Из пещеры уже должна была бы выйти богиня в виде дикого зверя. Но ее не было. Заинтригованная Исида пошла вперед.

И вдруг из темноты перед ней возникла огромная кобра.

Лучники немедленно натянули тетиву своих луков и прицелились в змею.

— Не стрелять! — приказала Исида.

Верховная жрица Абидоса знала, что Пахет — «Та, что вонзает когти» — владела разрушительным огнем и могла превращаться в рептилию, способную смертельно поражать врагов солнца.

Исида простерлась ниц.

— Вот снова я перед тобой. Сегодня дальнейшая жизнь Осириса под угрозой. Я приехала просить тебя отдать мне реликвию, которую ты защищаешь.

Агрессивно шипящая кобра готовилась к своему смертоносному прыжку.

— Я убью ее! — прорычал Секари.

— Ни с места!

На земле Исида начертила девять кругов. В центре — свернувшаяся змея.

— Ты воплощаешь огненную спираль, восходящую к свету. Это путь, которым нужно идти, чтобы выбраться из тьмы. В тебе воплощаются превращения возрождения. Посмотри в мое сердце, читай в нем, и ты увидишь чистоту моих помыслов!

Когда язык змеи коснулся лба верховной жрицы, Секари чуть было не отправил в нее смертельную стрелу. Но он не посмел нарушить волю своей сестры и верховной жрицы.

Исида заменила на рисунке голову змеи головой пантеры.

И тут же огромная рептилия заскользила к рисунку и, пройдя все девять кругов, проглотила свое собственное тело.

Грозный рык хищницы поверг спутников Исиды в трепет.

Но животное приняло Исиду и сопроводило ее в пещеру. И хотя пантера вела себя вполне спокойно, ни Северному Ветру, ни Кровавому ситуация явно была не по душе. Секари и лучники тоже были готовы к подвоху — их луки могли выстрелить в любой момент…

Когда Исида снова появилась на пороге пещеры Пахет, в ее руках сияла драгоценная реликвия — глаза Осириса.

Двадцатая провинция Верхнего Египта — Розовый Лавр ближний — вполне заслуживала свое название. Бесчисленные лавровые леса украшали берега Нила и пригороды столицы провинции. Столица, которая была символом провинции, именовалась «Дитя тростника».[45] К образу этого простого растения, используемого самыми разными способами, фараон прибегал поминутно. И таким же постоянным и разнообразным было его служение своему народу.

Рядом с храмом находилось озеро, которому покровительствовал бог-баран.

— Что-то слишком спокойно, — недоумевал Секари.

Навстречу приехавшим гостям вышел мальчик.

— Добро пожаловать! Не хотите ли воды? Вы, наверное, устали с дороги.

— А ты кто такой? — подозрительно спросил мальчика секретный агент.

— Я — самый молодой из временных жрецов этого храма.

— Отведи нас к своему начальству.

— О, постоянные жрецы сейчас плохо себя чувствуют.

— Они больны? У вас эпидемия?

— Нет, но, пожалуй, та еда, которую они съели утром за общим завтраком, была не слишком хороша. У них поднялся жар, и они лежат в бреду.

— Кто же приготовил им такую некачественную пищу?

— Тот, кто замещал обычного повара. Стража хотела было допросить его, но его и след простыл. Может быть, вас отвести к начальнику временных жрецов?

— Пожалуй.

Испуганный происшедшим с постоянными жрецами начальник временных постарался принять Исиду и Секари, не слишком к ним приближаясь.

— Пока отсутствуют постоянные жрецы, я выполняю их обязанности, и потому у меня нет времени на пустые разговоры. Прошу вас быть краткими.

— Покажите нам реликвию Осириса, — потребовал Секари.

Жрец онемел.

— Да… За кого вы себя принимаете! Ишь, покажите ему!

— Преклонись перед верховной жрицей Абидоса и повинуйся ей!

Величественный и грозный вид Исиды говорил жрецу, что его собеседник вовсе не шутит…

— Но я… Но у меня нет никаких полномочий!

— Давай быстрей! Мы спешим.

— Хорошо… Идите за мной.

Жрец отвел их к часовне, где хранилась реликвия. Это было совсем маленькое строение, стены которого были сплошь покрыты текстами, касающимися рождения Великого с семью лицами — детища божественного света, возникшего из первозданного лотоса…

— Мне не позволено входить в часовню, — сказал жрец. — И вовсе не позволено открывать наос.

— Пусть верховная жрица действует сама, — решительно произнес Секари, отводя жреца подальше от часовни.

Исида громко прочла текст заклинаний, положенных по ритуалу и выбитых на камне. Став сама живым словом, она умиротворила сторожащих вход духов-хранителей, которые закрывали доступ к святыне.

Выйдя из часовни, Исида грустно объявила:

— Реликвия исчезла…

— Это невозможно! — воскликнул начальник временных жрецов. — Невидимые стражи-духи убили бы каждого, кто осмелился бы проникнуть в часовню!

Учитывая магический уровень защиты, аргумент был весомым.

Исида и Секари одновременно подумали об одном и том же: только сам Провозвестник был способен разомкнуть кольцо самой прочной защиты!

— Опиши мне того человека, который замещал вашего повара, — попросил секретный агент.

— Ну, это серьезный человек, мастер своего дела. Он пришел из соседней деревни. И вроде бы не было никаких причин ему не доверять.

— У вас не было какого-нибудь необычного происшествия? Чего-нибудь странного, возле храма например?

— Да нет, ничего необычного я не заметил.

Исида села у колонны.

Провозвестник или кто-то из его магических сподвижников завладел реликвией! И ее теперь никогда не найти! Это обрывает ее поиски… Ей оставалось лишь вернуться в Абидос и посмотреть на своего дорого Икера в последний раз…

— Идем со мной, — вдруг прошептал ей в ухо детский голос.

Исида обернулась и увидела юного временного жреца, лицо которого было озарено счастливой улыбкой.

— Извини, малыш, но я устала… Очень устала…

— Идем, прошу тебя!

Исида уступила приглашению.

Мальчик за руку ввел ее в крытый храм. Они вместе вошли в часовню Ра. На алтаре стояла ладья из позолоченного дерева. Это была ладья бога света.

— Слушай, — тихо произнес маленький временный жрец. — Несколько дней назад меня стали мучить предчувствия. Я чувствовал, что вокруг храма витают злые силы, но мои начальники не принимали угрозу всерьез. И тогда я решил вмешаться и спрятать реликвию. Разве не говорят, что руки Осириса — это весла ладьи Ра? Свой секрет я могу доверить тебе. Только тебе…

Исида подошла к алтарю.

Внешняя часть двух больших весел была чуть приоткрыта. Внутри Исида увидела верхние конечности хозяина Абидоса…

Горячо вознося благодарственные молитвы, Исида чувствовала, как снова возродилась в ней надежда.

Верховная жрица хотела поблагодарить своего спасителя, но мальчика нигде не было…

По сияющей улыбке Исиды Секари немедленно понял, что только что произошло благоприятно разрешившее ситуацию событие.

— Мы продолжаем наш путь, — объявила Исида. — Отныне наши весла обретут силу рук Осириса!

— Это опять твоя магия?

— Нет, на этот раз мне помог мальчик. Кстати, как его зовут? — спросила она, обернувшись к начальнику временных жрецов.

— Вы видели мальчика в храме?

— Да, это же ваш самый молодой из жрецов.

— Не знаю такого… При всем моем к вам глубоком почтении я вынужден сказать вам, верховная жрица, что вы ошибаетесь! Самому молодому из наших жрецов двадцать лет!

Исида посмотрела на солнце.

О, конечно! Это было Дитя света, родившееся из лотоса! Вот кто пришел ей на помощь!

— Помоги-ка мне встать, — приказал ливанец своему главному слуге.

Ему стало тяжело двигаться, но он все равно никак не мог найти в себе силы ограничить употребление сладостей… Слишком много неизвестных опасностей было вокруг. Только сладкое давало силу его голове, и она продолжала улавливать все нюансы, а он — сохранять свое хладнокровие.

Среди ночи к нему пришел нервный и возбужденный Медес.

— Наблюдение этих шакалов Собека, кажется, стало менее пристальным. Но все-таки я не очень верю…