— Я слышала, что кольцо затерялось много столетий назад. Вместе с владельцем.
Кольцо охраняла колдунья по имени Ла Дорада, невероятно вероломная соперница Саройи.
Богиня в своё время рьяно пыталась извести чародейку, однако её наёмники в этом так и не преуспели.
— Ты выкрал кольцо у Позолоченной?
Вампир царственно склонил голову.
Саройя раскрыла рот.
— Я знала, что ты честолюбив, но в это верится с трудом! Даже боги осторожничают с Дорадой. И самые тёмные — не исключение.
«Я никогда не была так беззащитна перед ней, как сейчас…»
— Я столкнулся с Позолоченной и её прихвостнями семь дней назад. И тем не менее вот он я, живой и невредимый.
«Он выдержал схватку?»
— В наказание она сделает мишенью твою Невесту! Если только ты не убил её?
«Неужели я, наконец, свободна от пророчества?»
— Ещё нет.
— Если ты оставил колдунью в живых, она явится за нами.
— Да, — небрежно подтвердил вампир.
— Мы должны воспользоваться кольцом, чтобы вернуть мне божественную сущность, Лотэр! Незамедлительно.
— Даже у могущества Кольца Свершений есть пределы. Если бы кольцо могло превратить кого-то в бога, Дорада уже воспользовалась бы этим. Я убеждён, что мы ограничены миром бессмертных.
— В любом случае, отдай кольцо мне.
— Три недели тому назад враги заманили меня в ловушку. Организация, именуемая Орденом. Они пленили меня и конфисковали кольцо.
Саройя была склонна усомниться в подобном объяснении — немногие в Ллоре были такими грозными противниками, как Лотэр — но вампир не мог лгать.
— Зачем ты им понадобился?
— Чтобы изучить меня, определить слабые стороны, а затем — казнить. Многие воины из мира Ллора были пленены вместе со мной.
— Эти враги, должно быть, исключительно хитры, если сумели заманить тебя в ловушку.
— У них очень прогрессивное оружие. Однако кольцо снова будет моим. Я отбываю завтра вечером, как только ты устроишься здесь. И как только мы… наверстаем упущенное, — добавил он.
— Ты должен уничтожить Ла Дораду, Лотэр. Ты должен!
Он прищурился.
— Я так и планировал, как только верну себе кольцо. Считай, что колдунья уже мертва.
Немного успокоившись, Саройя спросила:
— Сколько времени займут поиски кольца?
— Один вечер? Месяц? Я не могу сказать точно, — ответил Лотэр. — Я пил кровь своего бывшего тюремщика. Он знает, как найти кольцо, а я могу выудить его воспоминания из своих снов. Уже даже видел кое-что.
Саройя не отличалась божественным терпением.
— Это тело стареет с каждым днём.
Лотэр обошёл вокруг неё, бесстыдно прощупывая взглядом женственные формы.
— Оно очень изменилось.
— Зеркало! — властно приказала богиня.
Равнодушно приподняв бровь, вампир указал на декорированную панелями стену за её спиной, на которой висело зеркало.
Саройя пересекла комнату, направляясь к нему, и заглянув, поморщилась при виде тюремной робы.
Её внимание привлёк порез на шее. Останется шрам? Заживёт ли он до того, как её обратят в вампира? Как только тело станет бессмертным, оно навеки застынет в своей бессмертной форме.
Лотэр переместился к ней и встал позади.
— Ты нисколько не пострадала за время пребывания в тюрьме, напротив стала ещё прекрасней.
Она придирчиво оглядела свою фигуру. Элизабет похудела? Саройя смирилась со своим новым невысоким ростом, всего лишь на несколько дюймов выше пяти футов[2], но её не устраивала такая худоба.
— Тело слишком тощее.
Она вспомнила один из дней, когда восстала в той зловонной тюрьме. В тот раз Саройя прочитала дневник Элизабет. Смертная писала, что «занималась спортом» каждый день, проведённый в камере. К сожалению, это дало свои результаты.
Как же богиня скучала по своим собственным чертам! Когда-то её глаза были огромными, по-кошачьи жёлтого цвета с чёрным узким зрачком посередине, а губы — кроваво-красными. Кожа была бледной, словно лунный диск. Рост достигал практически шести футов[3], а роскошное тело имело невероятно пышные формы.
Когда бы она ни спускалась со своих божественных чертогов на землю, мужчин охватывало благоговение лишь от одного созерцания её красоты. А стоило поманить, и люди сами предавали себя в её вероломные и смертоносные объятия…
Саройя провела руками по своей новой стройной фигуре в поисках мягкости.
«Какой вес успеет набрать это тело за то время, пока Лотэр ищет кольцо?»
По крайней мере, грудь Элизабет приобрела подобающие размеры. Когда богиня с облегчением накрыла её ладонями, Лотэр, не выдержав, прикрыл глаза.
Саройя резко опустила руки и бодро заявила:
— Это лицо — самое восхитительное из всех, которые у меня были.
Несмотря на то, что внешность девчонки не шла ни в какое сравнение с той, которую она имела, будучи чаровницей с кошачьими глазами, богиня весьма успешно пользовалась ею, заманивая жертв. Мужчины испытывали потребность заступиться за беззащитную девушку, а потом в награду за помощь лишить её невинности. Саройя награждала их, вырывая сердца, глаза и яйца.
В отличие от своей сестры-близняшки Ламии, богини жизни и плодородия, Саройя была непорочным божеством. И навеки останется такой, защищая целомудрие до последнего вздоха…
«Последнего вздоха тех, кто на него покушается».
Тем не менее, Лотэр был уверен, что она являлась созданием чувственным, но никого не подпускала к телу Элизабет лишь потому, что хранила верность ему…
— И правда восхитительное, — в его голосе появилась хрипотца. — В чьём теле ты была до этой смертной?
— Я вселилась в профессора средних лет, изучавшего быт и культуру Америки. Мне было чему у него поучиться, пришлось поддерживать его в живых большую часть девяностых. После него была горбунья с зубами, как у экскаваторного ковша. Чтобы от неё избавиться, мне пришлось спрыгнуть с крыши, — Саройя нахмурилась. — Отделаться от неё оказалось не так просто, как я надеялась.
— Каким образом выбирается очередное тело?
— Возможно, по принципу кровного родства. Только та, кто меня прокляла, может сказать наверняка. — «Ламия, чтоб тебе вечно в Эфире дышать смрадом!» — В чём я точно уверена — я сделаю всё, чтобы остаться в этой девчонке, и ты мне поможешь. Поверь мне, лучшего тела для твоей Невесты просто не может быть, и каким будет следующее, никто не знает. И не известно, сможешь ли ты меня вообще потом найти в другом воплощении. Я могу вселиться в мужчину, в ребёнка или в восьмидесятилетнюю старуху. А не в молодую, чистую и целомудренную девушку.
А вот это ещё одна причина, по которой данное тело являлось безупречным. Элизабет была девственницей, хотя это в свою очередь чрезвычайно привлекало Лотэра.
Он положил руки на талию Саройи, разворачивая её лицом к себе. Богиня напряглась, но позволила ему.
— Я тоже вполне удовлетворён телом Элизабет. Как долго ты сможешь её подавлять?
— Она вернётся уже сегодня вечером. Девчонка чрезвычайно волевая. Лотэр, я хочу, чтобы она навсегда исчезла.
Вампир отвёл прядь волос со лба Саройи, следуя кровавым взглядом за движением руки.
— И у тебя будет всё, что ты пожелаешь, как только кольцо окажется в моих руках. А пока я сделаю так, чтобы смертная боялась появляться в твоём теле вообще.
— Ты думаешь, что сможешь заставить такую, как она, бездействовать? Как? Учитывая, что тебе нельзя причинять вред телу. Пытками добиваясь от неё покорности?
Его губы растянулись, обнажив клыки, и это не было улыбкой.
— Позволь мне самому позаботиться о нашей жалкой смертной малышке.
— Надо же, сколько желчи.
Теперь Саройя точно знала кое-что о Лотэре. Он презирал смертных ещё сильнее, чем она сама.
— Элизабет только что пыталась погубить себя, считая, что это убьёт мою Невесту. Тем не менее, я не могу наказать её за это! — он проскрежетал зубами. — Будь уверена, следующий раз, когда она восстанет — будет для неё последним.
Никогда раньше Саройя не встречала настолько уверенного в себе мужчину. Впрочем, он был сильным, невероятно умным, расчётливым и к тому же идеально сложён.
