— Командир, — однажды голосом Ланселот обратился к Никите Панину, — мы зря так бесцельно мечемся над планетой! Вьеды уже знают о твоем существовании. Они даже немного изучили твой характер, но пока не могут с тобой справиться. У них нет такого бронехода, поэтому и ума у них не хватает на то, чтобы покончить с тобой одним энергетическим ударом из космоса. Медленно и верно они завлекают нас в какую-то ловушку с целью, чтобы заставить бронеход появиться в одном определенном месте, где они смогут нас уничтожить одним залпом своего ударного монитора. Подобным образом они уничтожили наш добровольческий батальон, позволили ему эвакуировать гражданских лиц, а на выходе из Младене уничтожили залпом монитора.
Две вещи в этот момент поразили сознание Никита Панина. Прежде всего, он обратил внимание на разумную речь, казалось бы, разумного существа, а не ИскИна — бездушного автомата, способного только исполнять команды своего пилота. И, второе, Ланселот поднимал разумную проблему, червяк сомнения по этому вопросу уже начинал ворошиться где-то у него внутри. Столько времени болтаться в воздухе и практически никакого результата, он начал ощущать, что уже не он определяет курс следования своего бронехода и цели, которые ему хотелось бы атаковать и уничтожить, а какая-то другая сторона. Поэтому лейтенант Панин решил, взять передышку на один день, в течение которого можно было отдохнуть от ежедневных полетов и треволнений, а также обдумать складывающуюся ситуацию и по ней принять решение.
— Правильное решение, командир! — Тут же подтвердил его решение Ланселот, этот паразит, оказывается, в этот момент сидел у него в сознании.
Никита вздрогнул от неожиданности, он еще не совсем привык к тому, что они оба могут общаться друг с другом посредством своих мыслей. Но обычно они обменивались мыслями, когда Никита уже находился в кресле коконе. До этого момента они еще не пытались общаться посредством мыслей в другой обстановке, скажем, когда он был вне этого кокона. Тогда ему приходилось пользоваться техническими средствами бронехода, чтобы свой приказ донести до ИскИна. Вначале ему такая возможность не очень-то понравилось, ведь ИскИн мог прочитать все его мысли и даже те, которые ему совершенно не предназначались. Но вскоре выяснилось одно интересное обстоятельство, что они оба могут слышать мысли друг друга, но только в тех случаях, когда эти мысли имели самое непосредственное отношение к ним обоим. Но все-таки телепатия внесла не простые отношения между членами экипажа бронехода «Аллегро», но Никита и Ланселот быстро к этой телепатии привыкли.
Пилот и навигатор бронехода внимательно отнеслись к выбору места отдыха для человека, где он смог бы проанализировать и общую ситуацию, которая на настоящий момент складывалась на планете Республика Троя. Для определения такой точки, каждый из членов экипажа бронехода произвольно ткнул пальцем, Ланселот сделал это своим воображаемым пальцем, в географическую карту планеты. Естественно, что эти точки не совпали! Палец Никита задержался на точке, расположенной в северной области планеты, а палец Ланселота приземлился на точке, расположенной в южном полушарии. Затем на основании этого случайного выбора они провели математические вычисления случайной географической точки, где никогда не были и даже не предполагали посетить это место.
После таких расчетов выбор, в конце концов, пал на горы, расположенные в срединной части планеты. Ланселот и Никита решили провести свой досуг высокого в горах, куда никогда не ступала нога человека и аборигенов этой планеты.
Ланселот в этих горах разыскал большую, естественную пещеру, куда, демонстрируя ювелирную технику, и загнал бронеход «Аллегро». Таким образом, оказавшись внутри мощного скального монолита, «Аллегро» стал невидим для вражеских средств обнаружения, — локаторами, сканерами ближнего дальнего действия, а также существующей волновой или биологической системами обнаружения местонахождения человека.
На высоте в шесть тысяч метров было прохладно, можно было сказать, что там было очень морозно, и было невозможно дышать разреженным воздухом. Поэтому Никита Панин остался в своем рабочем и полетном комбинезоне с искусственным подогревом. Голову он упрятал под прозрачный шлем легкого скафандра. Этот шлем служил надежной защитой от инфракрасного и ультрафиолетового излучений, которые были особенно сильны на этой высоте в горах. Одновременно этот шлем насыщал его организм нормальной дыхательной смесью. Пока Никита отдыхал и анализировал ситуацию, Ланселот решил тоже не терять времени, он выпустил на волю армию роботов и андроидов различного размера и предназначения и принялся за мелкий ремонт корпуса бронехода. Перед этим он выдвижными осветительными приборами осветил пещеру и самого «Аллегро».
Когда Никита собрался выйти из пещеры, чтобы полюбоваться окружающими вершинами, то он обратил внимание на фантастическую картину за своей спиной. Подсвеченный корпус бронехода, по которому прыгала, бегала и ползала вся эта мелкота ремонтных роботов и андроидов, производил неизгладимое впечатление своими размерами и количеством роботов и андроидов.
Но, когда Никита вышел на скальный выступ перед пещерой и осмотрелся вокруг, то у него дух захватило, он едва не задохнулся от фантасмагорической красоты панорамы окружающей дикой природы. Багровое, без единого облачка, небо! Острые пики горных вершин, которые чуть-чуть не доставали божественных небес, четко прорисовывались на фоне этого багрового цвета неба. Многие горные вершины были покрыты вечным снежным покровом, а многие драние вершины, продуваемые насквозь на такой высоте ураганными ветрами, гордились этой своей нетронутостью. Создаваемый контраст из багрового, белого и черного цветов, поражали воображение лейтенанта Панина. Ему захотелось, подойти к обрыву в бездонную пропасть, широко раскинуть руки и полететь…
Никита стоял и, широко раскинув руки, смотрел в небо, словно он действительно собирался взлететь, но в этот момент в безоблачных небесах промелькнули два мощных разряда молний. Тут же послышался громкий, наполненный ужасом и испугом за своего командира, крик Ланселота:
— Никита, быстрее возвращайся назад в бронеход!
Но Никита Панин остался стоять на скальном выступе, наблюдая за тем, что происходило над его головой в багровых небесах. Почему-то он был уверен в том, что появление там двух молний не было началом вьедской атаки на них бронеход. Он пристально всматривался в багровые небеса, но в этот момент его глаза оказались слишком слабыми инструментом для того, чтобы рассмотреть и разобраться в том, что же там происходило. В этот момент он вспомнил свою коррелянку Апровель и то, что она ему не раз говорила, обучая женскому искусству магии:
— Никитка, хватить целоваться! Ты ведешь себя, ну, совсем, как маленький мальчишка! Я учу тебя делу, как настраивать и пользоваться внутреннее зрение, а тебя тянет на одни только поцелуи. Прекрати, я же тебе сказала, прекрати, мне нужно тебе объяснить, что для того, чтобы вызвать и настроить свое внутреннее зрение, прежде всего, ты должен, прежде всего настроиться и головной мозг…
Не отрывая глаз от неба, Никита Панин мысленно настроился, мысленным щупом скользнул в свой головной мозг и начал настраивать медиальную поверхность затылочной доли своего головного мозга. Сначала наступившая полная чернота ослепила ему глаза, затем небеса с дикой скоростью стали на него завалиться. Это было страшно, парню было трудно удержаться на ногах и не свалиться в пропасть, поэтому он попятился назад. Когда Никита спиной коснулся скальной стены, то у него сразу же ослабли ноги, и он от неожиданности присел на корточки.
Теперь, когда Никита находился в полной безопасности и вдали от края пропасти, то он снова открыл свои и поднял к небу голову, перед ним открылась бездонная пропасть черного космоса, время от времени прорезаемая белыми и синими лучами света. В черноте космического пространства скользнула тень, которая была более темной, чем сам космос, эта тень извергнула яркий синий луч, который устремился на Никиту. От испуга землянин машинально снова закрыл веками глаза, но даже при закрытых глазах он увидел, как этот луч прошел мимо него.
