– Доктор, я хочу остаться наедине со своей внучкой.
– Вам нельзя напрягаться…
– Выйдите отсюда.
Фатима открыла дверь, явно намереваясь заставить присутствующих выполнить распоряжение Танненберга. Самира вышла первой, за ней последовал доктор Наджеб. Затем из комнаты вышла и Фатима, плотно закрыв за собой дверь.
– Дедушка, ты только не волнуйся.
– Американцы нападут на Ирак двадцатого марта. У тебя осталось меньше месяца на то, чтобы найти «Глиняную Библию».
Клара, пораженная услышанным, молчала: одно дело предполагать, что может начаться война, и совсем другое – знать точную дату ее начала.
– Значит, война неизбежна.
– Именно так, и благодаря этой войне мы заработаем много денег.
– Но ведь, дедушка…
– Ты взрослая женщина, Клара, и, наверное, уже знаешь, что нет более выгодного бизнеса, чем война. Я на войнах всегда наживался. Мы сколотили свое состояние благодаря глупости других людей, не умеющих решать вопросы мирным путем. Вижу по твоим глазам, что ты не хочешь знать эту правду. Ну что ж, не будем об этом. Но ты не должна никому говорить, что двадцатого числа начнется война.
– Пико хочет уехать.
– Ну и пусть уезжает, в его присутствии здесь уже нет особой необходимости. Правда, было бы неплохо, если бы они задержались еще на некоторое время, а уедут пусть числа семнадцатого или восемнадцатого. До их отъезда вы еще сможете поработать.
– А если мы не найдем эти таблички?
– Тогда мы утратим их навсегда, а значит, разрушится единственная мечта, которая была у меня в жизни. Завтра я поговорю с Пико. Хочу кое-что ему предложить, чтобы ваша работа здесь не пропала даром и – главное – чтобы спасти тебя.
– Мы уедем отсюда в Каир?
– Мы с тобой об этом еще поговорим. Да, кстати, будь осторожна со своим муженьком! Не попадись на его уловки.
– Между мной и Ахмедом все кончено.
– Да, но надо помнить о том, что я очень богат, что ты моя единственная наследница и что я скоро умру. Вполне возможно, что Ахмед попытается с тобой помириться. Мои друзья о нем высокого мнения, они считают его толковым человеком, и поэтому наверняка не будут возражать, если он попытается встать во главе моего бизнеса после того, как я умру.
– О Господи, дедушка!
– Девочка моя, нам нужно откровенно поговорить обо всем, потому что у нас уже не осталось времени на то, чтобы ходить вокруг да около. А сейчас позволь мне немного поспать. Завтра предложи людям двойную плату, и пусть они работают с максимальной нагрузкой. Нам нужно продолжать раскапывать этот чертов храм – до тех пор, пока мы не найдем «Глиняную Библию».
Выйдя из комнаты дедушки, Клара увидела замерших в ожидании Самиру и Фатиму.
– Врач распорядился, чтобы я сегодня ночью подежурила у постели вашего дедушки, – сказала медсестра.
– А я ей говорю, что я и сама могу это сделать… – буркнула Фатима.
– Но ты ведь не медсестра, – спокойно заявила Клара.
– Да, но я умею за ним ухаживать. Я это делаю уже пятьдесят лет.
– Пожалуйста, Фатима, лучше иди отдохни. В этом доме все держится на тебе, и если у тебя не останется сил со всем этим управляться, уже завтра здесь будет царить хаос.
Клара обняла свою старую служанку и жестом показала Самире, чтобы та шла в комнату дедушки. Затем Клара направилась к себе.
Ахмед сидел на кровати и читал. Клара невольно обратила внимание на то, что он был одет не в пижаму, а в шорты и футболку.
– Добрый вечер, Клара.
– Добрый вечер.
Ты выглядишь усталой.
– Да, я устала.
Я тебя искал, но мне сказали, что ты беседуешь со священником.
– Мы с ним сидели и разговаривали.
– Ты с ним подружилась?
– Да. Он хороший человек, а я в своей жизни хороших людей встречала не так уж много.
– Твоему дедушке все хуже и хуже, да?
– Нет, и меня удивляет, почему у тебя сложилось такое впечатление.
– Видишь ли, из Каира докатились кое-какие слухи.
– Наверное, их распространяет Ясир. Однако эти слухи не соответствуют действительности. Если хочешь знать, состояние моего дедушки вовсе не ухудшается.
– Да, конечно. Он выглядит очень бодрым, но мне, тем не менее, кажется, что… Не знаю, как и сказать. Он стал каким-то более хрупким на вид, более щуплым.
– Это тебе только кажется. Результаты последних анализов просто замечательные, а потому нет никаких причин для беспокойства.
– Не пытайся выдавать желаемое за действительное.
– Я вовсе не пытаюсь это делать. Я знаю, что ты будешь только рад, если мой дедушка умрет, но он не собирается доставлять тебе это удовольствие.
– Клара!
– Да ладно, Ахмед, мы ведь с тобой прекрасно друг друга знаем. Хотя мне это и неприятно, я вполне отдаю себе отчет в том, что ты ненавидишь моего дедушку. Возможно, тебе в глубине души не нравится быть у него на побегушках.
Ахмед Хусейни резко вскочил и сжал кулаки. Клара вызывающе посмотрела на него: она знала, что он не посмеет даже пальцем ее тронуть, потому что для него это означало бы подписать себе смертный приговор.
– Я думал, что мы сумеем расстаться, как цивилизованные люди, и не будем трепать друг другу нервы, – проворчал Ахмед.
Затем он пересек комнату и взял с полки бутылку минеральной воды.
– Наш развод не имеет никакого отношения к тому, в чем стоит правда, – сказала Клара.
– И в чем же состоит правда, Клара?
– Ты – один из работников моего дедушки, и тебе пришлось остаться в Ираке, потому что он пообещал заплатить тебе кучу денег за участие в последней бизнес-операции, проводимой им вместе с его друзьями Энрике, Франком и Джорджем.
– Я уже много лет работаю на твоего дедушку, и это для тебя не новость. В чем конкретно ты меня упрекаешь?
– Ни в чем я тебя не упрекаю.
– Нет, упрекаешь, потому что ты все время стараешься напомнить мне, кто я на самом деле такой. Возможно, мы стали слишком нервными из-за этой войны.
– Почему ты до сих пор отсюда не уехал?
– Хочешь знать правду?
– Да.
– Хорошо. Возможно, пришло время вслух высказать друг другу то, о чем мы раньше молчали. Я не уехал отсюда, потому что меня не отпустил твой дедушка. Он пригрозил, что меня арестуют сотрудники Мухабарат. Для него не составит большого труда организовать этот арест: ему нужно всего лишь кое-кому позвонить – и я окажусь в настоящем аду. Альфред Танненберг обладает в этой стране огромной властью. Именно поэтому я согласился на его условия. Я сделал это не из-за денег, как ты, наверное, думаешь, а только ради того, чтобы остаться в живых.
Клара слушала Ахмеда совершенно спокойно. Она осознавала, что он решил высказать ей все накопившееся в течение многих лет, и, видя в его глазахгнев, Клара поняла, что он сейчас пытается повалить тот пьедестал, на который в своей душе она возвела любимого дедушку.
– Знаешь, в чем смысл последней бизнес-операции? Я тебе расскажу об этом, потому что уверен: твой дедушка от тебя это скрывает, кроме того, ты и сама не очень-то стремишься об этом узнать. Ты всегда предпочитала пребывать в счастливом неведении, боялась узнать то, что могло бы испортить ваши отношения. Твой дедушка сколотил состояние, наживаясь на продаже произведений искусства. Он – самый главный расхититель археологических находок – сокровищ Ближнего Востока.
– Да ты рехнулся!
– Вовсе нет. Я говорю правду. Некоторые из археологических экспедиций, которые финансировал твой дедушка, проводились лишь с одной целью – завладеть всем самым ценным из того, что удастся найти. А еще ему не составляло большого труда подкупать местных чиновников, которые получают такую маленькую зарплату, что ее едва хватает на жизнь, и которые завзятку закрывали глаза на то, что воры утаскивали из разных музеев наиболее ценные экспонаты. Ты удивлена? Это очень прибыльный бизнес, который приносит миллионы долларов дохода. Именно благодаря ему разбогатели твой дедушка и его достопочтеннейшие друзья. Они продают эксклюзивные вещи эксклюзивным клиентам. Твой дедушка заправляет делами в этой части мира, Энрике – в Европе, а Франк – в Южной Америке. Джордж – ядро всего бизнеса. Они продают все – от черепицы времен Римской империи, украденной в одной из обителей в Кастилии, до предметов интерье. ра, похищенных из какого-нибудь южноамериканского собора В этом мире есть очень самолюбивые и капризные люди, которые, как только им что-нибудь приглянется, сразу же загораются желанием это приобрести, и добиться своего для них – лишь вопрос денег. Круг таких вот эгоистичных «ценителей» искусства не очень широк, однако они могут позволить себе любые расходы. Ты побледнела. Может, выпьешь воды?
