Появившийся в последний момент Лешек только и успел, что кивнуть мне, чтоб я не переживала, и умчался обустраиваться на своей телеге.
Еле-еле взгромоздившись на лошадь, я заняла свое место в отряде. Как бы там ни было, а заставлять себя ждать я не имела права. Кстати сказать, со своей лошадкой я вполне освоилась и даже умудрилась подружиться. Это не значит, что я стала заядлым наездником, но в седле держалась вполне уверенно, хотя от долгой каждодневной езды ломило все тело. К тому же ночные тренировки с моим наставником-драконом также не давали как следует отдохнуть. Он усиленно тренировал меня каждую ночь, а кроме того, заставлял учиться концентрироваться, подолгу медитируя. Самое главное, с прошедшей ночи он стал учить меня закрываться от ментального воздействия на сознание. На наших уроках все больше внимания уделялось неспешным беседам о создании этого мира, его устройстве, менталитете людей и всех остальных существ, населяющих его. Когда я начала просить дракона обучить меня боевой магии, он категорически отказался.
– Рано тебе еще. Основам боевой магии тебя смогут научить и в Академии. Моя же задача - не дать тебе зациклиться на себе. Ты должна научиться мыслить шире, чем все эти так называемые маги. Посмотри внутрь себя, научись раздвигать границы сознания, и тогда ты сможешь сделать то, что считается невозможным.
Я ворчала, но старательно делала все, что предписывал мой учитель. Пока получалось плохо. Ну не могла я себе представить, как это - отодвинуть границы сознания. Может быть, грибочков каких накушаться, глядишь, и отправится мое сознание в свободный полет? Из слишком уж прагматичного мира я явилась. Мне все дай пощупать, увидеть собственными глазами, а здесь ничего определенного. Вот и мучилась я каждую ночь, старательно медитируя и пытаясь отрешиться от всего земного.
Еще меня доставал безответный вопрос, кого благодарить за недавнюю ссору с этим светловолосым воином Тармаром? Ну а пока я старалась держаться от него подальше, на всякий случай. Дело в том, что эта небольшая компания присоединилась к нашему каравану, и, судя по всему, до самой столицы мы вынуждены будем путешествовать вместе.
В первый же день, когда мы продвигались по торговому тракту, Тармар поравнялся со мной и, явно смущаясь, выдавил из себя невнятное извинение за вчерашний инцидент. Сразу было видно, что этот закаленный воин не привык извиняться, но внутреннее благородство не позволило ему сделать вид, будто ничего не произошло. Благосклонно кивнув, я заверила его, что уже все забыла и совершенно не держу на него зла. С явным облегчением Тармар тронул поводья своего коня и ускакал в голову каравана.
Остаток путешествия прошел как в тумане и без особых приключений. Если не считать того, что Махлюнд словно с цепи сорвался и все подгонял и подгонял караван, стараясь успеть на какую-то ежегодную грандиозную ярмарку в Вассариаре. Я, конечно, понимала его стремление подороже продать свой товар, но легче мне от этого не становилось. Все тело уже не просто ныло, у меня болела каждая косточка, а мягкое место превратилось в один огромный синяк. От усталости и хронического недосыпания я сделалась раздражительной, и друзья старались лишний раз ко мне не обращаться.
За всей этой гонкой я даже не сразу поняла, когда мне сообщили, что завтра мы уже будем в Вассариаре. Только тут я немного очухалась и постаралась внутренне собраться. Посмотревшись в зеркальце, я ужаснулась. На меня смотрело совершенно чужое изможденное лицо с синяками под глазами, с тусклыми запутанными волосами грязного, неопределенного цвета. Нет, так дело не пойдет! Ну-ка, Лика, соберись. Разыскав Дакка, я велела им с Лешеком вывернуться наизнанку, но в срочном порядке найти мне более-менее приличный водоем, чтоб я смогла привести себя в порядок.
Облегченно переглянувшись, они дружно рванули на разведку. Конечно же небольшое озеро оказалось неподалеку от нашей стоянки. Да по-другому и быть не могло. Чтоб леший да не нашел в лесу нужное место, быть такого не может. Помывшись и приведя себя в относительный порядок, я почувствовала, что мне стало значительно лучше. Перекусив, поудобнее уселась у костра и задумалась о завтрашнем дне. Нужно было срочно решить одну проблему, а как это сделать, я совершенно не представляла. Рассеянно поглаживая свой меч, я мысленно стала разговаривать с ним:
«Как же нам с тобой быть? Я совершенно не хочу с тобой расставаться, но и допустить, чтоб на нас устроили охоту все желающие тобой завладеть, я тоже не могу».
Внезапно под пальцами я почувствовала нарастающую дрожь. Мой великолепный клинок начал меняться на глазах. Сначала его очертания «потекли», стали размытыми и неопределенными, а потом сквозь дымку, окружившую меч, проступили новые формы. Новый меч ничем не напоминал то произведение искусства, которое я до этого держала в своих руках. Теперь для всех это был самый обыкновенный меч, который не мог вызвать нездоровый ажиотаж. Но все эти изменения совершенно не коснулись его качеств. Я все также ощущала его как продолжение собственной руки, ее неотъемлемую часть.
– Какой же ты у меня молодец! Ты самый лучший на всем свете и я тебя очень люблю! - От переизбытка эмоций последние фразы я проговорила вслух, за что сразу же получила от своих друзей настороженный взгляд, ясно говорящий о том, что они серьезно опасаются за мое душевное здоровье.
Пришлось срочно их успокаивать, для чего я и продемонстрировала изменения, произошедшие с моим мечом, и объяснила их необходимость. Кстати говоря, такие же изменения произошли и с остальным моим оружием. Теперь арбалет был всего лишь арбалетом, а набор метательных ножей - просто холодным оружием, а не произведением искусства неизвестного мастера.
Таким образом, одна проблема была решена. Стоило задуматься о поступлении в Академию. Поднявшись, я решительно зашагала к костру Махлюнда. Увидав меня на подходе, Махлюнд замахал рукой, подзывая меня к их костру.
– Добрый вечер, девонька. Ну вот мы почти и пришли. Выпей с нами винца за такое событие. Быстренько же мы дошли на этот раз и практически без потерь. Нельзя это событие не отметить.- Он протянул мне кружку с домашним кислым вином.
Пришлось сделать вид, что отхлебнула, и только после этого вернуть посуду. Ну не люблю я эту кислятину, от которой у меня сразу же начинается изжога. Купец был в приподнятом настроении от удачно завершающегося похода, и этим нужно было воспользоваться.
– Уважаемый Махлюнд, не хотелось бы вас отвлекать, просто я боюсь, что завтра вам будет не до этого…
– Ну-ну, смелее, моя девочка.
– Я надеюсь, вы помните, о чем мы с вами договорились? Я по поводу Академии.
– Ты все-таки не выбросила эту дурь из головы? Жаль, жаль. А может, еще передумаешь? Я тебе мужа хорошего найду, заживешь в сытости и спокойствии.
Увидав мой протест, написанный на лице, он с огорчением продолжил:
– Ну ладно. Не хочешь - не надо. Помню я все, не сомневайся. Только вот не обещаю, что смогу заняться этой проблемой в первый же день. Ты пойми меня правильно, сначала надо караван устроить на месте, рассчитаться с людьми, дать указания помощникам о распределении товара. А потом узнать свежие новости, найти моего знакомого, договориться о встрече. В общем, боюсь, это может затянуться на несколько дней.
Да-а, вот это я влипла. Как-то я об этом не подумала. Что же мне делать? Надо же где-то устроиться на эти несколько дней.
– Знаешь что, девонька. Есть у меня к тебе предложение. Насколько я понял, в столице ты никогда не была, а так недолго и в неприятности попасть. Давай сделаем следующим образом. Товара у меня много, а пришлого люда, да и всякого отребья сейчас в столице видимо-невидимо.
Ты со своими спутниками поселишься у меня, дом у меня большой, всем места хватит. А за это твой трарг возьмет на себя охрану моих закромов. Добра у меня немало, и, если сумеете оборонить мое хозяйство, будем считать, что мы квиты за ночлег и стол.
Наклонившись, купец тихонько прошептал мне на ухо: - Я ведь уже смекнул, что девка ты не простая. Да и со спутниками у тебя совсем не те отношения, которые вы хотите показать. Я уж не говорю о том, что трарг твой слишком умный, я таких на своем веку и не встречал ни разу.- Увидев мой опасный прищур, купец с простодушной физиономией, на которой отдельной жизнью жили веселые с хитринкой глаза, продолжил: - Да ты не переживай. Понравилась ты мне, да и не любитель я в чужие тайны лезть. Лет мне уже немало, да и по свету походил, всякого навидался. Ну а кроме меня, никто ничего и не заметил, так что можешь быть спокойна.
