Трой посмотрел на Фарриша в упор.

— Это ваше распоряжение, сэр?

Фарриш отступил к карте.

— Да, конечно… — Он откашлялся.

Уиллоуби прервал неловкое молчание:

— Я взял на себя смелость пригласить сюда тех двоих корреспондентов, которые поедут с капитаном Троем. Мне казалось, сэр, что ваши инструкции должны выслушать все.

— Хорошо. Зовите их, и покончим с этим, — сказал Фарриш.

Уиллоуби взял телефонную трубку. Вскоре в комнату вошли двое — мужчина и женщина, оба в военном.

— Вы помните мисс Карен Уоллес? — оживленно проговорил Уиллоуби, когда генерал поднялся и пожал ей руку.

— Ну еще бы! — Фарриш так и просиял. — Где вы пропадали столько времени? Я соскучился! Что у вас, зимняя спячка была? — Он неохотно отпустил ее руку.

— А это мистер Текс Майерс, — сказал Уиллоуби, подталкивая к генералу маленького, сухонького человечка.

— Здравствуйте, Текс, — небрежно бросил Фарриш, не сводя глаз с Карен.

— Я часто вас вспоминала, генерал, — любезно сказала Карен. — Мне пришлось побывать в Париже, потом меня направили в Седьмую армию, а это все так далеко от вас.

— Париж — неподходящее место для женщин, — безапелляционно заявил Фарриш. — Впрочем, не только для женщин. Там у меня украли горючее. Там застопорили войну.

— Да, знаю, — сказала Карен. — Я была там недолго. С настоящими солдатами на фронте мне больше нравится.

Фарриш взял ее за локоть и подвел к Трою.

— Познакомьтесь с капитаном Троем. Оказывается, вы едете вместе с ним освобождать лагерь «Паула»?

— Здравствуйте, — Трой поздоровался и тут же отдернул руку. Он чувствовал, что она смотрит на него, — а, может, сквозь него? — и сразу ощутил свои руки, ноги, грудь, шею — какое это все большое, неуклюжее!

Карен заговорила с генералом. Уиллоуби заметил, что ее взгляд снова вернулся к Трою. Он подтолкнул капитана локтем и зашептал:

— Трой, чего вы уставились? Первый раз женщину увидели?

Трой отстранил его от себя.

Она повернулась к нему.

— Когда же мы выступаем, капитан?

— А вы правда собираетесь с нами? — спросил он. — Веселого в этой поездке будет мало. И даже если мы доберемся туда, нас там ждут весьма неприятные вещи.

Ее серые глаза потемнели.

— Я знаю, капитан, и думаю, что выдержу. — Она увидела, что он улыбнулся — улыбнулся доброй улыбкой. Наконец-то оттаял немножко.

Трой сказал:

— Мой командный пункт за городом, на ферме у дороги номер двадцать два. Приезжайте туда с мистером Майерсом завтра, часов в двенадцать. Я думаю выступить, когда стемнеет. Успеем обо всем договориться.

— Хорошо, — сказала Карен.

Генерал снова завладел ею.

— С Троем вы будете как за каменной стеной. Ну, скажите, умею я подбирать людей, а?

Она одарила Фарриша своей самой очаровательной улыбкой. Нам с Тексом так повезло, и мы обязаны этим вам и подполковнику Уиллоуби. Я знала, что на вас двоих всегда можно положиться.

Фарриш пригладил волосы. Он вздохнул полной грудью, и ноздри у него при этом чуть дрогнули.

— Я у вас в долгу, мисс Уоллес, за ту статью, которую кто-то сорвал. Сорок восемь залпов из сорока восьми орудий! Я сам придумал заголовок.

— Да, ту статью кто-то сорвал, — грустно проговорила Карен. Ее сочувственная улыбка была адресована теперь не только генералу, но и непосредственно Уиллоуби. — Надеюсь, на сей раз ничего такого не случится, — подчеркнуто добавила она.

— Ну нет! — воскликнул Фарриш. — Теперь я никому не позволю вмешиваться. Теперь мы доведем дело до конца, а сколько при этом будет перебито посуды, не суть важно. Мы займем лагерь «Паула», сотрем это пятно, позорящее весь христианский цивилизованный мир, освободим тех, кто там есть, а нацистов поставим перед лицом правосудия. Что вы скажете о таком заглавии, мисс Уоллес? «Крестовый поход генерала — вперед за Свободу и Правосудие!»

Карен молча кивнула. Она увидела, что лицо Троя застыло, словно маска, увидела, что Уиллоуби самодовольно надул щеки. Она услышала, как Текс Майерс пробормотал что-то сквозь зубы. Ей послышалось слово «бред», впрочем, может быть, она ошиблась.

Трой, будучи человеком твердым, не спасовал перед неизбежными трениями между разнородными частями, которые ему надо было сплотить в единое органическое целое ради достижения поставленной перед ними общей задачи. Он не был дипломатом и, вместо того чтобы идти на уступки, спокойно отдавал распоряжения, всегда немногословные и исключающие всякую возможность противоречий. Способность умело распределять работу, оставляя за собой только проверку исполнения, позволяла Трою свободно располагать своим временем, и он успевал отвечать на все вопросы, отшучиваться, когда нужно, и близко знакомиться с подчиненными командирами и связистами, доверием которых ему следовало заручиться, чтобы не провалить стремительный захват лагеря «Паула».

Но сомнения все-таки не оставляли Троя. Его мучил страх — как бы то, что произошло со взводом Фулбрайта, не повторилось, и на сей раз в больших масштабах. Если рассуждать трезво, это вполне возможно. Его небольшой отряд добровольно отрывается от дивизии, в сущности напрашиваясь на окружение и разгром, ибо помощь подоспеет к ним нескоро. Быстрота действий, полная координация сил и непоколебимая выдержка — вот что способно выручить их. Все это можно обдумать как следует, наладить, люди будут знать, на что они идут, рассуждал Трой, но такие рассуждения не помогали ему побороть в себе чувство неуверенности.

Он сидел в покинутом хозяевами домике у дороги № 22, ведущей к Нейштадту. В комнате повсюду лежало военное снаряжение, мебель так и осталась беспорядочно сдвинутой с места после следовавших одно за другим коротких совещаний. На полу валялись карты и бумага.

Он был один. Все улажено, согласовано. Ему предстоит теперь повидать двоих корреспондентов — Карен Уоллес, рыжеватую, коротко стриженную, и этого маленького человечка, Текса.

Трой вздохнул. Можно позвать солдат, они наведут здесь порядок, но нет, не стоит. Им самим некогда — укладываются, проверяют орудия, моторы, грузят боеприпасы. Он подобрал бумаги с пола, двинул стол туда, где ему, невидимому, полагалось стоять, — к скамье у большой, выложенной яркими изразцами печки, расставил стулья. Потом, откинув ногой вещевые сумки, мешки и скатки в угол, обнаружил среди них свой карманный фонарь, потерянный вчера, банку с плавленым сыром и, вдруг почувствовав голод, вспомнил, что ничего не ел С самого утра — не было ни минуты свободной. Он сел, вскрыл банку и только запустил туда нож, как за дверью послышались шаги. «Наверно, они», — промелькнуло у него, и он быстро сунул сыр под груду бумаг и захлопнул складной нож.

— А, это вы! — с явным разочарованием сказал Трой, когда в комнату вошел Иетс в сопровождении Бинга.

— Не ждали? — рассмеялся Иетс. — А мы уж отчаялись, думали, не разыщем вас. Все обошли и наконец наткнулись на моего старого друга Уиллоуби, а он направил нас сюда и посоветовал не мешкать, потому что вы сегодня ночью уходите.

Трой снова взялся за банку и ковырнул в ней ножом.

— Хотите?

— Нет, спасибо, — сказал Иетс. — Я этого пайкового сыра наелся на всю жизнь.

— А что он такое, этот Уиллоуби? — спросил Трой с полным ртом. — Откуда вы с ним знакомы?

— Он был у нас в отделе, — ответил Иетс. — Мы его вышвырнули, но это, кажется, пошло ему на пользу. Его подобрал Фарриш, и теперь Уиллоуби процветает.

— Угу… — промычал Трой.

— А что? — Иетс нахмурился. — У вас с ним были стычки?

— Да нет, ничего особенного.

— Он умеет ладить с людьми, — продолжал Иетс, — во всяком случае с теми, которые могут ему пригодиться.

— Ах, он из таких?

— Да, из таких.

Трой решил перевести разговор на другую тему. Он сказал Иетсу:

— Вы, наверно, долго до нас добирались?

— Ровно два дня.

Наступило молчание. Трой выскреб ножом остатки сыра и швырнул банку на печь, куда она и опустилась с грохотом.