— Чего ты опасаешься?

— Икер получает новые полномочия.

— Ты имеешь в виду посвящение в таинства Дома золота?

— Вам… вам это известно?

— Этот писец выжил во время кораблекрушения «Быстрого» и затопления острова КА, но теперь его судьба близка к завершению.

— Разве не нужно его как можно скорее убить? — с тревогой спросила Бина. — Ведь скоро он будет вне нашей власти!

— Он от меня не уйдет, успокойся. Чем выше он поднимается по ступеням таинств, тем больше утверждается в мысли о своей незаменимости, в том, что он — наследник Сесостриса. Убить ничего не значащего — невелика польза. Зато убить лицо такой недосягаемой высоты — значит перебить хребет Сесострису. К тому же Икер — это его уязвимое место. Увидев, что пало будущее Египта, которое он так долго и так терпеливо возводил, фараон лишится опоры. А значит, он станет уязвим.

Безволосый дотронулся рукой до лба Икера.

Царский сын очнулся.

— Ты был распростерт, ты спал. Теперь ты у врат превращений, ты жив и здоров. Камень можно везти дальше, к строительству!

Трое ремесленников снова впряглись в волокушу.

Это был ни день и ни ночь, но что-то вроде мягкой полутьмы. Этот новый маршрут проходил без рывков, мягко, словно счастливое возвращение на давно покинутую родину…

Икер оказался перед порогом закрытых врат.

— Выпрямись и сядь на пятки, — приказал Безволосый.

Икер двигался медленно.

— Только Осирис видит и слышит, — громко произнес жрец. — И все же человек сможет познать мир, как Великий бог, если его око станет оком Хора, а его ухо — ухом коровы Хатхор. Это око видит и созидает. Это ухо слышит речи всех живущих — от звезды до камня. Таковы врата познания. Смотри и прозревай до краев тьмы! Услышь извечное слово, пройди сквозь зарю и взойди к Великому богу! Его священная земля вбирает в себя разрушительные пылающие угли. Будь светел, холоден и спокоен, как Осирис. Шествуй в мире к обители света, где он пребывает в жизни вечной!

Врата Дома золота отворились.

— Сотвори свой путь, Икер.

Молодой человек поднялся. Он испытывал непреодолимое желание идти вперед. Медленно он переступил порог святилища.

— Сейчас пройди по воде.

Серебряный пол казался водой, нога на нем скользила, словно по воде. Разве тот, кто идет по воде своего господина, не станет его лучшим служителем? Икер продолжил свой путь.

Поверхность пола стала жестче. От нее шло сияние, серебряный свет, который окутал Икера с ног до головы.

— Стань перед Великим богом, — громко произнес Безволосый, возлагая на лоб Икера диадему.[8] — Теперь ты владеешь символом, который способен вернуть миру твой взгляд, вернуть мертвого из мира теней и дать тебе свет.

Возложение диадемы оживило бушующую силу крокодила, который когда-то нес Царского сына в глубины озера в Файюме. Сешед передала мощь этой силы, пронзившей сознание Икера мощным ударом молнии.

Скинув с себя белую кожу, Икер дотронулся до неба… Он погружался в звездные глубины и кружился с созвездиями…

Когда очарование спало, Икер увидел Сехотепа, верховного управляющего всеми делами фараона и начальника ремесленников.

— Теперь ты — последователь Осириса, — сказал Сехотеп. — Тебе предстоит почитать его и продолжить его дело.

Сехотеп покрыл тело Икера одеждой, украшенной звездами с пятью лучами.

— Руки твои чисты, ты становишься постоянным жрецом Абидоса и служителем Великого бога. Познай тайную работу Дома золота. В нем рождается статуя и исходный материал превращается в живое творение.

— Каково имя Осириса? — спросил Безволосый.

В сознании Икера молниеносно возникли заклинания знания.

— Источник творения, исполнение ритуала и центр ока.[9] Он — источник жизни, он устанавливает Маат и правит чистыми сердцем.

— Сотвори новый престол для Осириса!

Икер один за другим поднял строительные элементы: золото, серебро, ляпис-лазурь и рожковое дерево. Они сами собой соединились и образовали цоколь, на который Сехотеп поставил небольшую статую Осириса.

— Теперь укрась повелителя Абидоса ляпис-лазурью, бирюзой и электрумом — элементами, защищающими его тело.[10]

Руки Царского сына не дрогнули, и он укрыл грудь Осириса от опасностей.

— Теперь ты — Верховный хранитель таинств. Возложи на бога его корону. Она имеет страусовые перья, ее вершина покрыта золотым листом. Она пронизывает небо и уходит к звездам.

Икер возложил корону на голову статуи.

Затем он вложил в ее руки два скипетра — тройную плетку крестьянина, служащую символом тройного рождения, и кнут пастуха, предназначенный для того, чтобы собирать разбредшееся стадо.

— Первая часть миссии Царского сына Икера исполнена, — объявил Безволосый. — Новая статуя Осириса станет центром ближайшего ритуала отправления Великого таинства. Остается лишь разбудить Госпожу Абидоса.

Зажглись три светильника и осветили часовню, в которой стояла старинная ладья Великого бога.

— Из-за нынешних злоумышлений она не может теперь свободно плавать по океану вечности. Ее нужно к тому же поправить и оживить.

Используя золото, серебро, ляпис-лазурь, кедр, сандаловое и эбеновое дерево, Икер сделал наос и поместил его в центр модели ладьи.

Звезды, нарисованные на потолке Дома золота, замерцали, в помещении не осталось ни одного темного уголка.

— Ра построил ладью Осириса, — произнес Сехотеп. — Слово созидает Воскресение. Ра освещает день, Осирис освещает ночь. Вместе они воплощают объединенную душу. Осирис — это место, из которого исходит свет, — главный элемент таинства.

— Ладья снова движется! — объявил Безволосый. — Путник восстанавливает сообщение между этим и тем миром. Душа посвященных может проходить чрез врата неба. Завершилась вторая часть миссии Царского сына Икера. Теперь он достоин руководить ритуалом отправления Великого таинства.

Безволосый обнял и поцеловал Икера.

Икер впервые почувствовал, что старый жрец глубоко за него переживает.

Собек-Защитник принял Медеса в первом часу дня. Секретарь Дома царя был вне себя от гнева и еле сдерживался.

— Я требую специального и углубленного расследования! Ночью в мой дом забрался вор и украл несколько ценных вещей!

— А я считал, что твой дом хорошо охраняется…

— Мой сторож крепко спал! Ты только подумай, Собек, какой он тупица! А бандит тут как тут и теперь, конечно, повадится… Правда, сегодня я нанял еще двух сторожей, так что дом будет охраняться не только ночью, но и днем.

— Прекрасная мысль.

— Все, что мог, я уже сделал. Теперь прошу тебя, Собек, арестуй этого злоумышленника!

— Если ты не укажешь мне пусть даже незначительные его приметы, это будет сделать не так-то легко.

— У меня есть на его счет только один сигнал.

— От кого?

— От слуги, который страдает бессонницей. Он рассказал, что от нечего делать смотрел в сад и заметил, как проходил человек среднего роста. Он показался ему довольно ловким, но разглядеть его не удалось: на воре была длинная туника, а на голову был наброшен капюшон.

— А лицо его он видел?

— К несчастью, нет. Но я надеюсь, что ты прикажешь своим стражникам разыскать его.

— Рассчитывай на меня, Медес.

Секретарь Дома царя облегченно вздохнул, но тут же его лицо снова помрачнело.

— У меня такое чувство, что этот вор вовсе не простой бандит.

Собек удивленно поднял брови.

— Я бы попросил тебя выразиться поточнее.

— Это просто предположение, и, может быть, его и не следует принимать всерьез. Просто я подумал, а что если террористы захотят уничтожить главных чиновников страны? Или даже членов Дома царя?! В таком случае мой злоумышленник может оказаться лазутчиком, засланным для поиска подходящего места для совершения нападения. В таком случае кража была совершена всего лишь для отвода глаз…