Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Наконец все же удалось изобрести средства, позволяющие экранировать мысли. У велантийцев начало развиваться осознание того, что высший смысл жизни состоит в том, чтобы освободить Велантию от тирании Дельгона. Однако ни один велантиец, будь то студент, ученый или просто путешественник, не вернулся на Велантию после высадки на Дельгоне.

– А почему вы не подадите жалобу на дельгонцев в Галактический Совет? - спросил ван Баскирк. - Уж он-то быстро навел бы порядок.

– До сих пор мы не знали, если не считать самих ненадежных и окольных слухов, о том, что такая организация, как ваш Галактический Патруль, вообще существует, - ответил велантиец с явной неохотой. - Тем не менее много лет назад мы все же запустили космический корабль в сторону ближайшей базы, не контролируемой дельгонцами. Однако продолжительность полета втрое превышала продолжительность жизни велантийца; к тому же корабль постоянно подстерегала смертельная опасность. Было бы чудом, если кораблю удалось долететь до цели. Но даже в этом случае нашу жалобу вряд ли удостоили рассмотрения, поскольку у нас отсутствовали какие-либо вещественные доказательства.

Никто из живых велантийцев никогда не видел ни одною дельгонца, никто не может клятвенно подтвердить истинность того, о чем я вам поведал. Хотя мы убеждены, что все обстоит именно так, как я вам рассказал, наша уверенность опирается не на свидетельства, принимаемые во внимание при судебных разбирательствах, а на умозаключения, выводимые нами из тех мыслей, которые внедряют в наше сознание дельгонцы. Эти мысли различны по содержанию…

– Не будем вдаваться в излишние подробности, - прервал Ворсела Киннисон. - Примем нарисованную вами картину за истину. Но из вашего рассказа отнюдь не следует, что вам предстоит умереть через несколько часов.

– Единственная цель жизни велантийца - избавление родной планеты от господства Дельгона. Много велантийцев прибывали сюда, на Дельгон, но никому не удалось сделать ничего, что способствовало бы освобождению Велантии от ига дельгонцев. Ни один не вернулся и не прислал после начала своих действий ни одного сообщения на Велантию, Я велантиец. Я прибыл на Дельгон. Вскоре открою дверь cboci о убежища и вступлю в мысленный контакт с противником. Поскольку лучшим велантийцам не удалось одолеть Дельгон, нет никакой надежды, что это удастся сделать мне. Вот почему я никогда не вернусь на родную планету. Стоит мне начать действовать, как дельгонцы пошлют мне мысленный приказ - телепатему, требующую, чтобы я пришел к ним. Против своей воли я вынужден буду выполнить их команд) и вскоре после этого погибну, хотя и не знаю как.

– Прекратите, Ворсел! - резко прервал его Киннисон. - То, что вы говорите, пораженчество в чистом виде, и вы это превосходно понимаете. Такие разговоры к добру не приводят.

– Вы толкуете сейчас о вещах, вам совершенно неизвестных, - заметил Ворсел, и обычная беспристрастность впервые покинула его. - Ваши мысли поэтому праздны, не несут никакой полезной информации и ничем не могут помочь. Вы не имеете ни малейшего представления об интеллектуальной мощи дельгонцев.

– Возможно, вы правы, - возразил Киннисон. - Я отнюдь не претендую на роль этакого интеллектуального гиганта, но одно знаю наверняка: никакая интеллектуальная мощь не может противостоять ясно и четко выраженной воле. Эрайзиане, возможно, могли бы сокрушить мою волю, но, клянусь жизнью, ни один другой разум во всей Вселенной не в силах сделать это!

– Ты так думаешь, землянин? - почти осязаемая сфера чужой мысли окутала мозг Киннисона. Все его чувства напряглись до предела от чудовищного давления, но он нашел в себе силы стряхнуть оцепенение и даже улыбнуться.

– Давайте еще, раз, Ворсел, - попросил Киннисон. - Признаться, вы застали меня врасплох, но мне все же удалось устоять.

– Вы меня поразили, - заявил велантиец в изумлении. - Я едва смог коснуться вашего разума. Мне не удалось преодолеть даже внешнюю защиту, а ведь я напряг все свои силы. Это вселяет надежду. Мой мозг, конечно, уступает мозгу дельгонцев, но поскольку мне не удалось воздействовать на вас даже при прямом контакте и предельном напряжении сил, вам, возможно, удастся оказать сопротивление и разуму дельгонцев. Готовы ли вы рискнуть и проверить, сколь сильна клятва, которую вы только что дали? Готовы ли рискнуть Линзой, которую носите, зная, что от исхода испытания зависит судьба целого народа?

– Почему бы и нет? Разумеется, сейчас для нас превыше всего ленты с записанной информацией, но без вас, Ворсел, наши ленты остались бы погребенными в глубине пещеры катлатов. Передайте своим, чтобы они знали, где найти катушки с лентой, и попытались доставить их по назначению, если нас постигнет неудача, и я ваш. А теперь скажите мне, с кем нам предстоит сразиться, и в путь!

– Кто противостоит нам, я не знаю. Мне известно только, что они направят против нас такую интеллектуальную мощь, какую вы себе не можете представить. Вот почему невозможно даже предупредить вас относительно того, в каких формах проявится эта мощь; про себя скажу, что дельгонцы одолеют мой разум при первом же проявлении своей мощи. Поэтому пропсу вас сковать меня вот этими цепями, прежде чем я уберу защитный экран. Физически, как вы уже знаете, я очень силен, поэтому прошу вас, не жалейте цепей, чтобы я не мог освободиться от оков. Ведь если мне удастся избавиться от них, то я убью вас обоих.

– Хотел бы я знать, как все это происходит, - заметил ван Баскирк, когда двое патрульных так сковали совершенно безучастного велантийца цепями, наручниками, кандалами, металлическими бандажами, что он не мог пошевелить даже кончиком хвоста.

– Мы многократно пытались разобраться во всем этом, - вяло ответил Ворсел. - Но стоило убрать защитный экран, как мы сразу оказывались во власти загадочной силы и разбивали все оковы. Заклинаю и предостерегаю вас, что бы ни происходило, что бы я ни приказал вам, о чем бы ни умолял, как бы вам ни хотелось сделать это, ни при каких обстоятельствах не освобождайте меня до тех пор, пока защитный экран не окажется в том же положении, в каком он находится сейчас. Запомните раз и навсегда: если вы освободите меня при убранном экране, то сделаете это под воздействием дельгонцев. И мы все трое погибнем смертью не только мучительной, но и, что хуже всего, без всякой пользы для нашей цивилизации. Вы поняли? Вы готовы?

– Понял. Готов, - как один мысленно ответили Киннисон и ван Баскирк.

– Тогда откройте вон ту дверь.

Киннисон открыл дверь шатра. Несколько минут ничего не происходило. Затем перед глазами Ворсела, Киннисопа и ван Баскирка начали возникать объемные картины, которые - это все трое осознавали существовали лишь в их воображении. Но они казались столь яркими и реальными, что предметы в шатре не были видны за ними. Смутная и расплывчатая вначале, сцена (ибо на глазах у зрителей развертывались уже не картины, а некое связанное действо) обрела вскоре объемность и резкость. К изображению добавился звук. Перед потрясенными Киннисоном, ван Баскирком и Ворселом, заслоняя металлическую стенку их убежища, находившуюся в каких-нибудь нескольких футах он них, разверзся зримо и осязаемо дантов ад!

В темной мрачной пещере прямо перед ними лежали, сидели и стояли сонмы каких-то фигур. Это были представители высшего сословия, "краса и гордость", элита Дельгона. Их тела походили по форме на тела гигантских рептилий, несколько напоминая тело Ворсела; однако в отличие от него головы дельгонской "знати" были скорее обезьяньи, чем крокодильи. Кроме того, у дельгонцев нет крыльев. Глаза всех чудовищ неотрывно устремлены на экран, висевший на стене пещеры, как в кинотеатре.

Медленно, содрогаясь от ужаса, разум Киннисона начал воспринимать то, что происходило на экране. (Киннисон был уверен, что все не было просто иллюзией.) Экран заполнили тела жертв. Сотни из них велантийцы, многие - с крыльями, но были и существа, каких Киннисону не приходилось видеть. Пленников пытали всеми изощренными способами, известными инквизиции, и новыми, до которых не дошла даже фантазия средневековых изуверов. Одних несчастных выкручивали во всех направлениях на специальных приспособлениях, другие были распяты на каких-то конструкциях. Одни жертвы палачи безжалостно растягивали с чудовищной силой, других погружали в колодцы, где их тела подвергались воздействию высокой температуры или едких паров, разъедавших постепенно все ткани. Венцом этого ужасного зрелища - своего рода дьявольской выставки пыток, - было яркое пятно мертвенною света, в центре которого виднелось тело велантийца, распростертого наподобие насекомого, пришпиленного к дну энтомологической коробки. Под воздействием какой-то невидимой силы велантиец расплющивался вес сильнее и сильнее, несмотря на то что мощные мышцы его тела, хвоста, крыльев, лап и шеи были напряжены до предела и дергались в предсмертных конвульсиях.

125
{"b":"170435","o":1}