Главный библиотекарь Эрнли организовала поиски, по сравнению с которыми найти иглу в стоге сена было бы так же просто, как забросить мяч в корзину объемом в бушель. Эрнли и ее девушки принялись за дело. И как они работали! Вызов Киннисону пришел через четыре дня и три часа. Калония перестала быть загадочной планетой.

— Превосходная работа, девочки! Запишите все на ленту, и я заберу ее.

Получив нужные сведения, Киннисон тут же покинул Кловию. Поскольку Кристофер находился слишком далеко, чтобы они могли встретиться, он попросил сына — после того, как сообщил ему самые важные детали добытой информации, — послать одноцентовую монету к Бринлеру на Фралл с уведомлением о вручении. Бринлеру сказал, что сделать с ней после получения. Затем собственноручно вручил миссис Эрнли манарканскую звездную слезу из собрания Картиффа, встретился с девушками и преподнес каждой из них выбранный ею самой подарок. И снова отбыл.

Оказавшись в открытом космосе, Киннисон проглядел ленту и мрачно нахмурился. Не удивительно, что Кал опия более двадцати лет оставалась неизвестной Цивилизации. На ленте вся информация была собрана, бит за битом, с не-скольких миллиардов карточек из Босконского архива на Фралле, а звуковые записи, которые никогда раньше не проигрывались, оказались действительно очень важными.

До сих пор считалось, что высшие деятели Босконской империи находились на Фралле и что продолжающаяся враждебная деятельность велась по инерции. Киннисон и его друзья сомневались в этом, но у них не было никаких доказательств. Сейчас Серый линзмен знал, что на Фралле никогда не было резиденции верховной власти Босконии. Как и на Калонии. Информация на ленте, несмотря на свою краткость, отрывочность и случайный характер, подтверждала столь ошеломляющий факт. Ни Фралл, ни Колония не находились в подчинении ДРУ У Друга. Ни одна из них не отдавала другой приказы, да и вообще у них было удивительно мало общих дел. Хотя Фралл в прошлом направлял деятельность примерно полумиллиона планет — и Калония, очевидно, делала практически то же самое — поля их деятельности нигде не перекрывались.

Широко прославляемое завоевание Киннисоном Фралла ничего не дало в решении проблемы. Возможно, аналогичным образом можно завоевать и Калению, но что из того? Ровным счетом ничего. С Калонии наверх вело не больше путей, чем с Фралла.

Полный анализ выявил только один реальный путь. В записи, сделанной двадцать один год назад и впервые обнаруженкой Бет — лингвисткой библиотеки, один из собеседников вскользь упомянул, что новый калонианский линзмен хорошо работает, и все согласились с ним. И все. Однако этого может быть достаточно, поскольку вполне вероятно, что линзмен Эдди на самом деле был калонианцем, и даже Черный линзмен должен знать, где он получил свою Линзу. При мысли о попытке посетить босконский эквивалент Эрайзии Киннисон содрогнулся, но лишь на мгновение. Вторжение или просто физическое приближение к ней, конечно, неосуществимы, но любая планета, даже сама Эрайзия, может быть уничтожена. Ему надо найти ее — вероятно, именно этого всегда хотел от него Ментор! Но как?

В своих предыдущих антибосконских предприятиях Кимболл Киннисон был джентльменом-бездельником, докером-забиякой и метеорным старателем, представлял он и многие другие личности. Но для Калонии не подходит ни одна из его уже сыгранных ролей. Кроме того, повторяться было бы слишком примитивно, особенно на таком высоком уровне. Чтобы гарантировать себе безопасность, ему надо стать в некотором роде начальником — не слишком мелким, но и не особенно важным, чтобы не выделяться на общем фоне. Цвильник — настоящий наркоделец с ценным грузом — здесь подойдет лучше всего.

Приняв решение о том, как действовать, Серый линзмен стал рассылать вызовы. Сначала он связался с Китом и имел с ним долгую беседу. Затем переговорил с капитаном своего корабля "Неустрашимый" и дал ему ряд ценных указаний. Киннисон установил связь также с вице-координатором Мейтландом и другими вольными линзменами — специалистами по наркотикам, общественным связям, изучению преступности, навигации, убийствам и многим другим внешне не связанным областям деятельности Галактического Патруля. Наконец после десяти часов изнурительной работы Киннисон плотно поел и сообщил Клариссе, — он связался с ней самой последней, — что собирается лечь спать на всю неделю.

Таким образом, галактика постепенно начала узнавать о Брэдлоу Таирове. Семь или восемь лет это имя находилось во второй половине длинного черного списка Патруля, а сейчас оно стало приближаться к его началу. Знаменитого цвильника и его преступную группу разыскивали по всей Первой галактике. Несколько месяцев считалось, что они уничтожены. Однако теперь точно известно, что Тайрон действует во Второй галактике. Его и всю банду головорезов, оборвавших тысячи жизней своими ядовитыми снадобьями, разыскивают за пиратство, наркоторговлю и убийства. По мнению Галактического Патруля, охота на него почти безнадежна.

Планетографы Патруля нанесли на карту только небольшой процент планет во Второй галактике, и лишь немногие из них были населены приверженцами Цивилизации.

На все ушло немало времени, но в конце концов пришло сообщение, которого Киннисон ждал с большим нетерпением: "Довольно известный босконский деятель и главарь наркомафии Харклерой, планета Флестин II, город Нелто, координаты такие-то, недалеко от Калонии". И Киннисон, уже давно выучивший язык этого района, начал действовать.

Прежде всего линзмен удостоверился, что "Неустрашимый" своевременно прибудет по первому его требованию. Затем, сев за коммуникатор своего спидстера, по обычному каналу вызвал на связь босконца.

— Харклерой? У меня есть предложение, которое тебя заинтересует. Когда и где мы можем встретиться?

— Почему ты думаешь, что я вообще захочу тебя видеть? — послышался голос, и на экране появилось крупное злое лицо. — Ты кто, подонок?

— Кто я — не твое дело. А если ты не закроешь пасть, я приду к тебе и запихну кулак в твою глотку так глубоко, что он выйдет наружу с другого конца.

При первом же оскорбительном слове цвильник начал надуваться на глазах, но через несколько секунд узнал Брэдлоу Таирова.

— Я не сразу понял, кто ты, — проговорил Харклерой извиняющимся тоном. — Я согласен с твоим предложением. Что у тебя?

— Кокаин, героин, бентлам, гашиш, нитролаб — практически все, что только может пожелать теплокровное существо, дышащее кислородом. Но главное два килограмма чистого тионита.

— Тионит — два килограмма! — в глазах флестинца появился алчный блеск. — Где и как ты его раздобыл?

— Я попросил линзмена с Тренко приготовить специально для меня.

— Не хочешь говорить, да? — обиделся Харклерой. — Думаю, мы можем поладить. Прилетай прямо сейчас.

— Ладно, но слушай! — И взгляд линзмена уставился в глаза цвильника. — Мне известно, что ты замышляешь, и говорю тебе откровенно — даже не пытайся, если хочешь остаться в живых. Флестин не первая планета, на которой я высаживаюсь, и ты должен знать, сколько ребят умнее тебя пытались меня надуть — а я все еще жив. Так что гляди у меня!

Сразу после посадки линзмен направился в кабинет Харклероя. Он был в космическом скафандре, который выглядел вполне обычным, хотя и немного великоватым. Но на самом деле скафандр не был ни легким, ни обычным: настоящая силовая станция, изготовленная из дуреума толщиной в четверть дюйма. Киннисон на сей раз не шел самостоятельно, а просто управлял батареей двигателей мощностью в две тысячи лошадиных сил. Без такого вспомогательного устройства он не смог бы даже приподнять ногу в скафандре.

Как Киннисон и ожидал, все, кто попадался ему навстречу, носили мыслезащитные экраны, и он не удивился, когда в холле его окликнул громкоговоритель, поскольку лучи цвильника были остановлены в метре от его скафандра.

— Стой! Отключи экраны, или мы пришлепнем тебя на месте!

— Что? Будь поумнее, Харклерой. Я сказал тебе, что у меня есть кое-что в рукаве, кроме руки! Либо я войду так, какой я есть, либо отправлюсь куда-нибудь делать бизнес с тем, кому тионит нужен больше, чем тебе. Может, ты боишься, что у тебя не хватит на меня бластеров?