Хаммонд, напротив, не хотел упустить ни одной детали взлета корабля. Но он мало что увидел. Земля в течение нескольких минут уменьшилась до размера голубого шарика, а затем и ослепительное Солнце превратилось в заурядную желтую звездочку, ничем не выделявшуюся среди тысяч своих галактических собратьев.
И все равно Хаммонд не отрывал глаз от иллюминатора. В какой-то момент он почувствовал, что звездолет словно бы растаял вокруг него и он вновь оказался на своем ледяном троне, закованным в стальную скорлупу. В его остекленевших глазах проплывал хоровод звезд, вспыхивали искры комет, то появлялся, то исчезал голубой отсвет Земли, и так длилось годами, веками, тысячелетиями…
— Кирк!
Чья-то рука с силой тряхнула его за плечо, и чары воспоминаний рассеялись. Он снова оказался на борту звездолета. Рядом с его креслом стояла Ива Вильсон и изо всех сил пыталась оторвать его от иллюминатора. Ее лицо было искажено страхом.
— Кирк, опомнитесь! — сказала она умоляюще. — Вы выглядите сейчас ужасно… словно мертвец…
Хаммонд встряхнул головой, пытаясь сбросить с себя остатки жуткого наваждения.
— Повторился мой старый кошмар… — еле слышно пробормотал он. — Я опять летел один среди звезд…
— Оставь его, Ива, — сурово приказал кто-то. — Этот человек не достоин сочувствия.
К Хаммонду подошли с угрожающим видом Дон Вильсон, Ланг и еще несколько хооменов. Куобба и Таммас стояли в стороне с растерянным видом, словно не знали, что предпринять.
Сердце Хаммонда сжалось. Он огляделся и увидел, что вблизи не было видно ни одного охранника. Надеяться в эту критическую минуту он мог только на себя самого.
— Эй, подождите! — хрипло воскликнул он, лихорадочно пытаясь расстегнуть ремни на груди. — Не теряйте голову, друзья! Я отлично вас понимаю, но и вы должны меня понять. Да, я сделал большую глупость, поверив Таяне Марден, но я не собирался вас предавать!
Суровое лицо Дона Вильсона не смягчилось.
— Ошибка, вы говорите? — переспросил он, остановившись в двух шагах от Хаммонда и сложив руки, сжатые в кулаки, на груди. — Сомневаюсь, что это правда. Я мог бы простить ошибку, сделанную по неведению, но предательство я простить не могу. Вы намеренно дали сигнал враменам, Кирк, чтобы спасти эту проклятую Марден.
— Отец, что ты говоришь! — пролепетала Ива со слезами на глазах. — Этого не может быть!
Краска гнева бросилась в лицо Хаммонду.
— Дьявол, почему вы так решили? — воскликнул он. — Это и глупо, и нелогично. Уж если я такой отъявленный негодяй, каким вы меня хотите представить, то почему я отказался сотрудничать с враменами и променял свободу на тюрьму?
— Это я и сам хотел бы знать, — проворчал Дон Вильсон, с подозрением глядя на него. — Скорее всего, врамены послали вас на Куум в качестве шпиона.
— Что вы несете! — горячился Хаммонд. — У вас нет никаких оснований для гнусных подозрений!
— Так уж и никаких? — неожиданно усмехнулся Дон Вильсон. — Запомните, Кирк, я никогда не бросаю слов на ветер. Перед заседанием суда я попросил ознакомить меня с данными психозондирования всех членов моего отряда, и мне это разрешили. Я убедился, Кирк, что вы по уши влюблены в Таяну Марден!
Слова лидера, словно гром, прозвучали в тюремной камере. Хоомены переглянулись с растерянным видом, не веря своим ушам. Казалось, такого поворота событий не ожидал никто.
— Я же говорил, что этот мерзавец сознательно предал нас! — вдруг завопил Ланг и набросился с кулаками на Хаммонда.
Кирк не ожидал атаки и, не успев отвернуться, получил мощный удар в челюсть. И тут же руки Ланга стальным обручем сомкнулись на его шее. Задыхаясь, Хаммонд все же сумел резким ударом ноги отпихнуть Ланга от себя. Тот взревел от ярости и уже был готов вновь броситься в атаку, но Дон Вильсон схватил его сзади за руки.
— Бросьте, Гурт, вы только все испортите. Сюда скоро сбегутся все тюремщики и разведут нас по отдельным камерам.
Хаммонд вытер кровь с разбитых губ и зло процедил:
— Что мне нравится здесь, в мире будущего, так это простота, с которой принимаются все решения. Суд, состоящий из одного-единственного судьи, осудил всех за каких-то десять минут. А теперь и вы, Вильсон, действуете в таком же лихом стиле. Поймите, я никогда не любил и не люблю Таяну Марден, что бы не говорил ваш чертов психозонд!
Вильсон сухо ответил:
— Ошибки при психозондировании исключены, Кирк. Да и не это самое главное. Намеренно ли вы послали сигнал враменам или нет, вы не заслуживаете больше доверия. И мы посчитаемся с вами -г- но не здесь и не сейчас…
Он повернулся и пошел к своему креслу. Остальные хоомены тоже разошлись, бросая на бывшего товарища злобные взгляды, не обещавшие ему ничего хорошего.
“Ну и дьявол с ними, — подумал с раздражением Хаммонд. — Тупоголовые хоомены не верят ничему, кроме своих приборов! В конце концов врамены выглядят куда умнее и интеллигентнее, чем эти ущербные, озлобленные существа. С ними вполне можно иметь дело”.
Но когда он вспомнил о Таяне Марден, его намерения сразу же изменились. Нет, он не доставит такое удовольствие этой ледяной лживой красавице, больше похожей на робота, чем на человека! Как бы он не злился на легковерных хооменов, врамены для него куда более чужие. Так или иначе, ему предстоит найти свой путь в этой Вселенной далекого будущего. И начал он хуже некуда — растеряв всех друзей, делая одну глупость за другой…
Резко зазвенел звонок — заключенных приглашали на обед. Хоомены поднялись и в сопровождении охранников пошли в другой конец тюремной палубы, где располагалась столовая. Никто из них и не взглянул на бывшего товарища. Хаммонд не сдвинулся с места — он не был голоден. Закрыв глаза, он попытался вздремнуть, как вдруг услышал рядом торопливые шаги Ивы Вильсон. Ее милое лицо было как никогда несчастным.
— Кирк, я так сожалею о том, что произошло! — сказала она со слезами на глазах.
— Значит, вы не верите, что я намеренно предал вас? — с надеждой спросил Хаммонд.
— Нет, нет! Это все Таяна Марден… Она заворожила вас, вскружила голову — ведь она такая красавица… Скажите откровенно, Кирк, вы любите ее?
— Дьявол, конечно нет! — выпалил он в сердцах. — Да, она понравилась мне, не спорю, но не больше того! Психозонд это и зарегистрировал, а ваш отец подумал бог знает что…
Ива с облегчением улыбнулась.
— Я уверена, что так оно и есть! Враменов невозможно любить, они совершенно иные.
Хаммонд пристально посмотрел на девушку.
— Вы уверены в этом? — тихо спросил он. — Ваш отец говорил, что врамены никогда не женятся, не имеют детей. Неужели они на самом деле лишены эмоций?
Ива отвела глаза.
— Мы ничего толком не знаем об этом. Врамены живут закрытой жизнью и не пускают в нее посторонних… Кирк, забудьте о Марден, вам надо любыми путями вновь завоевать доверие хооменов! На Кууме мы пробудем долго, если не всю жизнь. Отец и остальные будут пристально за вами наблюдать и, если вы опять не наделаете глупостей, в конце концов поверят вам. Не спорьте и не злитесь на них сейчас, время снова сделает вас друзьями.
— Хм… надеюсь, так и будет, — с сомнением покачал головой Хаммонд. — По крайней мере, с вашим отцом я смогу найти общий язык, и с Куоббой, и с Таммасом. Но Ланг… Почему он так меня ненавидит?
— Что вы, он ненавидит не вас, а враменов! — пылко возразила Ива. — Девушка, которую он любил, несколько лет назад умерла от неизлечимой болезни. Конечно, неизлечимой для нас, хооменов. Врамены, насколько нам известно, этой страшной болезнью вообще не болеют. Нечто подобное произошло когда-то и с моей матерью, и именно после этого отец фанатически загорелся идеей отнять у враменов секрет вечной жизни.
Она указала на небольшой экран, на котором горели россыпи звезд.
— Что бы вы сами сказали, Кирк, если бы ваша возлюбленная умерла, а средство ее спасения лежало бы там в глубине Трифид, охраняемое безжалостными эгоистичными враменами?
Кирк проследил взглядом за ее рукой и увидел среди незнакомых созвездий сияющее звездное облако.
