Когда Рейне вернулся домой, Ангела и Себастьян сидели на диване и рассматривали фотографии. В камине весело потрескивал огонь.

— Это дом, в котором мы сейчас находимся. Ты его узнаешь? — спросила Ангела. — А это мальчик, который раньше жил в этом доме. Правда, хорошенький?

— Он совсем маленький, — констатировал Себастьян.

Рейне вошел в комнату.

— Да, но теперь он немного подрос, — снова заговорила Ангела. — Правда, не очень сильно. Он заболел и теперь не может сам есть, а если ребенок не ест, то он и не растет.

Ангела подняла глаза. Рейне молча кивнул ей, показывая, что не хочет мешать их разговору.

— А где этот мальчик сейчас? — спросил Себастьян.

— Он в больнице.

— Он там живет?

— Да, сейчас он там живет. Скоро он переедет в другую больницу, там его вылечат, и он станет здоровым и тогда снова будет жить с нами.

Рейне уселся в деревянное кресло.

— Почему он заболел? — спросил Себастьян.

— Это трудно сказать, — сказал Рейне.

— Я тоже заболею?

— Ты? — удивленно воскликнул Рейне. — Нет, ты не заболеешь. Тот мальчик болел с самого рождения, а ты — нет.

Ангела собрала фотографии и сложила их в ящик комода.

— Все благополучно? — спросила она Рейне.

— Да, да, — заверил он жену. — Пока все идет по плану.

Он повернулся к Себастьяну:

— Что вы делали, пока меня не было? Гулять ходили?

Себастьян отрицательно покачал головой:

— Мы играли в доме.

— Мне кажется, что нам стоит погулять. Надевай сапоги, Себастьян. В лесу сыро.

— У меня здесь нет сапог.

— Вот пара сапог для тебя. Они совсем новые. Красные. Иди примерь.

Сапоги оказались великоваты. Себастьян был мал для своего возраста, и все вещи, которые они для него купили, были ему велики.

— Чьими были эти сапоги? — спросил Себастьян, расхаживая в них по комнате.

— Это твои сапоги, — ответил Рейне. — Они совсем новые, ты и сам это видишь. Мы купили их специально для тебя.

— Тогда вам следовало бы взять меня с собой в магазин, чтобы их примерить, — назидательно произнес мальчик.

Ангела и Рейне рассмеялись:

— Ты совершенно прав.

— Ничего, мы наденем тебе толстые чулки, — сказала Ангела.

Она отошла к комоду и вернулась с парой толстых вязаных шерстяных носков. Опустившись на колени перед мальчиком, она сняла с него сапоги.

— Держись за меня крепче, чтобы не упасть.

Она надела ему на ножки носки, а потом обула в сапоги.

— Вот. Так лучше? Теперь можете идти в лес.

Рейне и Себастьян вышли во двор. Ангела осталась дома, она не любила пешие прогулки.

Рейне с Себастьяном свернули на одну из лесных тропинок. Эти тропинки никуда не вели и нигде не начинались. Может быть, это звериные тропы, подумал Рейне.

Они пришли на то место, где они с Ангелой в прошлом году набрали много лисичек. Но сейчас здесь не было ни одного гриба, хотя выпало много дождей. Может быть, дождей было слишком много, может, они просто пришли не на то место.

Они повернули к дому. Малыш комментировал все, что попадалось ему на глаза, — улитки, зайцы, дятлы и мухоморы. Было видно, что он не привык бывать на природе.

— Ты когда-нибудь ловил рыбу? — спросил Рейне.

— Нет.

— Тут неподалеку есть озеро. Мы можем завтра поехать туда и порыбачить, если хочешь. Рыбы там немного, но попробовать можно.

Ангела уже приготовила еду, когда они вернулись домой. На этот раз, как и было предусмотрено планом на второй день, она приготовила обжаренные колбаски с картофельным пюре. На десерт были поданы яблочные пирожные с ванильным кремом.

Пока Рейне и Себастьян мыли посуду, Ангела взяла мобильный телефон и позвонила, как обычно, в больницу.

— Как у него дела? — спросил Рейне.

— Примерно как вчера. Вроде бы неплохо.

— Завтра я поеду к нему, — сказал Рейне.

— Я бы тоже поехала.

Он вытер руки о передник и погладил жену по щеке. Они договорились, что она не будет показываться в городе, потому что полиция, вероятно, уже разыскивает женщину, похожую на нее по описанию.

На следующий день Рейне извлек из сарая две удочки. Он купил их прошлым летом. Тогда он верил, что они проведут на даче не одно счастливое лето и будут ходить с Бьярне на озеро рыбачить. Когда Бьярне заболел, Рейне понял, что счастливого летнего отдыха уже никогда не будет, и потерял интерес к удочкам.

Они уже собрались выезжать, когда Ангела вдруг озабоченно посмотрела на Себастьяна.

— Надо что-нибудь надеть на голову, — сказала она. — Светлую головку у озера видно за милю.

— Мы поедем по лесной дороге, — возразил Рейне. — Да и вообще, осенью на озере никого нет.

— Все равно мы наденем шапочку.

— А у нас есть?

Ангела поднялась на второй этаж и вернулась с красной вязаной шапочкой. В красное были местами вплетены желтые петли, а сверху был пришит зеленый черенок.

— Ну, на что это похоже? — весело спросила Ангела.

— На шапку, — серьезно ответил мальчик.

Ангела и Рейне, улыбаясь, переглянулись.

— Ну конечно. А еще?

Себастьян недоуменно покачал головой.

— Тебе не кажется, что она похожа на землянику? Я купила эту шапочку на рынке. Там были и другие, похожие на чернику и лимон. Но мне больше всего приглянулась земляничка. Тебе нравится?

— Да, очень.

— Я думала, что ее будет носить наш мальчик, когда немного подрастет. Но тебе она очень пойдет, — сказала Ангела и надела шапочку на светлые кудри.

— Но можно ли мне носить шапочку другого мальчика? — осведомился Себастьян.

— Можно ли? Думаю, что да. Наш мальчик скоро уедет в теплые страны, а там не нужна теплая шапочка.

— Как ты красиво выглядишь, — восхитился Рейне. — Рыба сегодня точно будет клевать. Они просто бросятся на крючок, когда увидят тебя. Ого, земляничка, ням-ням, и на крючок, чтобы скорее добраться до тебя.

Но на самом деле приманить рыбу оказалось не так-то легко. Рейне поймал только двух крохотных окуньков и бросил их обратно в воду.

— Подрастите немного, потом вернетесь, и тогда мы вас поймаем! — крикнул он им вслед.

— Растите быстрее! — подхватил Себастьян.

Они продолжали удить дальше. Себастьян то и дело вытаскивал удочку, чтобы посмотреть, не поймалась ли рыба, и каждый раз у него запутывалась леска. Рейне приходилось откладывать свою удочку и распутывать леску Себастьяна. Наконец мальчик убежал на скалы и начал делать там свои открытия. Рассматривая разных зверьков, мальчик долгие минуты просиживал над ними на корточках.

Временами Рейне окидывал взглядом берег — нет ли людей, которые могут их увидеть. Но берег был безлюден.

Стояла ясная погода. Небо над головой синело, как летом. Рядом рос куст крушины. Листочки и ягоды выделялись на фоне темной воды, как растительный рисунок на мебельной обивке.

У Рейне клюнула еще одна рыба. Снова окунь.

— Когда же будет моя рыба? — спросил Себастьян и нетерпеливо посмотрел на свою удочку.

— Скоро. Но может быть, и не будет. Этого никогда нельзя знать заранее, — сказал Рейне.

— Но разве не должен каждый из нас получить свою рыбу?

— Такого правила нет.

— Но ты же поймал — хоть маленьких. Ты поймал всю рыбу. Это несправедливо! — с обидой в голосе крикнул Себастьян.

— Да, — вздохнул Рейне. — К сожалению, это так. Жизнь вообще ужасно несправедлива.

Себастьян положил удочку на камень. Он больше не хотел ловить рыбу.

Рейне взял его удочку и принялся неторопливыми движениями сматывать леску.

— Ужасно несправедлива, — повторил он тихо.

Расхаживая по камню, он наматывал леску на удилище. Становилось прохладно. На озерную гладь легли длинные тени.

Себастьян ушел в лес. Рейне видел, как мальчик присел на корточки во мху и принялся что-то внимательно рассматривать. Красная шапочка горела на фоне зелени, как мухомор. Когда Рейне смотал леску, мальчик неожиданно подбежал к нему и крикнул: