— Хэрэгг! — закричал он. — Ты мне нужен!
Хэрэгг показался в проходе с испуганным выражением на лице. Он был полностью лысым и неестественно худым, и выглядел старше своих лет. Удар стрелы надолго сделал его больным, и были дни, когда Сабан думал, что дыхание покинет грудь великана, но Хэрэгг выжил. Несмотря на это Сабану казалось, что большой человек мучительнее ранен в душу, чем в тело. Хэрэгг уставился на Камабана, и какое-то время не узнавал человека с полосатым лицом, затем улыбнулся.
— Ты вернулся! — сказал он.
— Конечно, вернулся! — огрызнулся Камабан. — Я всегда говорил, что вернусь, не так ли? Не глазей на меня, Хэрэгг, пойдём! Нам надо многое обсудить, и отправиться далеко.
Хэрэгг колебался мгновение, затем кратко кивнул и, даже не оглянувшись на своё жилище, и не взяв ничего, что может ему понадобится, пошёл за Камабаном к лесу.
— Куда вы идёте? — крикнул Сабан им вслед.
— В Рэтэррин, конечно! — ответил Камабан.
— Пешком? — спросил Сабан.
— Я не желаю даже видеть никаких лодок, — ответил Камабан, — никогда в жизни!
С этими словами он продолжил путь. Чтобы сделать свой новый храм ещё величественнее. Чтобы соединить Слаола с живущими, а умерших со Слаолом. Чтобы воплотить мечту.
* * *
— Камабан прав, — сказала Орэнна вечером.
— В чём?
— Эрэк спас нас, и поэтому мы должны отправиться туда, куда он желает. Это наш долг.
Сабан присел на корточки. Была ночь, дети спали, слабо горел очаг, наполняя хижину дымом. Ветер затих, дождь прекратился, но с соломенной крыши ещё капало.
— Камабан ничего не сказал о том, что ты должна идти в Рэтэррин.
— Эрэк призывает меня туда, — бросила Орэнна.
Сабан застонал в душе, так как понял, что ему придётся спорить с богом.
— Мой брат Ленгар сильнее всего хочет, чтобы я привёл тебя в Рэтэррин. Он увидит тебя, захочет тебя, и возьмёт. Я, естественно, буду бороться, но его воины убьют меня, а ты попадёшь под его шкуры.
— Эрэк не позволит это, — спокойно сказала Орэнна.
— Кроме того, — раздражённо сказал Сабан, — я не хочу идти в Рэтэррин. Я счастлив здесь!
— Но твоя работа здесь завершена, — обратила внимание Орэнна. — Больше не надо строить лодки, и привозить камни с гор. Дело Эрэка теперь в Рэтэррине. Он спас наши жизни, поэтому и мы должны идти туда, — она улыбнулась. — Мы отправимся в Рэтэррин, и мы вернём мир к его началу.
Это был аргумент, против которого Сабан был бессилен, так как ему противостоял сам Эрэк, и Орэнна начала готовиться к путешествию. Ветра над морем не стихали, и огромные волны до сих пор разбивались белыми брызгами о берег мыса. Проходил день за днём, лето расцвело цветами ежевики, брионии, вьюнков и вероники, а Льюэдд всё ещё не осмеливался начать путешествие.
— Боги, — сказал он однажды вечером, — удерживают нас.
— Это из-за утерянных камней, — сказала Орэнна. — Два, которые мы потеряли в реке, и один, разбившийся в горах. Если мы не заменим эти камни, храм никогда не будет завершён.
Сабан ничего не сказал, однако взглянул на Льюэдда, чтобы посмотреть, как он отнесётся к идее доставки дополнительных камней с гор.
Орэнна закрыла глаза и начала раскачиваться взад вперёд.
— Это храм Эрэка, — тихо сказала она, — но он строится, чтобы привлечь его обратно к Модрон, — так Чужаки называли Гарланну, — поэтому мы должны послать камень для неё. Один большой камень взамен трёх, потерянных нами.
— Мы можем спустить ещё один камень с горы, — неохотно сказал Льюэдд.
— Не с горы, — сказала Орэнна, — а прямо отсюда.
Утром она показала Льюэдду зеленоватый валун у реки, на котором они с Сабаном любили посидеть, большой камень с блестящими крапинками и розоватыми искорками, заключёнными в самом его сердце. Камень Земли, назвала его Орэнна, так как он лежал в тёмных объятиях самой матери-земли, а остальные камни были собраны на высокогорье в небесах Эрэка.
Камень был громадным, в два раза тяжелее самой тяжёлой колонны храма, и лежал глубоко погруженный в травянистый берег. Сабан в течение двух дней разглядывал камень, пытаясь придумать, как переместить его. Затем он и Мерет пошли в лес, отыскали шесть высоких деревьев, и срубили их. Они обтесали стволы в гладкие брёвна, и превратили их в восемнадцать коротких кусков.
На следующий день они подняли Камень Земли из грунта дубовыми рычагами. Сабан глубоко подкопал с обеих сторон камня, выскабливая ямы подобно барсуку, выкапывающему норы глубоко под скалами, и рычаги были просунуты глубоко в землю, а затем шесть человек с каждой стороны приподняли переднюю часть камня. Она поддавалась неохотно, и приходилось откапывать землю из-под валуна, чтобы высвободить его из хватки земли. Но, наконец, он приподнялся, и Мерет смог просунуть один из коротких роликов под камень.
В течение трёх дней они вкапывались и поднимали, пока, в конце концов, камень не оказался полностью лежащим на восемнадцати роликах. А Льюэдд теперь мог привести одну из пустых трёхкорпусных лодок к берегу. Он привязал судно за носы лицом к камню, затем дождался, когда уйдёт прилив, чтобы судно село на мель в прибрежном иле. Когда лодка оказалась в нужном месте, люди Сабана рычагами толкнули камень вперёд, а другие стояли в обмелевшей части реки и тянули верёвки, чтобы протащить камень по роликам. Камень был длиной в три человеческих роста, но тонкий, и покатился достаточно легко. Люди вытаскивали ролики, остающиеся позади камня, и подсовывали их под его переднюю часть. И таким образом, мало-помалу огромную плиту протащили и протолкнули, пока один её край не стал выдаваться с берега, нависая над сидящей на мели лодкой.
— Теперь осторожнее! — закричал Сабан. Один из роликов положили на лодку, и двое мужчин удерживали его на месте, а остальные управлялись с рычагами в задней части камня.
— Поднимайте снова! — кричал Сабан, и огромная плита двинулась вперёд, а затем начала опускаться. — Наклоняйте! Наклоняйте! — кричал Сабан, и следил, как передний край камня закачался, перед тем, как лечь на лодку. Три корпуса тревожно заскрипели под тяжестью камня. Ещё ролики были положены на лодку, а люди снова заработали рычагами. Начал накрапывать дождь, начинался прилив, и огромную плиту камня, наконец, протолкнули на лодку. Камень Земли оказался таким длинным, что полностью заполнил собой всю длину судна.
— Теперь посмотрим, поплывёт ли он, — сказал Льюэдд, и он, Сабан и Орэнна дожидались на берегу реки, когда настала ночь, и прилив стал повышаться. Они разожгли костёр, и при его свете увидели, как прибывающая вода кружится вокруг трёх корпусов судна. Вода поднималась всё выше и выше, пока Сабан не подумал, что она должна подняться выше фальшборта и затопить лодки, но затем ил под лодкой поддался с хлюпающим звуком, и три корпуса судна подхватило течением.
— Я даже не думал, что мы сможем сдвинуть этот камень, — изумлённо сказал Льюэдд.
— Нам ещё нужно переместить его в Рэтэррин, — сказал Сабан.
— Эрэк поможет нам, — уверенно объявила Орэнна.
— Лодка идёт низко, — обеспокоено сказал Льюэдд, и пояснил, что морские волны неизбежно захлестнут через борта и затопят судно. Из боковых корпусов, где сидели гребцы, достаточно легко можно будет вычерпывать воду, но этот камень был таким длинным, что едва ли было место для человека в центральном корпусе.
— Посадить туда маленького мальчика? — предложил Сабан. И на утро они выяснили, что есть место только для двух мальчиков — на носу лодки и на корме. И Льюэдд признал, что если мальчики будут постоянно вычерпывать морскую воду, эта тяжело груженая лодка сможет выдержать путешествие.
— И если погода будет благоприятная, — добавил он.
Но погода оставалась суровой. Лодки стояли в ожидании, воины были готовы отправиться в путь, но ветер всё ещё вздымал волны и приносил ещё сильнее хлестающий дождь. Прошёл ещё один месяц, лето заканчивалось, и Сабан начал опасаться, что они никогда не смогут выехать. Скорее, он начал надеяться на то, что они никогда не смогут выехать, потому что ему совсем не хотелось возвращаться в Рэтэррин. Его домом стал Сэрмэннин. Он надеялся прожить остаток своей жизни возле этой реки, видеть, как подрастают его дети, и стать членом племени Керевала. Он нанёс татуировки Сэрмэннина на своё лицо, и втёр в них пепел, чтобы они стали серыми. Только Камабан и Орэнна настаивали, чтобы он вернулся в центральные земли, а Сабан не хотел этого. Поэтому он радовался плохой погоде, удерживающей его у реки Сэрмэннина. Они с Меретом коротали время за постройкой рыбачьих лодок из отбракованных из-за недостаточной длины бревён. Они планировали передать лодки Льюэдду в благодарность за перевозку храма.
