Ну а потом снова война. Она с головой бросилась в самую гущу событий, встав во главе своих военачальников и с трудом находя в себе силы, которых почти не осталось. Дубэ одновременно руководила и своей шпионской сетью, и военными действиями на фронте. Она не щадила себя, потому что чувствовала, что потерявшие веру солдаты нуждаются прежде всего в командире, готовом отдать свою жизнь вместе с ними, и не испытывала страха перед кровью и смертью.

И только тогда она почувствовала ограниченные возможности своего тела.

Пока она находилась во дворце, тренируясь не более одного часа в день, она считала, что ее силы оставались прежними и что ее мышцы под тонкой морщинистой кожей всегда готовы сработать в нужный момент. Но это было уже далеко не так. Королеве было почти семьдесят, и похоже, что ее время ушло. На поле сражения Дубэ быстро уставала, и ее чувства уже не были такими обостренными. Отныне ей не удавалось с прежней стремительностью предвидеть все действия противника.

— Моя госпожа, вы Верховный Главнокомандующий и ваше место в тылу, — говорил ей Баол, ее адъютант.

Но королева хотела быть на поле боя, хотела, чтобы ее видели солдаты. Она никак не могла бросить их одних, в противном случае все то, что она делала вплоть до этого момента, потеряло бы свой смысл.

В эту ночь королева присоединилась к группе своих воинов, которые должны были устроить засаду на эльфов. Подобные карательные меры носили для нее характер некой мести. За четыре дня до этой схватки она отправила одного из своих лазутчиков в стан врага, чтобы убить неприятельского командира. Она прекрасно знала, что такие вылазки, какими бы немногочисленными и трудными они ни являлись, были ее главным оружием в попытке сдерживания натиска неприятеля. Тактика была очень проста: убрать командиров, чтобы привести в замешательство войско, и, прежде чем враг сможет снова оправиться, атаковать его. Дубэ много лет тому назад поклялась перед телом своего Учителя, что никогда больше не применит полученные ею умения убивать. Но это был чрезвычайный случай, когда срочно требовалось выйти за рамки личных обещаний.

Убийцу, которого она избрала для выполнения этого задания, звали Тара. Это была весьма многообещающая девушка, которая, прежде чем отправиться на дело, глядя Дубэ прямо в глаза, гарантировала ей успешное выполнение своей миссии. Королева очень рассчитывала на нее, потому что та была лучшей. Утром следующего дня Тара не вернулась. Затем они нашли на дереве истерзанную девушку повешенной. Дубэ от боли и ярости сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ее плоть.

Из мести за Тару королева вышла на поле брани, ибо никому на свете она бы не позволила безнаказанно сделать со своим воином подобное. Никому.

— Вот и все, — сказал, поднимаясь на ноги, священник. — Рана не тяжелая, но вам нужно поберечь себя пару дней. Накладывайте на ногу вот это. — Он протянул королеве склянку с густой зеленой жидкостью.

Дубэ кивком поблагодарила его и попросила оставить ее одну. Священник удалился, не сказав больше ни слова.

Дубэ закрыла глаза рукой. Подушечками пальцев она почувствовала свою тонкую кожу. Королева провела ладонью по лицу: морщины, целая карта из впадин и складок. Прежде она ни разу этого не делала, красота никогда всерьез не интересовала ее. А между тем война — это удел молодых, и именно молодые гибнут там в первую очередь.

И Дубэ ничем не могла им помочь. И не будь ее адъютант столь проворен, и она бы сейчас лежала на той поляне. Чувство абсолютной беспомощности сдавило ей грудь.

Королева встала со стула, и ее ногу пронзила резкая боль. Ценой огромных усилий заставив слушаться собственное тело, Дубэ подошла к столу и взяла перо в руки.

Королева обучилась только одному магическому ритуалу, который был доступен всем и который позволял отправлять сообщения на далекие расстояния. Она проводила его каждый вечер.

Дубэ принялась выводить слова почерком, который с годами становился уже не таким твердым и четким.

— Таковы сейчас их позиции в Земле Воды, — заключил Калт после прочтения послания своей бабушки и обозначил это место на лежавшей на столе карте.

В присутствии командующего и двух советников он поставил крестик на каком-то затерянном в лесах селении. Принц хотел продемонстрировать им, что он прекрасно знал, что нужно делать, и не проходило дня, чтобы он не работал в поисках новых решений, поскольку главная трудность заключалась не столько в том, чтобы взять в свои руки наследие своего отца, сколько заслужить доверие в глазах собственного окружения. Такое уже случалось, когда Землей Солнца правил король-ребенок. Его прабабушка взошла на престол, когда ей было пятнадцать лет. На людях Калт подвергал себя жесткому самоконтролю, а по ночам читал до изнеможения. Ему необходимо было все знать, быть ко всему готовым, не позволяя себе допустить малейшую неточность.

— Насколько свежи полученные сведения? — спросил один из советников.

Калт вдавил в пергамент подушечки своих пальцев. При помощи этого жеста он мог с большей уверенностью воспринимать слова бабушки.

— Такова ситуация за последние два дня. Королева отправляет послания ежедневно.

В воздухе повисло сосредоточенное и недоверчивое молчание. Калт решился первым его нарушить:

— Полагаю, что выбранная королевой стратегия — самая лучшая. Партизанская война — это наше единственное оружие, и целенаправленное устранение противника принесет вскоре первые результаты. Не далее чем вчера был убит командир одного из соединений эльфов: на сегодняшний день группа из пятидесяти человек осталась без своего предводителя. В ней теперь только одни солдаты. Нападение на нее должно произойти завтра, перед рассветом.

И снова молчание.

— Еще вопросы будут?

Все присутствующие стояли, не поднимая глаз.

— В таком случае вы свободны. Увидимся снова через три дня, когда получим ответ из Затонувшего Мира.

Это была целиком идея принца привлечь население Затонувшего Мира к участию в военных действиях, а священников для лечении заразы, взамен на установление крайне необходимых для них торговых взаимоотношений. И Калту это удалось. Затонувший Мир довольно долго обеспечивал себя всем необходимым, но в последние годы он пережил демографический взрыв, который подверг суровым испытаниям производственные возможности королевства. Стать более открытыми по отношению к своим соседям — единственный выход в такой ситуации, учитывая тот факт, что стала расти и социальная напряженность.

Все присутствующие молча по очереди покинули зал, и Калт снова остался в одиночестве при тусклом свете факелов.

Он посидел еще некоторое время в своем кресле. Как бы ему хотелось расслабиться и ни о чем не думать, но маска, которую он носил, настолько приросла к нему, что теперь было трудно одним волевым решением расстаться с нею. Только судорожно сжимавшие пергамент пальцы выдавали его беспокойство.

Принц встал и вышел.

— Что изволите, мой господин? — Стоявший за дверью адъютант ждал приказаний.

Сначала никто при дворе не обращался к нему таким образом. Для всех он был молодой принц. Калт сам заставил всех обращаться к себе как к королю, зная, что высокий авторитет на пути к власти в состоянии миновать целый ряд необходимых ритуалов, чтобы внушить к себе и этот страх, и это обязательное почтение.

— На сегодня достаточно, — ответил принц. — Скажите, чтобы подготовили мою комнату.

Так много времени минуло с тех пор, как его укладывала спать мама. Да, его мать. Калт, как обычно по вечерам, направился к ее двери. Как бы ему хотелось порадовать ее доброй вестью, чем-то таким, что могло бы облегчить боль от этого мучительного ожидания. Но несколько часов назад он вышел на связь с агентами своей бабушки. Казалось, что Амина навсегда исчезла с лица земли, и Калт знал, что это еще хуже, чем известие о смерти. Неопределенность может вмещать в себя самые жуткие кошмары, еще более ухудшая душевное состояние матери. Единственным утешением было то, что Амина не одна, что с ней Адхара. Феа почти сразу поняла, что эта девушка наделена особыми качествами, и этого было достаточно, чтобы не терять последнюю надежду.