Одно было хорошо: он чувствовал, как вокруг, с боков, сверху и под ним самим за всеми этими стенами из неживого материала находятся тысячи живых существ. Сами себя они называют люди. Один из самых удобных и приятных источников питания. Впрочем, так было раньше. За прошедшие века многое изменилось. Ушли те времена, когда его обожествляли, когда называли Дендрариром и приносили ему жертвы — сбрасывали в колодцы, где он обитал в тиши и спокойствии сотни людей. Теперь, люди стали злее, а вид его не приводил их в священный трепет, как ранее, а вызывал лишь отвращение и желание убить. И оружие их изменилось настолько, что стало представлять серьезную опасность. Чтобы не подвергать собственную жизнь смертельному риску, необходимо затаиться и выпустить во все стороны, как можно больше отростков-ловцов. Пусть они насыщаются, пусть растут, вбирая в себя плоть других, а затем по зову явятся к нему и он поглотит всю накопленную органику разом.
* * *
С учетом огромного числа пассажиров и немалой команды судна прачечная лайнера проектировалась с расчетом на значительные объёмы работы. Для этого было выделено соответствующее помещение. Здесь все было продумано и компактно от распределения оборудования, до размещения рабочих мест обслуживающего персонала.
Вдоль стен, занимая все пространство от пола до потолка стояли здоровенные машины от фирмы Kanneggiesser, установленные здесь в момент строительства самого лайнера. Были также и агрегаты DANUBE, рассчитанные на 25 кг загрузки и менее габаритные, но весьма энергоэкономные DA-8 и GF 10. Отдельным рядом располагались стиральные аппараты от Primus и Kowocros. Проходы между рядов машин были узки, а потолки, казалось, нависают прямо над самой головой. Человеку, чей рост превышал 1-85 здесь, приходилось пригибаться. Замкнутость пространства усиливалась ещё и массой пластиковых контейнеров на колёсах и тоннами белья, наваленного везде и повсюду огромными горами.
Работа в этом помещении корабля не прекращалась ни днем, ни ночью. Гудели машины, стучали колесами контейнеры и тележки, одни работники распределяли белье, другие загружали его отдельными партиями в машины. В соседнем помещении, уже чистую одежду и пастельные принадлежности, скатерти и занавески, ковры и пледы помещали под автоматизированные гладильные прессы.
Когда прозвучал сигнал тревоги, в помещение вошел начальник прачечной Джоб Эткинс. Он был здесь единственным англичанином, все остальные либо уроженцами Филиппин, либо стран Индокитая.
— Так, ребята, прекращаем работу, — объявил Джоб. — Поступил приказ о срочной эвакуации.
— Сэр, а что случилось? — спросил один из его помощников Кхо Чанг.
Стоявшие вокруг азиаты с тревогой смотрели на своего руководителя.
— Мне толком не объяснили, но как я понял, произошло столкновение с каким-то судном. Вроде бы ничего серьезного, но всех с нижних палуб, включая четвертую — шлюпочную переводят выше. Так, что давайте, вырубайте машины и пошли.
Шумно и возбужденно переговариваясь, работники потянулись к выходу. Джоб пока остался, чтобы проверить, все ли везде выключено и обесточено. Не хватало ещё, чтобы тут пожар возник по нерадивости какого-нибудь забывчивого дурака.
Убедившись, что все в порядке, Джоб, позвякивая связкой ключей, двинулся к выходу. Снаружи его ждал Мэтью Ринк — сотрудник службы безопасности. Он был вооружен пистолетом и защищён легким кевларовым бронежилетом.
— Все в норме, — сообщил начальник прачечной. — Можно закрывать.
Мэтью Ринк кивнул. Джоб начал выбирать из связки нужный ключ. Странный звук, то ли шорох, то ли шепот заставил его насторожиться. Безопасник, тоже услышал.
— Что за черт?
— Понятия не имею, — Джоб пожал плечами. — Это кажется оттуда?
Он кивком головы указал в сторону коридора, расположенного справа. Обычный узкий коридор, низкий потолок, мягкий свет эллипсовидных ламп, металлические шкафчики вдоль стен, где размещено разное вспомогательное оборудование и инструменты. Метров пять-семь коридора были видны с того места, где стояли Джоб и Мэтью, дальше был поворот. Именно оттуда и доносились странные звуки. Шорох. Легкое поскребывание, потом тихое скуление.
— Может это Камилла? — на губах Джоба появилась улыбка.
Камилла — молодая рыжая кошка жила на третьей палубе и была любимицей всех, кто тут работал. Конечно, кому, как ни ей там скребстись?
— Камилла, кис-кис-кис, — ласково позвал Джоб и направился в коридор.
Мэтью Ринк, хмыкнул. Только кошки им тут не хватало. Однако, бедное животное здесь оставлять не следовало. Так что, пусть Джоб поскорее берет эту бестолковую кису и после они свалят отсюда.
Джоб дошел до поворота. Выглянул за угол. Увидел Камиллу.
И то, что её поедало.
Толстый огромный червь. Или стебель? Один черт разберет! Ядовито-зеленого цвета, весь глянцево блестящий от покрывавшей его слизи, во все стороны торчат гибкие пучки щупалец, как гладких, так и вооруженных кривыми крючками. Верхушку этой твари увенчивало нечто вроде бутона, однако внутренняя поверхность лепестков была покрыта шипами. Или зубами, если угодно. Два щупальца удерживали окровавленное тельце Камиллы, и еще с десяток, словно здоровенные пиявки присосались тут и там к жертве. Некоторые проникли в ноздри и рот кошки, одно в задний проход. Эти мерзкие стебли или отростки, дьявол их разбери, непрерывного пульсировали, двигались, извивались, так словно бы вытягивая соки из трупа Камиллы испытывали физиологическое наслаждение. Весь процесс сопровождался тихим чавканьем, влажным чмоканьем, урчанием. И был ещё шепот — тревожный, прерывистый, совершенно чуждый для восприятия, словно существо его издававшее не имело ничего общего с этим миром. Такая тварь не могла быть порождением земной природы — это был какой-то сверххищник, не вписывающийся ни в одну экологическую нишу. Впрочем, в тот момент Джобу, было не до подобных размышлений. Он застыл на месте с разинутым ртом, но пару секунд спустя, издав сдавленный крик, повернулся и побежал обратно. Увидев его лицо Мэтью Ринк ни на шутку встревожился.
— Что?! — заорал он. — Что там?
Начальник прачечной не успел дать ни ответа, ни добежать до безопасника. Из-за поворота быстро выскользнуло нечто вроде здоровенной зеленой улитки или червя, (так показалось Мэтью), всё в шевелящихся клубках щупалец. Один из этих гибких отростков поймал Джоба за шею, обвернулся вокруг раза три и потащил хрипящую жертву к лепесткам-челюстям. Начальник прачечной — достаточно высокий и крупный мужчина был небрежно заброшен между лепестками и они сомкнулись. Вопль Джоба потонул в хрусте его же костей и ужасающем чавканье, когда иглы-зубы твари начали рвать и сминать тело, превращая его в кровавый фарш.
Мэтью Ринк стоял с совершенно белым лицом. Руки, сжимающие рукоять пистолета тряслись, нижняя челюсть дрожала. Начальник прачечной исчез в глотке твари без остатка, вместе с одеждой, обувью и наручными часами. Его тело, точнее месиво из мяса, костей и внутренностей образовало утолщение под головой-бутоном твари. По телу червя прошла дрожь неприкрытого, совершенно откровенного удовольствия. Разве, что сытной отрыжки не хватало.
Мэтью Ринк выстрелил. Пуля вонзилась в гибкое тело, чуть ниже пульсирующего утолщения, образовавшегося прямо под зубастыми лепестками. Проклятый червь дернулся от боли и закричал:
— Элллаааана!
Волосы на голове безопасника от ужаса встали дыбом. Этот крик… вопль… звук был полон такой злобы, что не передать никакими словами. Мэтью ощутил такую ментальную волну ярости, что от ужаса у него враз подогнулись колени, а тело, словно все стало ватным. Ответная атака не заставила себя ждать. Два щупальца метнулись к человеку: одно оторвало ему голову, другое подхватило дергающееся в конвульсиях тело и потащило к жадно распахнутой глотке. Вторая жертва была разжевана почти также быстро, как и первая. А вот кевларовый бронежилет оказался мало приятным элементом и был выплюнут. После этого тварь быстро поползла к полуоткрытой двери прачечной. Джоб так и не успел запереть дверь.
