Отбросив все мысли о будущем, она постаралась думать только о настоящем.

— Ты совсем притихла, — сказал Дэн. Его руки снова властно обняли ее роскошное тело. — Я не сделал тебе больно? Я никогда не сделаю тебе больно, Викки! Ты должна это знать.

Викки приложила палец к его губам, мешая ему говорить.

— Мне хорошо. Мне чудесно. Я наслаждаюсь тем, что мы вместе, тем, что ты со мной.

Викки понимала, что любовь и близость, которые были между ними этой волшебной ночью, навсегда вошли в ее жизнь. Наслаждаясь полнотой своего чувства, она закрыла глаза.

Ровно в восемь утра будильник, как всегда, выполнил свой долг. Дэн с тревогой открыл глаза и увидел, что опять остался один. Квартира была чисто убрана, а все, что происходило тут ночью, снова казалось всего лишь сном.

Погода как нельзя лучше соответствовала настроению Викки: ртутный столбик застыл на отметке тридцать два, а пухлые темные облака грозно ползли по небу. Впрочем, даже ледяной воздух не действовал на нее. За прошедшие сутки она словно оцепенела, так что опустившийся на землю холод лишь добавился к холоду, поселившемуся у нее в душе.

Обернувшись, Викки посмотрела на огромные следы, которые оставили на дорожке ее «луноходы». Грубые сапоги разрушили белоснежную девственную красоту. Викки вздохнула и покачала головой: вероятно, в последнее время судьбе угодно, чтобы она была разрушительницей. Вчера она разрушила дружбу!

В пятницу на рассвете она вошла в квартиру Коринны Брэдли без блокнота Дэна. Встретили ее почти как Мату Хари. Нет, конечно, в нее не стреляли, но словесная перепалка с коллегами была сродни перестрелке.

Товарищи по работе пришли в ярость. Град оскорблений и упреков в конце концов заставил Викки перейти в наступление.

— По-моему, вы все рехнулись! — крикнула она Ноэлю, Питеру, Хитер, Джерри и Коринне. — Дэн не собирается нас уничтожать! Конечно, он задал всем несколько жестких, не слишком приятных вопросов, но таков характер его работы.

— Мы сделали все, что от нас зависело, чтобы показать ему, какая нелегкая у нас работа! Мы достойно отбивали все его атаки! «Ньюсмейкер» не имеет права оскорблять миллионы поклонников нашего фильма, печатая на своих страницах уничижительную, а может, и клеветническую статью! — Тон Джерри был резким. — Неужели ты забыла, что именно такая статья в этом журнале и заставила нас принять меры?

— Страх заставил нас принять меры! — возразила ему Викки. — Страх и совершенно беспочвенная злоба. Мы враги самим себе! Дэн Фолкнер не мстителен, но у него был бы повод нам отомстить, если бы вчера я действовала по вашему плану! Я доверяю Дэну! Я думала, что и вы все мне доверяете.

Испуганные коллеги остались глухи к доводам Викки. После утомительного спора она поняла, что убеждать их в своей правоте бессмысленно, и, решив не тратить сил попусту, уехала домой, чувствуя себя прокаженной. Дэниэл Уэбстер Фолкнер не давал о себе знать. Ей оставалось только залезть в постель, накрыться двумя одеялами и ждать дальнейших событий.

Громкое карканье вороны, почему-то отказавшейся провести зиму во Флориде, вернуло Викки к действительности. Две серые белки пристально наблюдали за тем, как она насыпает семена в птичью кормушку, висящую на ветке ели — единственного вечнозеленого дерева в ее небольшом владении. Ее деревянный маленький домик, окруженный занесенными снегом кленами, можно было сейчас фотографировать для рождественской открытки.

В прошлом году Викки поменяла шумный Манхэттэн на тихий уединенный городок Гилфорд в Коннектикуте, насчитывающий немногим более двенадцати тысяч жителей. Покой тут нарушали разве что туристы, которым нравилось осматривать построенный в 1639 году Уайтфилд-хаус, считавшийся самым старым каменным домом в Новой Англии.

То, что она хозяйка собственного дома и кусочка земли, доставляло Викки удовольствие, и она даже научилась делать небольшой ремонт отопительной системы и водопровода. Она сама наклеила в комнатах обои, сама покрасила потолки и окна, сшила занавески. Дом был обставлен разностильной мебелью — старинной и современной, но это придавало ему особый уют. Весной Викки посадила возле крыльца кустарник, а на Рождество купила газонокосилку, которая могла превращаться зимой в снегоуборочную машину. Сейчас машина стояла в гараже вместе с ее «тойотой».

Конечно, когда рабочий день Викки затягивался допоздна, дорога длиной в семьдесят миль казалась ей долгим путешествием. Зрители «Завтра и всегда» хотели видеть Виксен Мэлори все чаще и чаще, и сцены с Викки постоянно удлинялись. Благодаря любезности продюсеров, она часто ночевала в отеле «Барбизон».

Викки грустно улыбнулась: похоже, у нее скоро будет много свободного времени. Вчера Коринна прошипела что-то насчет того, что Виксен пора заболеть. В мире мыльных опер болезнь обычно заканчивалась смертью как героини, так и актрисы.

Два снеговика остались на заднем дворе с той поры, как семейство Кирклэндов собиралось у нее на Рождество. Викки добавила снега к их немного постройневшим фигурам, поправила старые шляпы и шарфы и вставила на место угольки, изображавшие рты, носы и глаза.

Немного отступив, она полюбовалась своей работой.

— Он просто красавец, — сказала Викки снежной женщине. — А ты по крайней мере знаешь, где он и что делает.

Ей-то повезло куда меньше: она ничего не знала о Дэне. Поднявшийся ветер продувал даже ее горнолыжный костюм на пуховой подкладке. Стряхнув с сапог снег, Викки пошла к заднему крыльцу.

Сняв с себя костюм, сапоги, шапку и варежки и оставшись в красной рубашке и брюках, она остановилась посреди кухни, раздумывая, принять ли горячую ванну или протопить камин яблоневым деревом и выпить чашку чая.

Вода смоет следы прикосновений Дэна. Викки понимала, что ведет себя как глупый подросток, но ей не хотелось расставаться с воспоминаниями о нем. Она ни о чем не жалела, несмотря на печальный итог своих действий. Не жалела и о ночи любви. Тряхнув каштановыми локонами, она остановила свой выбор на чае.

В кухне стоял приятный запах имбирного печенья. Викки машинально приблизилась к тарелке с темными душистыми квадратиками. Когда она была расстроена, то пекла что-нибудь вкусное. И, увы, ела. Шесть штук! Проглотив седьмое печенье, она решила удвоить на этой неделе количество упражнений по аэробике, чтобы сжечь все лишние калории.

Незнакомые звуки, нарушившие тишину, заставили Викки насторожиться. Она закрыла кран, поставила чайник на стол и пошла в гостиную. Стеклянная дверь оказалась открытой, и, остановившись возле нее, Викки с удивлением увидела, что в камине потрескивают поленья, хотя перед прогулкой она затушила огонь и закрыла дверь.

На подлокотнике обитого бежевым твидом дивана шевельнулась рука. Две ступни в темных носках приподнялись, приветствуя ее. Вбежав в комнату, она увидела Дэна.

— Тебя непросто найти, — сказал он, улыбаясь во весь рот. — Номер телефона не указан в справочнике, коллеги словно языки проглотили. Они дали мне твой адрес только после того, как я заподозрил их в преступлении и сокрытии трупа. Кроме того, я был вынужден взять напрокат «джип», чтобы добраться в этот чудесный, затерянный среди лесов рай.

— Что… как… почему… — Викки замолчала и набрала воздуха, чтобы произнести что-нибудь более осмысленное.

— У тебя есть одна отвратительная привычка, но я надеюсь покончить с ней в эти выходные. — Протянув руки, он обнял ее и прижал к своей груди.

— Неужели? — Викки смущенно отвернулась. Она снова жила, каждая клеточка ее тела источала любовь. — И что же это за привычка, мистер Фолкнер?

Пальцы Дэна поймали ее подбородок.

— Ты постоянно исчезаешь из моей постели. Я решил, что не позднее утра понедельника ты будешь чувствовать себя настолько утомленной, что не захочешь удирать.

— Это предложение или требование?

— О, я уверен, что предложение сделаешь мне ты, — ответил он, касаясь губами уголка ее рта.