Клара, понимая, какие сомнения сейчас терзают душу журналистки, решила проявить инициативу и предложила компромиссный вариант.

– По крайней мере, позвольте нам находиться здесь до тех пор, пока не придет Айед Сахади. Мы уйдем вместе с ним и больше никогда не будем ставить вас в затруднительное положение. Сейчас же на дворе ночь и, кроме того, в городе комендантский час, так что, если мы выйдем на улицу, нас немедленно арестуют.

– Мне хотелось бы знать, что вы натворили, из-за чего ваш друг Саддам хочет вас арестовать, – сказала Миранда.

– Я ничего не натворила, поверьте мне. Если бы мне удалось ₀выбраться из Ирака, вы сами убедились бы, что я вас не обманываю, потому что я вместе с профессором Пико продемонстрировала бы всему миру это сенсационное открытие.

– Ладно, оставайтесь у меня на эту ночь. Тут, правда, тесновато, но мы как-нибудь разместимся. Поговорим завтра, потому что сейчас мне уже нужно уходить: меня ждут мои коллеги.

Когда Миранда вышла из номера, закрыв за собой дверь, Клара облегченно вздохнула. Ей все-таки удалось уговорить журналистку, хотя она и понимала, что Миранда пока окончательно не определилась, будет ли она еще чем-то помогать Кларе. В чем Клара была уверена, так это в том, что Миранда ее не выдаст – а ей больше ничего и не требовалось до того самого момента, когда Айед Сахади явится, чтобы забрать ее отсюда, или хотя бы сообщит, что ей следует делать.

В кабинете Полковника в штаб-квартире секретной службы царило необычное оживление. Полковник что-то кричал в телефонную трубку, а один из подчиненных ему солдат, то и дело заходя в кабинет, клал на стол Полковника различные бумаги, которые другой солдат тут же забирал и раскладывал по пронумерованным папкам. Когда папки заполнялись бумагами, он запихивал их в черные нейлоновые мешки.

Ахмед Хусейни попивал из стакана виски, а Айед Сахади, как всегда, курил ароматизированную сигарету. Они оба ждали, когда Полковник закончит разговаривать по телефону.

Когда тот наконец положил трубку, Ахмед и Айед выжидающе посмотрели на него.

– Мне не позволяют уехать. Во Дворце считают, что мне лучше оставаться здесь, в Багдаде, – пояснил Полковник, не скрывая своей досады. – Я сказал помощнику президента, что я солдат и хочу вернуться в свое воинское подразделение, находящееся в Басре, а заодно я лично оценил бы ситуацию на границе с Кувейтом. Не знаю, разрешат ли мне это сделать.

– Вы должны быть на границе уже завтра. Майк Фернандес будет ждать вас в условленном месте, чтобы вывезти вас из Ирака и затем переправить в Египет. В Каире вам нужно будет связаться с Хайдаром Аннасиром – вам известно, что он – одна из ключевых фигур в организации Танненберга. У него вы получите документы и деньги, которых вполне хватит, чтобы безмятежно прожить всю оставшуюся жизнь под новым именем, – монотонно говорил Полковнику Ахмед.

– Я это знаю… Ты что, собираешься мне объяснять, что мне следует делать? Если мы не выберемся отсюда до двадцатого числа, может получиться так, что мы отсюда уже никогда не выберемся, – пробурчал Полковник.

– А я вынужден остаться здесь, – сказал Ахмед.

– Это твоя обязанность! Ты должен координировать действия всех людей, участвующих в операции. Но тебе янки ничего не сделают, друзья Танненберга об этом позаботились.

– Никто не может заранее знать, что произойдет на самом деле, – недовольно проговорил Ахмед.

– Ничего! Ничего не произойдет! Тебя отсюда вытащат, да и Айеда тоже. Он останется здесь вместе с тобой, и вы вдвоем позаботитесь о том, чтобы операция прошла успешно. Люди Танненберга хорошо подготовлены. Тебе нельзя падать духом, потому что, если они заметят проявление слабости с твоей стороны, все полетит вверх тормашками. Танненберга уже нет, а потому им нужен кто-то другой, в кого бы они поверили. Ты – муж его внучки, глава семьи, вот и действуй, как подобает! – в голосе Полковника чувствовался нарастающий гнев.

– А где же сейчас может находиться Клара? – спросил Ахмед, повысив голос, но словно обращаясь к самому себе.

– Мы ее ищем, – ответил Сахади. – Я приказал усилить бдительность во всех пограничных пунктах. Однако нам нужно быть острожными, чтобы не переполошить людей во Дворце.

– Твоя жена очень умная, но не настолько, чтобы мы не могли ее найти, – заявил Полковник Ахмеду.

– Если не возражаете, Полковник, мы могли бы еще раз обговорить детали операции, – предложил Сахади. – Я должен буду встретиться с некоторыми из наших людей, и им нужно дать новые инструкции…

– Хорошо, давайте этим и займемся – согласился Полковник.

Миранда во время ужина вела себя очень рассеянно: ее мысли вновь и вновь возвращались к Кларе. У нее невольно возникало желание позвонить в Париж Иву Пико или же его подруге – археологу Марте Гомес, чтобы посоветоваться с ними, как ей следует поступить. Однако если телефонные разговоры и в самом деле прослушивались, то единственное, чего она при этом добилась бы, – так это того, что спецслужбы обнаружили бы и арестовали Клару, а заодно и ее, Миранду – за то, что она укрывала беглянку.

– Ты себя плохо чувствуешь?

– Вовсе нет, я просто устала.

Услышав ответ Миранды, оператор французского телевидения пожал плечами. Для него было очевидно, что эта женщина совсем не вникала в происходивший за ужином разговор, а ее нахмуренные брови говорили о том, что ее что-то беспокоит.

– Ну ладно, тогда я скажу тебе то же самое, что Лорен Бакалл сказал Хамфри Богарту: если я тебе понадоблюсь, только свистни…

– Спасибо, Жан, но со мной все в порядке. Просто это очень утомительное занятие – столько времени ждать, когда же американцы наконец решатся начать войну. Мне это уже надоело.

– Тебе все-таки лучше запастись терпением, если, конечно, ты не горишь желанием отсюда уехать, – сказал француз.

– Нет, я не хочу уезжать, но мне хочется, чтобы здесь, наконец, хоть что-нибудь произошло, пусть даже и война начнется.

– Ты, как обычно, политически некорректна, – сказала английская журналистка, с которой Миранде доводилось встречаться во время, разных военных конфликтов.

– Я это знаю, Маргарет, знаю. Но вам всем это ожидание надоело так же, как и мне, и я готова поспорить, что и вы хотите, чтобы здесь хоть что-нибудь произошло.

Их разговор затянулся до полуночи, а потому они дополнили свой ужин еще несколькими порциями спиртного, щедро подаваемого в этом уютном заведении, расположенном в укромном местечке в квартале Баладия.

Вернувшись в отель, Миранда отказалась от предложения коллег выпить в баре еще по стаканчику и направилась в своей номер: ей не терпелось узнать, там ли еще находится Клара.

Миранда осторожно открыла дверь и увидела, что обе женщины, свернувшись калачиком и укрывшись одеялом, лежат на полу возле стены. И Клара, и Фатима крепко спали, и на их лицах застыло выражение и усталости, и отчаяния.

Тихонько раздевшись, Миранда засомневалась: а не предложить ли им лечь на кровать рядом с ней? Однако затем она подумала, что, пожалуй, не стоит их будить, да и кровать слишком маленькая для того, чтобы на ней поместилось три человека.

– Где сейчас Клара?

Джиан Мария уже давно ждал, что Анте Пласкич задаст ему этот вопрос, а потому был готов к тому, чтобы снова соврать.

– Не знаю. Может, вамизвестно, где ее можно найти. Я очень переживаю за нее.

– Она не могла уйти, не попрощавшись с вами, – не унимался хорват.

Думаете, что если бы я знал, где она, то не сказал бы вам? Я это сказал бы и тем людям, которые нас били… Я… я не привык к насилию, и если бы я знал, где Клара…

– Я абсолютно уверен, что вы бы им этого не сказали, – перебил его Пласкич.

– Да полно, много вы знаете!

– Я знаю, на что способен человек.

– Но я – священник.

– Я знаю и то, на что способен священник. Во время войны в Югославии священник из моей деревни помогал ополченцам. Как-то раз в деревне появилась группа вооруженных людей, они искали одного человека – руководителя нашего ополчения. Священник укрыл его в церкви, но ничего об этом не сказал. Его пытали на глазах всей деревни, сдирали с него куски кожи, но он так ничего и не сказал. Его самопожертвование оказалось бесполезным: этого человека все равно нашли и убили, а деревню затем сравняли с землей.