Капитан побледнел.

— Это невозможно, Великий царь. Нет ветра, но даже если бы он был, пусть даже самый сильный, мы не сможем.

— Тридцатого числа.

— Хорошо, Великий царь. Остается только последнее, но очень важное: нужно дать имя кораблю.

— Он будет называться «Быстрый».

Месяц хойяк, день двадцать шестой (14 ноября)

Абидос

Ритуальные служители загарпунили гиппопотама Сета — одно из излюбленных воплощений бога космического хаоса, и сожгли на алтарном огне его глиняную статуэтку. Перед решительными для воскресения Осириса днями нужно было уничтожить любое проявление дисгармонии, которое могло бы нарушить или даже прервать алхимический процесс.

Перед началом новой процессии Исида долго смотрела на мумию Икера.

Икер еще не полностью избежал смерти, но жизнь медленно наполняла его воскресающее тело. Вдова боялась вхождения супруга в долину света, проход по которой был особенно опасен.

Но ни у Икера, ни у его супруги не было другого выхода.

Исида попыталась войти в контакт со своим отцом, увидела огромный костер и человеческую фигуру, пожираемую пламенем…

Потом пламя успокоилось, красный цвет уступил место синему, и ветер надул паруса корабля…

Сесострис возвращается в Абидос!

Сесострис или… Провозвестник? Победив, это чудовище могло быть способно помутить ее мысли! И на борту этого корабля могла оказаться банда фанатиков-головорезов, решивших опустошить землю Осириса!

Безволосый подошел к Исиде.

— Возникла деликатная проблема. Раз сейчас нужно будет по обычаю принести в жертву другое воплощение Сета, дикого осла, ритуальный служитель считает, что присутствие Северного Ветра недопустимо. Он требует, чтобы его изгнали или даже…

— Убить товарища и друга Икера, который только что спас нам жизнь и наказал Бега?! Это значило бы оскорбить богов и навлечь на себя их гнев! Если же мы изгоним его, то лишимся силы Сета, одного из необходимых алхимических огней.

— Итак, что ты предлагаешь?

— Раскаявшись, Сет вечно несет Осириса на своей спине и плывет по океану энергии, поддерживая его над океаном. Он стал нерушимым кораблем, способным нести его в вечность. И Северный Ветер сыграет его роль.

Подняв правое ухо в знак согласия, осел степенно и серьезно принял на свою спину драгоценную ношу. Кровавый шел впереди, и за ним — длинная процессия, состоявшая из всех жрецов. Так они обошли вокруг храма Осириса. Постоянные жрецы играли на флейтах, усыпая землю розовыми лепестками. Безволосый тянул волокушу — символ бога Атума, «того, кто есть и кого нет». Эта созидающая двойственность, непостижимая человеческим разумом, воплощалась в таинстве возникновения и вечного обновления жизни.

Секари и пес оставались начеку. Разве выставить напоказ Икера не означало подвергнуть его самому серьезному риску? Конечно, у Провозвестника больше не было сообщников на Абидосе, но за время своего слишком долгого здесь присутствия он мог повсюду расставить соответствующие ловушки.

Однако освоение священного пространства прошло без неприятностей. В такт мерной поступи животного Сета мумия Икера зарядилась главной силой перед тем, как приступить к следующему этапу.

В самой глубине Дома золота Исида и Икер остались один на один с вратами в долину света (Ахет) — ту самую, которую открывал фараон во время ритуала зари, чтобы обновить созидание.

Войти в состав свиты Осириса и дойти до воскресения означало стать световым существом (АХ). В этой форме бог соединялся со своим образом, со своими символами и со своим каменным телом, сохраняя при этом тайну своей несозидаемой природы.

Общение с Осирисом требовало ежедневной практики Маат. Теперь одно из двух: либо Икер прав и дело созидания будет продолжаться, либо яркость сияния этих врат уничтожит его.

Были необходимы еще и другие условия: цепь последовательных посвящений, гармоничность продвижения вперед, произнесение клятв и хранение молчания, а также почитание созидательного принципа. Окажется ли Икер достаточно вооруженным за время своего земного пути, чтобы подойти к этим требованиям? Вдове предстояло попытаться соединить БА — душу-птицу и КА — энергию иного мира. От этой встречи, которая отнюдь не равнялась смешению двух элементов, зависело развитие АХ — светового существа. Если эти два элемента не смогут гармонично соединиться друг с другом, третий не возникнет.

Исида произнесла заклинания превращения, вызвала пробуждение пропитанного силой КА и приход напоенного солнцем БА.

Мумия Икера, озаренная невероятно ярким светом, переступила порог врат, и тотчас же начался процесс превращения, аналогичный тому, который происходил в металлическом Осирисе. Как только произошло взаимодействие БА и КА, птица-АХ — ибис комата — мог начинать свой полет.

— Бог Ра дает тебе золото, истекшее из Осириса, — объявила Исида. — Бог Тот тебя метит печатью из чистого металла, родившегося от Великого бога. Твоя мумия гармонична и постоянна, словно камень превращений с горы Востока. Золото озаряет твое лицо, позволяет тебе дышать и делает твои руки послушными. Благодаря Маат и золоту богов, ты переходишь от претерпевающего тление к нетленному. Лицом к лицу с тобой остается Маат, и она не удалится от тела воскресения.

Полная луна, восстановленное око, ярко сияла, что, однако, не мешало видеть Орион, всходивший на западе.

Исида взяла скипетр, оканчивающийся звездой с пятью лучами, и коснулась им лба Икера. Потом она без труда подняла кедровый гарпун, украшенный двумя змеями, и положила его крюк на лицо мумии.[60]

— Явись в золоте, сияй в электруме, будь живым вечно!

Месяц хойяк, день двадцать седьмой (15 ноября)

Абидос

На пристани Безволосый встретил Великую царскую супругу и других членов Золотого круга Абидоса.

— Какое ужасное путешествие! — громыхал бас Несмонту. — Ветра не было, многие матросы заболели, и река попыталась сыграть с нами плохую шутку. Но наконец-то мы у цели!

— Если бы ты не взял управление на себя и не поднял дух экипажа, мы были бы еще далеко отсюда! — поправил Несмонту Сехотеп.

— Сумеет ли фараон приехать вовремя? — беспокойно спрашивал у всех Безволосый.

— Нам неизвестно, чем окончилась схватка, — признался Сенанкх. — Победив, Великий царь сядет на новый корабль, у которого изначально планировалась исключительная скорость хода.

— Продолжается ли Великое творение? — спросила царица.

— Икер дошел до врат в долину света, — ответил Безволосый.

Все вздрогнули.

Такой молодой и неопытный, как может Царский сын иметь достаточно духовного опыта!

— Любовь Исиды сумеет преодолеть смерть, — сказала Нефтида.

— Чтобы предпринять что-либо, вовсе не обязательно надеяться, — напомнил Безволосый. — Исполним же наш ритуальный долг, подготовив хлеб воскресения.

Он придал ему форму небольшой пирамидки (Бен-бен) — первозданный холм, где воплотился изначальный свет.

Исида вызвала движение света, позволив тем самым духу Икера подняться и переместиться с помощью этих лучей. Они проникли в каждую частицу его тела и обновили его плоть.

— В лоне солнца твое место просторно, и твоя мысль стала огнем, соединяющим Восток и Запад.

Под затылком мумии образовался световой круг. Из него возникло небольшое пламя, охватившее лицо Царского сына, но не обжегшее его.

Икер принял теперь жизнь, переданную сиянием золота. И если бы эта жизнь не сообщалась с внешним миром и не проявлялась в нем, то она питалась бы только своим собственным бытием и в конце концов угасла бы.

Вдова должна была дождаться знака, возвещающего будущий этап.

Царица была бесстрастна, Безволосый погрузился в молитвы, Сехотеп нервничал, по лицу Сенанкха ничего нельзя было понять, Несмонту сгорал от нетерпения, а Нефтида печалилась.