Райна оказалась самой сообразительной. С пылающим лицом она поднялась и спросила, втайне надеясь, что ошиблась:

— Прибыл? Кристоф кивнул:

— И с большим войском, которое растянулось от стен замка до леса. Воины, миледи, тысячи воинов.

Итак, ударил час Максена. Весна уже прошла, в душе девушки теплилась и постепенно крепла надежда, что за ним не приедут. Райна почувствовала, как к горлу подступила тошнота, и оперлась на прялку.

— Нет, — прошептала она, закрывая глаза.

— Вам нужно сесть, — участливо посоветовал юноша, беря ее под руку, иначе бы девушка упала.

Открыв глаза, саксонка заглянула в его тревожное лицо. Она отвела упавшую на него прядь, не осознавая что делает.

— Я себя хорошо чувствую, просто немного…

— Ты напугана, — вмешалась Элан.

Она подошла к Райне и положила ей на плечо руку.

Неожиданный жест вызвал у саксонки слезы.

— Да, — призналась она, — я боюсь за Максена.

— Не надо бояться, Райна, — успокаивал ее юноша, хотя сам дрожал от страха. — Ему нужен не твой страх, а сила.

— Хорошо, он не увидит моих слез, — сказала она. — А теперь надо как следует встретить Виль… нашего короля, — поправила она себя, — идите в зал.

— Убери пряжу, — приказала Райна одной из женщин, — предупреди Лусиллу и Милдред, что у нас гости, — приказала она другой, — передайте слугам, чтобы расставили столы, — сказала третьей, — а ты накрывай столы скатертями, — попросила саксонка Лиган.

Проходившему слуге Райна крикнула:

— Пошлите за виночерпием, пусть наполнит кувшины вином и элем.

— А мне что делать? — неожиданно спросила Элан.

Райна хотела было отдать ей приказание, но, взглянув в ее лицо, придержала язык:

— У меня есть травы, которые следует разбросать по полу — надо было бы это сделать раньше, но помешали другие заботы. Вы можете это сделать?

— Конечно.

«Какое странное создание», — подумала Райна, которой в этот миг норманнка очень понравилась.

— Я могу чем-нибудь помочь, — сказал Кристоф, — но Максен велел возвращаться к нему.

Райна кивнула:

— Можете успокоить его. Скажите, что мы встретим… короля как подобает.

Юноша улыбнулся и, прихрамывая, поспешил к выходу.

Успокаивая себя, Райна направилась в комнату Максена, понимая, что если король останется на ночь, то ему достанется лучшее место и лучшая постель, принадлежащая хозяину. Белье надо сменить, с мебели стереть пыль, вымыть таз.

Вот он — незаконнорожденный король Англии, бывший герцог Нормандии Вильгельм. Ублюдок, как за спиной называли его. Это он залил кровью ее землю. Саксы говорят, что в реках до сих пор течет красная вода. От этой мысли девушку бросило в дрожь.

Очнувшись, она взглянула на стоявшую рядом Элан. Та, нервничая, смотрела на человека, ставшего причиной этого страха и дрожи. Странно, но у короля, известного своей жестокостью, было очень милое, доброе лицо.

— Ага, теперь я собственными глазами увидел причину, которая заставила тебя засесть в Этчевери, — добродушно заговорил Вильгельм, подмигнув Максену и одобрительно оглядев Райну с головы до ног.

— Мой король, позвольте мне представить леди Райну Этчевери, — рыцарь старался говорить твердо, но дрожащий голос выдавал его волнение.

— Леди, а?

— Да, — ответил Пендери. — Леди Райна ведет хозяйство.

Девушка поежилась, чувствуя себя явно не в своей тарелке — она хозяйка замка, но не супруга лорда. Конечно, Максен может называть ее «леди», но она пока его любовница с фальшивым титулом. Король был хорошо воспитан и ничего не сказал вслух, а глаза его говорили, что он знает правду.

— Я ваш король, — обратился к ней Вильгельм.

Она молча на него смотрела. Он побагровел и, повысив голос, повторил:

— Я король Англии Вильгельм.

Саксонка хотела было ответить резкостью, но лишь сжала губы. Украдкой взглянув на Максена, она уловила уверенность в его глазах и еще что-то, не до конца ей понятное.

— У вас нет колен, женщина? — король глядел на нее сверху вниз.

Таким завидным ростом могли похвастаться только двое в зале: Максен и пожилой человек, стоящий рядом с ним.

— Ну?! — рявкнул Вильгельм, и все, затаив дыхание, гадали, каким будет наказание за дерзость.

«Господи, должна ли я преклонить колени перед этим чудовищем? — растерянно думала девушка. — Я бы лучше плюнула ему в лицо, плясала бы на его могиле, отправила бы к дьяволу…»

Элан толкнула ее локтем, и, оглянувшись, Райна заметила, что норманнка уже стояла на коленях. «Только ради Максена», — решила она и, подняв юбки, последовала примеру Элан. Склонив голову, девушка ждала, когда ей прикажут подняться, но король молчал.

Подойдя, он поднял ее подбородок. Райне показалось, что рост у него увеличился вдвое.

— Саксонка до мозга костей, — неожиданно пробасил король, заглянув ей в глаза и увидев там презрение.

Девушка посмотрела на Максена — тому было явно не по себе.

«Все ради него», — напомнила Райна.

— Я настоящая саксонка, ваше величество, — сумела выдавить она из себя, — но я верна вам.

Вильгельм не улыбнулся, но вздохнул с облегчением, его лицо по-прежнему оставалось каменным, а взгляд — суровым. Прошло несколько томительных минут, и губы короля растянулись в улыбке.

— Хорошо, что она уважает хоть одного норманна, — сказал он, глядя на Максена. — Должно быть, ты доставляешь ей много удовольствия.

В зале грохнул хохот. Лишь Максен натянуто улыбнулся. Побагровев от стыда, Райна хотела отвести руку короля, еще державшую ее подбородок, но не осмелилась, зная, что после этого ей несдобровать.

Отсмеявшись, Вильгельм снова обратился к ней:

— Ты скоро начнешь уважать меня, Райна Этчевери, а может, даже и любить.

Она искала достойный ответ, но тут король велел женщинам подняться.

Пытаясь сохранить хоть видимость достоинства, Элан поднялась с колен и, поправив юбки, обойдя Максена, подошла к пожилому норманну.

— Отец…

— Дочь…

Райна едва не упала на короля. Как же она слепа! Этот пожилой человек имел такое же телосложение, как и Максен, похожие черты лица, только слегка измененные временем — широкоплечий, темноволосый, но густая шевелюра Пендери-старшего была щедро посыпана серебром. Если бы не двадцатилетняя разница в возрасте, он вполне мог сойти за близнеца Максена.

— А теперь отведаем угощения, — король направился к столу.

Райна знала, что монарх занимает самое высокое место, но то, что он сел там, где обычно сидел Максен, почему-то больно задело ее.

Вот так он занял место короля Гарольда…

— Мне нравится эта шея, — прошептал ей на ухо Максен, проведя пальцем по ее горлу. — Прошу, не наседай на короля, а то мне придется вылезать из кожи, заглаживая провинность.

У нее словно камень скатился с сердца. Она улыбнулась.

— Вот и хорошо. А ты не можешь улыбнуться моему отцу?

Она посмотрела на человека, который как раз перевел взгляд с Элан на нее. В его глазах светилось неодобрение. Наверно, потому, что он знал, кто она в замке, и ненавидел ее за это.

Рыцарь, очевидно, почувствовал настроение отца и счел нужным представить ему саксонку.

— Отец, это Райна Этчевери. — Затем посмотрел на девушку. — Мой отец, барон Пендери.

Она учтиво поклонилась, но старый барон остался неподвижен, и выражение его лица ничуть не изменилось.

— Я недоволен, — буркнул старик, взглянув на сына.

— Я вовсе не старался доставить тебе удовольствие, — ответил рыцарь, словно не замечая родительского гнева.

Положив руку на плечо Райне, он пошел с ней к помосту, где сидел король.

— Твоему отцу я не понравилась, — прошептала она.

— Его одобрение меня больше не волнует. Если ты ему не понравилась, то это его дело.

Ей было не по себе, когда она садилась рядом с ним. Обед показался девушке испытанием сродни прогулке по иголкам… раскаленным иголкам. Выпивая кубок за кубком, Вильгельм пришел в хорошее расположение духа. За два часа, прошедших с начала пира, Райна прониклась уважением к этому человеку. Нет… девушка была очарована умом и обаянием проклятого, как ей прежде казалось, короля.