— Ради друзей я готова на все, — ответила Викки, цепляя на вилку кубик облитого уксусом и оливковым маслом картофеля. — Двадцать профессионалов высочайшего класса — и все как на подбор замечательные люди. — Она заглянула Джерри в глаза. — Мы — одна семья, проводим вместе по восемнадцать — двадцать часов почти каждые сутки, занимаясь любимой работой. Ты не хуже меня знаешь, что Виксен Мэлори — случай, неожиданное везенье. Я работала помощником продюсера при постановке одной из мыльных опер и однажды заменила не явившуюся на съемки девушку из массовки: выяснилось, что только я влезаю в ее облегающее вечернее платье. О том, как и что играть, у меня не было ни малейшего представления.

— Насколько я помню, ты просто села на стул, скрестила длинные ноги и принялась расстегивать платье. — Джерри хитро подмигнул ей. — Ты талантлива от природы, Викки, и не стоит этого отрицать. — Он постучал пальцем по обложке «Плейбоя». — Ты фотогенична, а твои насмешливые голубые глаза и пухлые губки куда выразительней, чем у большинства профессиональных актрис.

Викки задумчиво смотрела на журнал, и в голове у нее проносилось множество воспоминаний. Неожиданно она усмехнулась как Виксен Мэлори.

— Пожалуй, я бы с удовольствием купила двести двенадцать экземпляров, — произнесла она.

— Ну что ж, это можно — я знаю, у тебя большая семья, но…

— Семья тут ни при чем, Джерри. Ровно столько учеников было в выпускных классах в тот год, когда я закончила школу. — Заметив на лице Джерри изумление, она продолжала: — Ведь если быть до конца честной, то придется признать, что без одежды, которую специально для меня разрабатывают и шьют модельеры, без грима, подобранного опытным гримером, без усилий парикмахеров, осветителей и операторов я — обыкновенная простушка. — Джерри хотел возразить, но Викки ему не позволила. — Ты делаешь рекламу женщине, которая в школьные и университетские годы весила на девять килограммов больше, чем нужно, и чуть не заработала искривление позвоночника, стараясь скрыть грудь, развившуюся уже в пятом классе. — Вспомнив о своих юношеских переживаниях, она поджала губы. — В шестидесятых все девчонки хотели быть похожими на тощую и костлявую, с волосами-перьями фотомодель Твигги. У меня же были полная грудь, волнистые волосы… — Она провела ладонью по пышным локонам до плеч. — Однажды отец, придя с работы, застукал меня с утюгом — я гладила волосы. Наверное, мне никогда не забыть тумаков, которыми он меня наградил! Братья говорят, что им трудно себе представить меня без огромных ярко-красных клемм, которые я сутками не снимала, пытаясь распрямить вьющуюся гриву.

В школе ни один мальчик ни разу не назначил мне свидания. Приятель, которого я пригласила на выпускной вечер, — и тот меня обманул. Колледж… — Она облизала полные губы. — Там я больше трудилась, чем развлекалась, — до тех пор, пока не познакомилась с Грегом. Он сумел разглядеть во мне женщину, он дразнил, воспитывал и любил меня, но потом его у меня отобрали.

Викки опустила глаза и еще раз внимательно посмотрела на Джерри:

— Я бы и в самом деле с удовольствием разослала двести двенадцать экземпляров, написав на каждом: «Вот тебе!» — Длинные пальцы с острыми красными коготками обвились вокруг ножки бокала. — Давай выпьем за самый удачный год и за то, чтобы «Завтра и всегда» долго-долго не уступал никому первого места, и еще… — Викки одарила Джерри ослепительной улыбкой и ласковым взглядом, — за Виксен — тележенщину, изменившую мою жизнь и доказавшую, что и в тридцать можно начать все сначала! — Бокалы зазвенели под дружное «виват!»

— Хорошо, что ты перестала упрямиться, Викки! Молодец, что подписала рекламный контракт.

— Да, я смирилась… Я не сразу привыкла к тому, что во мне нуждаются только из-за моего… тела.

Джерри указал на нее острием испачканного маслом ножа.

— Ты просто создана для объектива! Положись на меня, детка, — и у тебя будут деньги и слава.

— Насчет денег ты прав. Я зарабатываю сейчас в день столько, сколько не получала раньше за неделю. Мне приятно, что я могу теперь сделать что-то хорошее родителям, которые это заслужили. А слава… — Викки подняла брови. — Я реалистка: слава быстротечна. — Она усмехнулась. — Кто знает, что придет в голову таинственным деятелям от масс-медиа в кабинетах высотного здания, заменяющего им Олимп. — Викки провела указательным пальцем по шее, словно перерезая ее. — Может, они захотят избавиться от расчетливой злодейки!

— Только в том случае, если ты станешь получать от зрителей меньше пятисот писем в неделю, — сухо объяснил Джерри. — Серьезно, Викс, ты ведешь себя на экране и в жизни как настоящий профессионал! Начальству нравится, что Виксен Мэлори — не слащавая дурочка.

Викки задумчиво катала вилкой оливку по почти пустой тарелке от салата.

— Начальство должно благодарить настоящих звезд! Для того, чтобы превратить Викки в Виксен, понадобился талант всех участников проекта. Сколько терпения нужно было для того, чтобы обучить дилетантку владеть голосом, двигаться, держаться и еще сотне совершенно необходимых приемов! — Викки тяжело вздохнула. — Я не так глупа, чтобы не понимать, что мое участие в сериале — случайность, а не жизненная закономерность. Когда этот сон кончится, я, слава Богу, останусь дипломированным журналистом.

Джерри вытер салфеткой тонкие губы.

— Сон не кончится! — уверенно сказал он. — У меня есть кое-какие идеи, которые не дадут затихнуть шуму вокруг тебя. Как ты смотришь на то, чтобы слетать в Чикаго? Фил Донахью готов поболтать часок с Виксен.

— Ты сказал — с Виксен, а не с Викки.

— Образ, детка, образ! Ты думаешь, публика хочет услышать, что ты живешь в деревянном домике в Коннектикуте, любишь вышивать, вязать, варить варенье и печь лепешки? — Тон Джерри стал строгим и жестким. — Викторией Кирклэнд ты можешь теперь оставаться только дома, наедине с собой, иначе всему конец! Никто не желает знать, что ты добропорядочная, что у тебя любящие родители, преданные братья, что ты обожаешь фокстерьеров и ратуешь за ужесточение наказания для пьяниц за рулем.

— Но… но… Джерри! — взволнованно воскликнула Викки. — Ведь я и в самом деле такая! Ведь реально существует не Виксен, а Викки!

— Но… но..! — передразнил ее Джерри. — Поклонники не видят большой разницы между актрисой и ее ролью. Они хотят видеть в тебе Виксен! Хотят, понимаешь? Требуют, чтобы ты была ею, черт возьми!

Джерри положил локти на стол. Голос его помягчел:

— Позволь мне поделиться с тобой кое-какими соображениями, Викки. Раньше мыльными операми всего лишь забивали эфирное время. Теперь все изменилось: именно сериалы вышли на первое место среди телешоу и приносят более шестидесяти процентов дохода. Есть специальные журналы, посвященные этому жанру и его звездам. Пятьдесят пять процентов аудитории — это, конечно, домохозяйки, но мыльная лихорадка охватила и закусочные, и офисы фирм, и студенческие общежития. Словосочетание «мыльная опера» перестает быть презрительным клише. Сценарии этих постановок написаны с целью научить людей справляться с многими сложностями современной жизни, знать, на кого рассчитывать и как действовать в той или иной ситуации. Герои становятся как бы членами каждой семьи, превращаются в объекты поклонения, в примеры для подражания, хотя и не всегда достойные. — Джерри прищурил карие глаза. — И люди в восторге от Виксен Мэлори, а не от Викки Кирклэнд! Поэтому не разрешай никому уничтожать Виксен!

По спине Викки пробежал холодок, от которого не защищала и норковая шуба.

— Выходит, с точки зрения публики Виксен — сама жизнь и невинность… А я полагала, что все понимают, насколько ходульны и безжизненны персонажи «Завтра и всегда». Но теперь мне становится страшно.

— Послушай… — Джерри откинулся на кожаную спинку ресторанного стула и расстегнул единственную пуговицу на черном пиджаке. — Я хочу, чтобы ты была наготове двадцать четыре часа в сутки. Ты — выигрышный билет, а моя задача — выиграть как можно больше.