ворон! — после этих слов Небул уселся на свободную руку мальчика и стал внимательно следить, как Эйприл промывала другу рану. — Надо закрыть окно и зажечь свечи, а то уже холодно от этого дождя становится.

Друзья приняли решение сегодня остаться здесь, на чердаке, а тростью заняться завтра, в последний выходной день. Ради этой потерянной вещи, они зашли очень далеко. Подобные стычки дворов даже для непредсказуемого Дафиэлда были редкостью. Сомнений не оставалось — завтра же об этом узнает весь город, а портовые попросят реванша. И так будет продолжаться очень и очень долго, пока в один из дней они попросту не перебьют друг друга.

Дикен старался отогнать эти мысли. Фантазия порой заводила его так далеко, что он делал совершенно неверные выводы. В этот раз он хотел остановиться на одной единственной победе.

— Что ты делаешь? — спросил он, глядя, как подруга достала какую-то тетрадь и перо.

— Недавно я решила записывать все самые интересные моменты жизни. С твоим появлением их стало много, — она покраснела и прикрыла уже написанное от глаз Дикена.

— Интересно, — протянул он, — я ничего об этом не знал…

— Поэтому и не говорила. Боялась, что подумаешь, будто я от тебя что-то скрываю или не доверяю, как раньше! Но это не дневник. Я просто записываю произошедшее… Чтобы не забывать никогда! А ты и так во всем этом участвуешь, поэтому тебе не нужно читать.

— Даже не знаю, — раздосадовано произнес он, отворачиваясь спиной, — может это далеко не так интересно, как тебе кажется. Вдруг завтра произойдет что-то, что и рядом не лежит с твоими записями! К тому же, не забывай, мы никогда не повзрослеем, а значит, нам не так нужно все это вспоминать… Для нас ведь это все одно большое приключение, — произнес Дикен, окидывая взглядом свой стол с колбами и ретортой на огне. — Хотя я слышал, что смерть — вот единственное достойное приключение!.. — он осекся. — Трость. Надо будет вернуть ее владельцу. У нас впереди много дел…

В своих мыслях Дикен пребывал еще довольно долго. Он говорил уже скорее с Небулом, который сидел рядом и внимательно его слушал. Эйприл молчала и не перебивала, чтобы не отвлекаться и делать должные записи. Порой она чувствовала себя гораздо спокойней и уверенней, когда Дикен уходил в длинные скрюченные, как корни дерева, умозаключения, ведь только тогда он переставал обращать на кого-либо внимание.

Вечер, ночь и утро следующего дня дождь не прекращался. Хотя это уже был не тот беспощадный ливень, что смывал следы борьбы со двора. Легкий и ровный дождь бил своими каплями по крышам домов Дафиэлда. В том числе и по крыше пустого дома на другой окраине города, куда друзья вновь вернулись за вознаграждением.

Ближе к вечеру из просветов туч ненадолго выглянули лучи заходившего солнца. С ними дождь не выглядел так серо и угрюмо, скорее наоборот, свежел.

Новый день нес много неожиданностей.

— Я тут думал вчера перед сном, — сказал Дикен, когда они выходили из здания на Средней улице с дневной полусотней газет «Дафиэлдс Инстанс», укрытых от дождя куском дешевой ткани. — Как считаешь, можно судить по двум каким-нибудь маловажным фактам об одном, более веском?

— Не понимаю, — она сорвала летнюю кепку с головы друга. — Проклятый дождь! Ведь лето же, солнце должно светить с утра до вечера! Так нет же, третий день дождь льет, ТРЕТИЙ! — именно непогода волновала сейчас Эйприл больше всего, и она с укором глядела вверх, туда, откуда лился тот самый «проклятый» дождь. — Что ты говорил, Дикен?

— Ладно, не важно… Чувствую сегодня тебе одной придется раздавать эти газеты, — сказал он, рукой потрагивая залепленную бровь. — Мое избитое лицо отпугнет всех. Я просто постою поблизости…

— Ха! Отлично вы придумали, мистер Дорф…

— Что это значит, Эйп! Ты только посмотри на меня! Купила бы у такого газетенку?.. — Эйприл ничего не ответила, и Дикен лишь глубоко вздохнул. — Ладно, куда идем? Можно было бы пройтись до того господина, которого никогда нет дома… А то я с этой тростью смотрюсь как-то по-идиотски. К тому же мы должны забрать наше «гарантированное» вознаграждение.

— Знаешь, что меня больше удивляет? В том объявлении было сказано: «срочно требуется найти и вернуть»…

— Ну да, а вместо этого нам даже никто не открывает, — сказал он, постучав тростью по дереву и скрывая тайное желание разбить трость об него на мелкие кусочки.

Настроение Дикена в любой хмурый день всегда было отличным. Будто ветра и дожди сдували с его мыслей скучную и обыденную пыль, оставляя место новым идеям и мыслям. А накануне ему пришлось оправдываться перед родителями за свой внешний вид, ведь они не привыкли видеть его избитым. Несмотря на это, мистер Дорф был доволен тем, что сын вместе с дворовыми смог отстоять свою улицу. Мама очень причитала, хотя в глубине души тоже гордилась. «Синяки пройдут, а честь останется навсегда» — услышал Дикен от них.

Эйприл же наоборот, совсем не хотела рассказывать что-либо маме, но лицо брата выдало все произошедшее. Миссис Вудуорт очень верила в то, что сменив место жительства, а уж тем более Окраину, на этот благородный и тихий район, ей больше не придется видеть сына в таком виде. Но, как оказалось, Первые дубы тоже имели свои исключения.

Хотя глупо говорить об этой улице, как об исключении. Вся западная окраина Дафиэлда была пропитана тайнами, которые с таким стремлением раскрывали двое друзей. Чтобы их увидеть стоило просто взглянуть на все другими глазами. И, по-видимому, для Дикена и Эйприл таким взглядом стал вид из их маленького, но безграничного мирка, укрытого в чердачной темноте. Мальчик точно для себя решил, что не променял бы эту крохотную каморку даже на все имение Халлгрейтов и на тот красивый гранитный дом, в который они сейчас вновь барабанили руками и ногами.