Он царапал ножом картофелину и кивал. Он не знал, правда, как отнесутся к этому его другие мама и папа. Они тоже поедут в Австралию? Может быть, ему лучше побыть немного в Австралии с Ангелой и Рейне, а потом на машине приедут его родители и заберут его домой. Или, может быть, в Австралии он будет жить с какой-нибудь третьей мамой? Может быть, там он опять пойдет в детский сад? Наверное, от Австралии не так далеко до детского сада, как из лесного дома, где они сейчас живут. Наверное, поэтому Ангела и Рейне не могут водить его отсюда в детский сад. Жаль. Он начал сильно скучать по другим детям. И по Беттине он тоже скучал и надеялся, что Австралия не так далеко от садика.
Когда они услышали шум машины Рейне, Себастьян очень обрадовался. Ангела как будто тоже обрадовалась. Она начала суетиться и то и дело выглядывать в окно.
После еды Рейне пошел погулять в лес, а Ангела бросилась в сарай. Потом она очень быстро оделась и собрала вещи.
— Мы сейчас поедем в Австралию? — спросил Себастьян.
— Да, но сначала мы пару дней поживем у брата мамы. Он о нас позаботится, а я тем временем куплю билеты. Я позвоню ему и скажу, что мы придем к нему. Все, а теперь зайди в туалет.
Когда он вышел из туалета, Ангела уже стояла в дверях, одетая в спортивную куртку и шапку. На одном плече висела спортивная сумка, на другом — ружье.
— Дяди нет дома. Но мы все равно пойдем к нему. Мы все ему объясним, когда придем.
Она протянула ему куртку, и он надел ее. Ангела натянула ему на голову красную шапочку в форме клубнички.
— Пошли, малыш, нам далеко идти.
— Папа Рейне не пойдет с нами? — спросил Себастьян.
— Нет, он не хочет в Австралию. Придется нам ехать одним, без него.
— Зачем ты берешь с собой ружье? — спросил он.
— На случай, если нам придется обороняться. Понимаешь, мы же пойдем через лес. Вдруг мы встретим там медведя или волка.
И они пошли. Вначале они шли медленно. Ангела рассказывала об Австралии и кенгуру. Они часто останавливались, Ангела доставала из сумки сладости, которыми щедро делилась с Себастьяном.
Когда на дороге слышался шум автомобильного мотора, они углублялись в лес и прятались за деревьями и ждали, когда шум стихнет. Себастьян понял, что опасными могут быть не только волки и медведи. Люди тоже могут быть опасными. Поэтому им нельзя выходить на дорогу, ведь никогда не знаешь, что за человек едет в машине.
Через некоторое время Ангела перестала рассказывать истории про Австралию. Она шла теперь еще медленнее и ничего не говорила, только очень тяжело дышала. Сладости закончились. Лес стал более густым, земля — неровной. Деревья росли здесь очень близко друг к другу, а кроме того, им с Ангелой теперь приходилось карабкаться в гору. Ели цепко держались за землю своими извилистыми корнями. Хвоя была видна только вблизи верхушек, а в средней части ствола сучья, словно иглы дикобраза. Надо было проявлять ловкость, чтобы не напороться глазом на такой торчащий из ствола под прямым углом сук.
Шли они, наверное, очень долго, потому что между деревьями начала сгущаться темнота. Мальчик вдруг понял, почему Ангела говорила о том, что до места надо добраться раньше наступления темноты.
— Мы, наверное, заблудились, — сказал Себастьян. — Может быть, мы пойдем к дяде завтра утром? Папа Рейне может приехать на машине и забрать нас отсюда.
— Иди вперед! — визгливым голосом прикрикнула на него Ангела.
Внизу, между стволами елей, виднелась серая лента дороги. Время от времени мимо проезжал автомобиль, свет фар освещал дорогу до тех пор, пока автомобиль не исчезал из вида.
— Может быть, нам лучше выйти на дорогу? В лесу стало так темно, — захныкал Себастьян.
Ангела сняла с плеча сумку и пошарила в ней. В следующий миг Себастьяна ослепил луч карманного фонаря. Свет ударил так неожиданно, что Себастьяну пришлось зажмурить глаза, чтобы привыкнуть к свету. Мощный белый луч осветил стволы елей, и они так резко и четко выступили на фоне черного леса, что казались кулисами громадного кукольного театра. За началом луча в темноте высилась мощная фигура Ангелы. Так она выглядела еще больше и страшнее, как будто свет придал ей сил. Потом она дала фонарь Себастьяну.
— Мне не нравится, что нам придется им воспользоваться, — сказала она. — Но делать нечего. Выключай его, как только услышишь, что по дороге едет машина.
Дальше они пошли по поросшему деревьями спуску, участки которого по очереди попадали в конус яркого света. В свете фонаря стволы елей выглядели очень странно — они казались матово-серыми. Как будто их присыпали пеплом или пылью. Дойдя до развилки, они пошли вдоль более узкой дороги, по-прежнему держась леса и видя дорогу сверху, между деревьями.
Себастьян шел впереди, освещая путь. Он слышал, как сзади шла Ангела. Слышал треск сухих сучьев под ее ногами, удары спортивной сумки о древесные стволы. Слышал ее тяжелое дыхание и свист, вырывавшийся из ее груди при каждом выдохе. Разговаривать они перестали, упрямо прокладывая себе путь в темноте. Они шли, карабкались, спотыкались.
Мальчика охватило чувство нереальности происходящего. Было ощущение, что они попали в какую-то компьютерную игру, одну из тех, что были у него дома и в которые играли друзья девушек-нянь. Бесконечные подземные туннели, где на каждом шагу подстерегают опасности, опасности, бороться с которыми можно только с помощью изрыгающих пламя огнеметов. У Себастьяна не было уверенности в том, что Ангела умеет обращаться с ружьем. Будет ли она стрелять, если на дороге остановится автомобиль и из него выбегут люди, готовые на них напасть?
Внезапно ритмичное тяжелое дыхание оборвалось, сменившись коротким громким треском. Себастьян обернулся и посветил фонарем. Сзади были те же древесные стволы и темнота, что и впереди, но Ангелы не было.
— Мама! — закричал Себастьян. — Где ты?
Ответа не было.
Все, что он до сих пор ощущал, — усталость, беспокойство, злость — было мгновенно смыто ледяной волной непреодолимого страха.
— Мама-а-а! — неистово закричал он.
Поведя фонарем, Себастьян направил луч вниз по склону. Рядом с поваленным деревом он увидел спортивную сумку. В свете фонаря были отчетливо видны большие белые буквы.
Себастьян пошел туда, держась свободной рукой за стволы и ветви. Луч света лихорадочно плясал из стороны в сторону, выхватывая из темноты куски леса. На мгновение в поле зрения появлялись стволы, земля, другие стволы. Эти картины тут же сменялись непроглядным мраком. Внезапно мальчик увидел красные брюки Ангелы. Он остановился. Пришлось еще немного пошарить лучом по лесу, чтобы снова увидеть Ангелу. Она лежала возле большого камня на животе. Голова была прижата к камню, как будто женщина в падении пыталась пробить камень головой. Рядом на земле валялось ружье.
Себастьян присел возле большого недвижимого тела и осторожно повернул к себе голову Ангелы, чтобы разглядеть ее лицо. Фонарь он старался держать так, чтобы его свет не был направлен в глаза Ангелы. Лицо было покрыто грязью, из раны на лбу сочилась кровь. Но Ангела не умерла. Она дышала. Тяжело, натужно, но дышала.
Он обхватил руками ее шею и прижался лицом к ее щеке.
— Тебе больно? — прошептал он.
Себастьян забыл, что она подлая, что она немилосердно трясла его за шиворот и толкала вперед. Он был счастлив, что нашел ее, и что она оказалась живой. В какой-то миг до этого ему показалось, что он остался в лесу один.
Ангела повернулась на бок и застонала. Она попыталась встать, но ей удалось лишь присесть, опираясь на камень.
— Я не могу двигаться. Дальше ты пойдешь один. Бьярне приедет за мной на машине, — сказала она. Слова соскальзывали с ее губ прерывисто и с трудом, будто причиняя боль.
— Кто приедет?
— Бьярне. Дядя Бьярне, мой брат. Можешь выйти на дорогу. Осталось уже недалеко. Прячься, когда услышишь, что едет машина. Дядя живет в доме номер восемь. Ты знаешь, как выглядит восьмерка?
— Да, — ответил Себастьян.
