Друмонд - третий номер звена - не имел права выпускать снаряды, если Лоренс и Дойль не промахнутся. Такой же порядок был установлен в остальных звеньях; сам Киннисон мог действовать только по приказу координатора - командиры приберегали свои огневые средства на случай непредвиденных осложнений.

– Цель два - зона девять, - произнес сухой голос координатора.

– Цель два, - повторил Тед. - Карни - первый. Френч - второй, Доу - третий.

– Черт, промазал! - огорченно простонал Дойль.

– Ничего, снарядов у нас хватит, - в янтарных глазах Киннисона была твердая решимость, - Мы ее возьмем!

Огненная точка цели номер один вспыхнула и погасла. Друмонд довольно кивнул головой и, нажав несколько клавиш на пульте, перезарядил свои орудия.

– Цель три - зона восемь, четыре - восемь, - сообщил координатор.

– Цель три - Хиггинс, Грин, Харпер. Цель четыре - Каэйс, Лопес, Сантос.

Через несколько минут ситуация стала поспокойнее; огоньки второй, третьей и четвертой целей погасли, и операторы слегка расслабились.

– Цель сорок один, - прозвучал голос координатора.

– Первое звено, готовность! - приказал Киннисон. - Лоренс, Дойль, Друмонд!

– Тед! - внезапно крикнул Лоренс. - Я промазал! Похоже, в этой жестянке - пилот! Дойль, следи за ней! Следи!

– Киннисон, займись им, - голос координатора прозвучал резко и отрывисто; он не стал ждать выстрела Доила. - Он уже в третьей зоне и держит курс прямо на нас!

– Принято!

Получив данные, Киннисон рассчитал траектории своих торпед; одна, две, три - остальные пошли так кучно, что их нельзя было различить на экране радара.

Начальные подсчеты и выкладки производились компьютером, но все остальное зависело не от машины, а от человеческого мастерства, от тренированности нервов, мышц и скорости реакции. Глаза Киннисона перебегали со столбиков цифр на мониторе на экран радара; в то же время левой рукой он регулировал скорость торпед, а пальцы правой буквально плясали по клавиатуре.

– Первая прошла на волосок! - воскликнул он. - Теперь немного левее…

Ракета противника продолжала полет; она уже достигла второй зоны. Киннисону казалось, что первая же его торпеда поразит цель, но вражеский пилот успел сманеврировать в самый последний момент. Вторая торпеда скользнула чуть выше корабля противника; третья приблизилась еще больше, и радар показал слияние курсов. Тед, однако, не спешил радоваться удачному выстрелу - ошибка была весьма возможна. Вдруг яркая точка на мониторе слежения погасла. Взрыв вражеской ракеты наверняка уничтожил все живое на много миль вокруг, но какая бы не таилась в ней начинка, больше опасности не было.

– Сорок первая уничтожена! - отрапортовал он координатору, и снова взялся за руководство своим экипажем.

Сражение продолжалось. Раз за разом его техники выпускали торпеды, да и сам Тед еще трижды вступал в бой. Первая волна атаки - вернее, то, что от нее осталось, - прошла сквозь них, чтобы найти гибель от торпед четвертой и следующих линий. Начался второй заход: безумная схватка ярилась, торпеды пронизывали воздух, взрывы сотрясали землю, точки целей то возникали, то гасли на экранах. Оборона устояла.

Третья атакующая волна была поистине чудовищной. Техники уже не получали столь полной информации, как в начале битвы; видимо, многие посты и системы наблюдения вышли из строя. Корабль Киннисона прошел сквозь стену огня, страшнее которого планета еще не знала; мысли людей путались, движения замедлились, но они продолжали бой почти с прежней эффективностью.

Третья волна миновала. Ракеты появлялись все реже и реже; можно было расслабиться.

Ни экипаж, ни командир не имели понятия, что происходит на континенте. Они даже не знали, какой смертоносный груз несли сбитые ими ракеты - все они были всего лишь яркими точками на экранах локаторов. И они не представляли, куда теперь направят их корабль - но, в любом случае они двигались навстречу опасности.

– Что творится снаружи? Пит, у нас есть пара минут, так что выкладывай, - попросил координатора Киннисон.

– Слушайте. Шесть из сбитых вами ракет несли атомные боеголовки, и они нацеливались на пятую и шестую линии; еще пять были с нашими опознавательными знаки. Вы хорошо поработали, ребята, можете гордиться! Прорвалось очень немного, так что особого вреда нам они не принесут. Из наших ракет ответного удара сбили очень немногие - так что их система хуже нашей, а уж таких стрелков у них точно нет.

Техники заулыбались - суровый координатор очень редко баловал их комплиментами. Потягивая укрепляющие напитки, они наслаждались покоем, однако в каждом жила неотступная мысль - что с их семьями?., со всеми остальными людьми?

Словно подслушав их мысли, координатор произнес:

– Детальные страны словно взбесились. Наше западное и восточное побережье непрерывно атакуют, но их техники еще держатся, а вот Европы больше не существует - там палят друг в друга как сумасшедшие. По моим данным. Южная Америка бомбит Азию, а оттуда в ответ запустили тучи ракетных снарядов. Мир сошел с ума, - голос координатора как-то подозрительно дрогнул.

Улыбки медленно сползали с молодых лиц, глаза снова стали строгими и внимательными.

– А наши потери? - хрипло спросил Дойль.

– Мы неплохо держимся…, относительно, конечно. Потери меньше предполагавшихся - только семь процентов. Погибла первая линия и все посты наблюдения - подозрительно, как они умудрились вычислить большинство из них, крайне подозрительно…

Корабль продолжал барражировать над Гудзоновым заливом, экраны были чисты, никаких признаков опасности не наблюдалось. Внезапно экраны вновь ожили - пришло сообщение о еще одной волне ракет, отличавшихся странной конструкцией; летели они над самой землей.

Их заметили слишком поздно. Координатор попытался рассчитать курс, пальцы техников забегали по клавишам, но армада неумолимо продвигалась вперед.

В испепеляющем пламени атомного взрыва Теодор Киннисон даже не осознал, что происходит с кораблем и с ним самим.

А где-то далеко маленькая кареглазая девочка, вскрикнув, забилась в руках матери. Ни ласка, ни уговоры не могли успокоить ее; перед глазами малышки - необычными, карими, с золотыми искорками, - стояло запрокинутое лицо отца на фоне огненной стены. Пройдет время, и трагедия забудется, но зрение души - "глаза орла", будущий знак носителей Линзы, никогда не покинет эту девочку и сохранится в ее потомстве.

Гарлейн Эддорский посмотрел на разрушенную Землю, плод своих усилий, и решил, что поработал совсем неплохо. Куда он отправился затем, нам неизвестно - ведь он был убежден, что еще сотни и сотни лет Земля не доставит ему никаких неприятностей. На протяжении следующего тысячелетия Гарлейн посетил Ригель, Полэн VII, затем вплотную занялся Велантией - там дела шли из рук вон плохо, его ставленники, Верховные Лорды, деградировали на глазах, и многое пришлось исправлять. Восстановив порядок вещей, Гарлейн вернулся в пределы Внутреннего Круга и начал безрезультатно искать виновного во всех своих неудачах.

А на Аризии вновь состоялся большой совет: пришло время вмешаться в дела эддориан.

"Готовы ли мы начать открытую войну? - неуверенно спросил Эуконидор. - Очистить Землю от радиоактивных отходов и чудовищных мутантных форм жизни не составит труда, а из людей, спасшихся в Северной Америке, вырастет и распространится по планете новое племя, сильное и приверженное демократическим традициям. Они колонизируют Марс, Венеру и Астероидный Пояс. Но Гарлейн…, он начнет действовать под именем Роджера, и брошенные им семена вырастут в Юпитерианские войны."

"Твои мысли интересны, юноша. Продолжай. Думай."

"Межпланетные войны неизбежны, и они только укрепят правительство Внутренних планет - конечно, если не вмешается Гарлейн. Пожалуй, он не сразу поймет, что происходит; ведь Земля - его стараниями! - опять лежит в руинах. Когда же он снова посетит ее, будет слишком поздно. Мы будем действовать в телах людей, и Роджер не сможет повредить новой цивилизации.