— Я не рассчитывал, что Гилан умрёт, — сказал он без какого-либо приветствия. Мужчины приподнимались и сбрасывали плащи, в которых они спали, а тем временем женщины вокруг храма продвигались ближе, чтобы услышать негромкие слова Ленгара.

— Мои друзья проявили больше усердия, чем я ожидал, — продолжил он с сожалением в голосе. — Одной стрелы было бы достаточно, но они были напуганы, и думали, что нужно как можно больше.

Все уже проснулись. Мужчины, женщины и дети — всё племя — собрались группами внутри и вокруг маленького храма, и все прислушивались к Ленгару.

— Мой отец, — продолжили Ленгар, слегка повысив голос, — был хороший человек. Он заботился о сохранении наших жизней суровыми зимами, и он вырубил много деревьев, чтобы дать нам землю. Голод бывал редко, а его суд был справедливым. За всё это он достоин уважения, и мы сделаем ему курган.

Люди впервые отреагировали, одобрительно перешёптываясь, и Ленгар позволил шёпоту продлиться некоторое время, после чего поднял руку.

— Но мой отец ошибся с Каталло! — теперь он говорил громче, в его голосе появилась жесткость. — Он боялся их, и позволил Киталу и Санне руководить вами. Это должен был быть тесный союз двух племён, но в брачном союзе именно мужчина должен быть главным, а со временем Каталло покорило бы вас! Ваш урожай они забирали бы себе в хранилища, ваши дочери участвовали бы в танце быков в их храме, а ваши копья сражались бы в их битвах. Но это наша земля!

Ленгар кричал, и некоторые прокричали, что он прав.

— Земля наша, — выкрикнул Мерет сердито, — а заполнена Чужаками!

Ленгар выдержал паузу, улыбаясь.

— Мой двоюродный брат прав, — сказал он через некоторое время. — Я привёл Чужаков сюда. Но их не так много. У них меньше копий, чем у вас! Что мешает вам убить их? Или убить меня?

Он ждал ответа, но ни один не пошевелился.

— Вы помните, — спросил Ленгар, — когда Чужаки пришли и умоляли вернуть их сокровища? Мы отказали им, и использовали часть золота, чтобы купить камни из Каталло. Камни! Мы использовали золото Слаола, чтобы купить какие-то камни!

Он рассмеялся, и некоторые из его слушателей почувствовали себя пристыженными за то, что сделало его племя.

— Мы ничего не будем покупать из Каталло! — сказал Ленгар. — Они утверждают, что хотят мира, но в их сердцах прячется война. Им невыносима мысль, что Рэтэррин вновь станет великим, и поэтому они будут стараться сокрушить нас. Во времена наших предков мы были сильнее, чем Каталло! Они платили нам дань и искали нашей благосклонности. А теперь они презирают нас. Они хотят, чтобы мы были беспомощными, и мы должны будем сражаться с ними. Как мы победим их? — он указал в сторону заградительного вала, где сидели на корточках воины Чужаков. — Мы нанесём им поражение, купив помощь Чужаков, так как они заплатят любую цену за возвращение своего золота. Но чтобы получить своё золото, они должны выполнять наши приказания. Здесь главные мы, а не они! И мы используем воинов Чужаков, чтобы стать самым могущественным племенем на всей земле!

Он оглядел своих слушателей, оценивая эффект от своих слов.

— Вот почему я вернулся, — закончил он тихо, — и почему мой отец должен был присоединиться к своим предкам. Чтобы о Рэтэррине узнали на всей земле, боялись его на всей земле, и уважали на земле, и на небе.

Племя начало стучать ладонями по земле, а потом мужчины встали и одобрительно закричали. Ленгар убедил их.

Ленгар победил.

Сабан провёл ночь в своей хижине, охраняемый двумя из красных копьеносцев Ленгара. Он плакал о Дирэввин, и сознание того, что она вытерпела ночью, причиняло такую боль, что ему хотелось взять нож, который был подарком отца, и перерезать собственное горло. Но жажда мести остановила его руку. Он поклонился Ленгару у входа в Храм Неба, но он знал, что это было абсолютно неискренне. Он должен убить своего брата. В кромешной темноте хижины он поклялся в этом. Он проклинал себя за то, что он не боролся в храме. Но что он мог сделать? У него не было оружия, и как он мог одолеть воинов вооружённых мечами, копьями и луками? Судьба сокрушила его, и он был близок к отчаянию. Только при приближении рассвета он впал в полный кошмаров неглубокий сон.

Гундур, один из тех, кто сбежал с Ленгаром из Рэтэррина, разбудил его.

— Твой брат зовёт тебя.

— Зачем? — возмущённо спросил Сабан.

— Поднимайся, — презрительно сказал Гундур. Сабан вложил бронзовый нож за пояс и взял одно из охотничьих копий, перед тем, как последовать за Гундуром из хижины. Он убьёт своего брата сейчас, решил он. Он пронзит Ленгара копьём, и если потом умрёт от клинков напарников Ленгара, то хотя бы отомстит за своего отца. Предки одобрили бы это, и приветствовали бы его в последующей жизни. Он крепко сжал древко копья, и утвердился в своём решении нанести удар, как только войдёт в большую хижину вождя.

Но воин Чужак, ожидающий сразу внутри хижины, перехватил копьё Сабана, как только тот наклонился у входа. Сабан пытался удержать древко из ясеня, но мужчина был слишком сильным, и короткая борьба привела к тому, что Сабан унизительно развалился на полу. Он увидел, что его ожидал Галет, а за спиной Ленгара, с развлечением наблюдавшего за стычкой, сидели трое Чужаков.

— Ты хотел отомстить за отца? — спросил Сабана Ленгар.

Сабан растёр запястье, болевшее от хватки Чужака.

— Предки отомстят за него, — сказал он.

— А как предки хотя бы узнают, кто он такой? — спросил Ленгар. — Я отрубил его нижнюю челюсть сегодня утром.

Он ухмыльнулся и указал на окровавленный бородатый подбородок Хенгалла, прибитый к одному из столбов хижины. Если у мёртвого человека забрать нижнюю челюсть, он ничего не сможет рассказать предкам.

— И у Гилана тоже, — сказал Ленгар, — чтобы эта парочка могла пошамкать в последующей жизни. Садись рядом с Галетом, и прекрати скулить.

Ленгар был одет в мантию из медвежьей шкуры своего отца и окружён ценностями, которые были выкопаны из пола, или вытянуты из кучи шкур, где Хенгалл скрывал своё состояние.

— Мы богаты, маленький братец! — счастливо сказал Ленгар. — Богаты! Ты выглядишь усталым. Ты хорошо спал?

Гундур, сидевший рядом с Ленгаром, оскалился, а трое Чужаков, которые не понимали ни слова, неотрывно смотрели на Сабана.

Сабан взглянул на кожаный занавес, который скрывал женскую часть хижины, но не увидел следов Дирэввин. Он присел на корточках перед сваленными в кучу богатствами племени. Здесь были бронзовые слитки, прекрасно отполированные ножи из кремня и бронзы, сумки с янтарём, кусочки гагата, огромные топоры, медные скобы, резные кости, морские раковины, и самое интересное из всего, деревянный ящик, наполненный необычными камнями. Камни были маленькими и круглыми, все не больше подушечки человеческого пальца, и все они были глубоко изрезаны узорами из завитков и линий.

— Ты знаешь, что это такое? — Ленгар спросил Галета.

— Нет, — кратко сказал Галет.

— Для колдовства, я думаю, — сказал Ленгар, перебрасывая один из камней из руки в руку. — Камабан узнает. Он, кажется, теперь знает всё. Жаль, что его здесь нет.

— Ты виделся с ним? — спросил Галет.

— Он пришёл в Сэрмэннин весной, — оживлённо сказал Ленгар, — и насколько я знаю, он всё ещё там. Он ходит ровно, или почти ровно. Я хотел, чтобы он пошёл со мной, но он отказался. Я всегда думал, что он глуп, но он вовсе не глуп. Он стал очень странным, но он не глуповат. Он очень умный. Наверное, он случайно попал в нашу семью. В чём дело Сабан? Тебе хочется плакать, не так ли? Из-за смерти отца, да?

Сабан думал о том, чтобы схватить один из ценных бронзовых топоров и броситься через хижину, но Чужаки следили за ним, и их оружие было наготове. У него не было шансов.

— Ты заметил, дядя, что золота из Сэрмэннина здесь нет?

— Да, заметил.

— Оно в безопасности, — сказал Ленгар, — но я не буду показывать его, потому что не хочу искушать наших друзей Чужаков. Они пришли сюда только для того, чтобы получить золото.