– Доброе утро, мистер Дукаис.

– Доброе утро, Рамон. Хотя оно и доброе, но довольно холодное. Хорошо бы крепкого кофейку, да и поесть тоже не помешало бы. Чтобы не опоздать, мне пришлось выйти из дому, не позавтракав.

Рамон ничего не сказал: он лишь слегка улыбнулся и проводил Пола Дукаиса в гостиную. Там его уже ждал Роберт Браун.

Подав завтрак, Рамон вышел из гостиной и закрыл за собой дверь, чтобы Браун и его гость могли спокойно поговорить.

Роберт Браун был не из тех людей, кто позволял себе попусту тратить время, тем более с таким человеком, как Дукаис. В конце концов, он владел большим пакетом акций многих фирм и компаний, в число которых входило и возглавляемое Дукаисом агентство «Плэнит Сикьюрити». С Дукаисом он познакомился еще тогда, когда тот служил таможенником в порту Нью-Йорка и не считал зазорным брать взятки за определенные услуги.

– Мне нужно, чтобы ты отправил людей в Ирак.

– У меня в распоряжении несколько тысяч хорошо подготовленных людей. Когда начинается война, возникает повышенный спрос на специалистов по обеспечению безопасности. Вчера мне звонил мой знакомый из Госдепартамента: они хотят, чтобы мои люди занялись охраной кое-каких объектов, когда наши войска захватят Багдад. Я уже несколько месяцев нанимаю людей, и кого у меня теперь только нет!

– Я знаю всю эту кухню, Пол, так что не надо мне ничего объяснять. Лучше послушай меня. Я хочу, чтобы ты отправил несколько групп: одну через Иорданию, другие – через Кувейт, Саудовскую Аравию и Турцию. Твои люди должны будут разместиться в различных пунктах у границы и ждать там дальнейших распоряжений.

– Каких распоряжений?

– Не задавай глупых вопросов.

– Сдается мне, что иракцы сейчас постепенно закрывают свои границы, а если и нет, то это делают турки, кувейтцы и все прочие. Ты хочешь уже сейчас иметь в своем распоряжении людей возле иракских границ, да и в самом Ираке тоже. Ты что, не можешь немного подождать, как ждет весь остальной мир?

Я тебе не говорю, чтобы ты отправил этих людей буквально завтра, – я тебя прошу, чтобы ты организовал несколько групп и держал их в состоянии готовности, ожидая моей команды. Постарайся подобрать людей, которые были бы похожи натамошних жителей.

– Так рано отправлять туда людей слишком опасно. Наши друзья из Министерства обороны проложат туда накатанную дорожку уже через несколько месяцев – насколько мне известно, весной. Нам нельзя допускать промахов, потому что это может повредить нашему бизнесу.

– Я тебе повторяю: нет никакой необходимости в том, чтобы твои люди прибыли на место заранее. Я сообщу тебе дату, когда они должны будут оказаться на территории Ирака. Они там не задержатся: им придется пробыть в Ираке не более трех или четырех дней с того момента, как начнутся бомбардировки.

– И чем они там будут заниматься?

– Историей человечества.

– Что за глупости ты говоришь?

– Твои ребята поступят в распоряжение моих людей, которые будут там их ждать. И не докучай мне лишними вопросами.

Взгляд Роберта Брауна заставил Пола Дукаиса прикусить язык: Дукаис знал, что с этим человеком лучше не шутить. Он в свое время не сразу понял, что скрывается за элегантными манерами Брауна, но когда он все-таки это узнал, то испугался не на шутку. А потому, почувствовав во взгляде Брауна угрозу, Дукаис решил не нарываться на неприятности, тем более что ему было не так уж и важно, какие дела Браун собирается проворачивать в Ираке.

– А еще мне нужно, чтобы ты отвез письмо в Рим и вручил его Ральфу Бэрри. Через две недели привезешь мне ответ на это письмо, но уже из Аммана.

– Хорошо.

– Пол, не должно быть никаких проколов. Это самая важная операция из всех, какими мы когда-либо занимались. Для нас это уникальная возможность добиться желаемого результата, а потому не наделай ошибок.

– А я когда-нибудь совершал ошибки?

– Думаю, что нет. Именно поэтому ты и стал богатым.

«И именно поэтому я до сих пор еще жив», – подумал Дукаис. Он не питал никаких иллюзий относительно характера их взаимоотношений с Робертом Брауном, который производил впечатление очень осторожного, немного чудаковатого человека, но в действительности был способен на что угодно. Пол знал Брауна довольно хорошо: они сотрудничали уже много лет.

– Когда план отправки людей будет готов, а люди – подобраны, подробно мне обо всем доложишь.

– Не переживай, я все сделаю.

– Пол, думаю, нет необходимости тебе говорить, что этого разговора не было и что никто не должен ни о чем знать. Я хоть и подотчетен совету попечителей фонда, но и они не должны знать, о чем мы с тобой говорили. Я тебя специально предупреждаю на тот случай, если ты вдруг встретишься с кем-нибудь из членов совета попечителей: не сболтни невзначай лишнего.

– Я тебе уже сказал, что тебе не о чем беспокоиться.

Председательствующий объявил заседание совета закрытым. Подошло время обеденного перерыва, который он обычно использовал для того, чтобы подремать у себя в кабинете. Уличный шум не был слышен на двадцатом этаже одного из зданий в Нью-Йорке, откуда он управлял своей империей.

Он уже начинал ощущать свой возраст и все чаще чувствовал себя уставшим. Он вставал очень рано, потому что рано просыпался, а затем часами читал или слушал музыку Вагнера. Ему нравилось отдыхать в середине дня. Он ослаблял узел на галстуке, снимал пиджак и ложился подремать на диване в своем кабинете.

Его секретарше строго-настрого было приказано во время обеденного перерыва никого не соединять с ним по телефону и вообще не беспокоить его, что бы ни случилось.

Лишь одно могло заставить его прервать свой отдых – звонок маленького мобильного телефона, который он всегда носил с собой, не расставаясь с ним даже тогда, когда ложился в своем кабинете вздремнуть.

Он уже расположился на диване, когда еле слышный зуммер мобильного заставил его вздрогнуть.

– Слушаю.

– Джордж, это Фрэнки. Ты спал?

– Почти. Что произошло?

– Я разговаривал с Энрике. Мы можем съездить в Севилью и провести несколько дней у него или же встретиться в одном местечке на побережье, в Марбелье, где полно таких, как мы старичков. В Испании в сентябре еще тепло.

– Лететь в Испанию? Нет, я не вижу в этом необходимости Мы уже забросили слишком много удочек, так что как бы нам самим не попасться на крючок.

– А Альфред…

– Он превратился в старого придурка и уже не контролирует ситуацию.

– Ты не прав. Альфред прекрасно понимает, чтонаходится у него в руках.

– Нет, уже не понимает. Вспомни, как он тогда поступил. Он начал дергать за те ниточки, за которые ему не следовало бы дергать, и сейчас он делает то же самое.

– Тогда речь шла о его сыне. Ты на его месте поступил бы точно так же.

– У меня нет детей, а потому я не знаю, как бы я поступил.

– А у меня есть дети, и я понимаю, что он не смирился.

– Ему придется это сделать, придется смириться со сложившимся положением дел. Он не может воскресить Гельмута. Его мальчик был очень толковым. Альфред знает правила, и он тогда. понимал, что, в принципе, вполне может выиграть. Но теперь он совершает ошибку, делая ставку на эту свою взбалмошную внучку.

– Не думаю, что им сейчас угрожает такая же серьезная опасность, как и тогда. Он знает, каковы правила игры, а его внучка – умная женщина.

– Надо бы сделать так, чтобы он был связан по рукам и ногам, а у нее оказалось бы достаточно времени, чтобы подумать и не наделать ошибок. Мы ведь убеждали его рассказать ей правду. Он не захотел, предпочитает продолжать разыгрывать перед ней этот спектакль… Нет, Фрэнки, мы не можем сидеть и ждать, ничего не предпринимая. Мы не для того преодолели столько препятствий, чтобы теперь этот сентиментальный старикашка свел на нет все наши усилия.

– Мы тоже уже старики.

– Но я не жалуюсь на старость. Я только что с заседания совета попечителей. Нам необходимо готовиться к войне. Мы заработаем много денег, Фрэнки.