Рейне очень нравилась Беттина. Когда ей хотелось отдохнуть от качелей и беготни, она присаживалась на скамейку рядом с Рейне, закуривала сигарету и болтала с ним о всякой всячине. Это была открытая, искренняя и веселая женщина. А как она смеялась!

На самом деле Беттина была не воспитательница. Она сама рассказала Рейне об этом. В детский сад ее направила биржа труда, и место это она считала временным. Рейне убеждал ее остаться в детском саду — она так хорошо ладит с детьми, но Беттина в ответ поднимала Рейне на смех.

— Получить такое место? Да об этом можно только мечтать, — сказала она.

Она рассказала Рейне, что ездила в Англию, где жила в одной семье, работая там по дому, чтобы выучить язык.

— Ты говоришь по-английски? — спросил Рейне.

— Да, говорю, — ответила она.

— Я хотел бы попросить тебя об одном одолжении, Беттина. У меня есть сын. Он очень тяжело болен. Я написал письмо одному бразильскому врачу, который, возможно, сможет его вылечить. Письмо я написал по-шведски, хотя, конечно, его следовало бы написать по-английски. Ты не могла бы мне помочь?

— Я попытаюсь.

Рейне достал из кармана письмо. Последние дни он все время носил его с собой, раздумывая, кто бы мог ему помочь.

Беттина взяла порядком измятый лист бумаги и пробежала глазами текст.

— Здесь есть пара незнакомых слов, но я посмотрю их в словаре. Сделаю все, что смогу.

С этими словами Беттина сунула письмо в свой рюкзачок.

— Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Я так долго искал, кто смог бы мне помочь. Спасибо.

Рейне хотелось пожать ей руку, но она держала между пальцами сигарету, и он лишь неуклюже коснулся ее рук. Она улыбнулась, взяла сигарету в левую руку и сама пожала его ладонь.

— Это же само собой разумеется, что я постараюсь тебе помочь, — сказала Беттина. — Так, значит, твой сын болен?

— Да, он болен, и очень тяжело.

К ним подбежал мальчик со светлыми кудряшками и, громко смеясь, схватил Беттину за руку.

— Чему ты так радуешься, Себастьян?

Она подняла его, и он, состроив забавную гримасу, рассмеялся еще задорнее.

Тем временем родители забрали почти всех детей. На площадке оставались только Себастьян и еще пара малышей.

— Себастьян! — крикнул кто-то.

У красного домика Рейне увидел молоденькую девушку. Мальчик снял красную курточку, отдал ее Беттине.

— Спасибо и пока, — сказала она.

— Пока, Беттина, — ответил мальчик и протянул к ней руки.

Она наклонилась и обняла его.

Девушка взяла Себастьяна за руку, и они ушли с площадки.

— Неужели это его мать? — спросил Рейне. — Она так молодо выглядит.

— Нет, нет, — сказала Беттина, — это одна из его нянек.

— Одна? У него их много?

Беттина кивнула:

— Да, много. Его родители очень заняты на работе, и им некогда забирать сына из садика. К тому же они часто ездят за границу, и тогда с мальчиком остается какая-нибудь девушка. У Катрин, матери Себастьяна, есть список безработных женщин, которым она может в любой момент позвонить. Если одна женщина не может, то Катрин звонит следующей по списку. Но в большинстве случаев женщины соглашаются, потому что Катрин очень хорошо платит. Если же им надо сходить на работу, или к врачу, или по другим делам, то они просят посидеть с мальчиком матерей, сестер или подруг. Они так делают, чтобы не отказать Катрин, которая, чего доброго, больше и не позвонит. У нескольких девушек есть свои списки — кому звонить в случае, если она не может сидеть с ребенком. Потом такая женщина получает от Катрин деньги и рассчитывается с теми, кто ей помогал. Платят так хорошо, что хватает на всех.

Рейне смотрел на Беттину во все глаза.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Рейне.

— Я сама была в списке Катрин, — ответила девушка.

— И мать соглашается на то, чтобы о ее ребенке заботились совершенно незнакомые женщины?

— Едва ли она вообще в курсе, кто забирает Себастьяна. Знаешь, она, например, звонит из аэропорта и говорит: «Алло, я сейчас улетаю в Лондон, не могла бы ты сегодня вечером побыть с Себастьяном?» Делаешь это сама или просишь подругу. Работа-то не тяжелая. Забираешь Себастьяна из сада, приводишь домой и ночуешь с ним. Мальчишка просто прелесть. С ним очень легко. На следующий день отводишь его в детский сад.

— То есть девушки остаются в квартире ночевать?

— Да, конечно. — Беттина глубоко затянулась. — Многим это очень нравится. Представляешь, провести вечер в центре. Многие приглашают на вечер подруг или друзей. Прислуге отведена комната рядом со спальней Себастьяна. В комнате есть компьютер с выходом в Интернет с массой игр. Есть телевизор и видео. Можно позвонить в пиццерию и заказать пиццу. В общем, там нормально. Но в другие комнаты заходить нельзя. Впрочем, это и невозможно, потому что двери заперты и есть охранная сигнализация. Это и неудивительно. Я однажды была с Катрин в ее доме. Там полно старинных картин и всякого антиквариата.

— Значит, ты в свободное время тоже иногда забираешь Себастьяна? — спросил Рейне.

Беттина покачала головой:

— Нет, теперь больше не забираю.

Она стряхнула на землю огонек сигареты, растоптала его ногой, потом встала и бросила окурок в пластиковую урну.

Когда она вернулась к скамейке, Рейне сказал:

— Мать знает, что девушки часто перепоручают свою работу другим? Для мальчика не очень хорошо, что няни все время меняются.

Рейне был возмущен до глубины души.

— Катрин не волнует, кто именно заберет Себастьяна до закрытия сада. Лишь бы забрали, до остального ей нет дела. Однажды случилось так, что его не забрал никто. Я сидела с ним в саду до семи часов, а потом мне стало ясно: что-то не сложилось. Никто не подходил к телефону и не отвечал по мобильному. Я оставила сообщение на голосовой почте и забрала Себастьяна домой. Около двенадцати позвонил Юхан, его отец, сказал, что у них что-то случилось, и попросил оставить Себастьяна на ночь, а утром отвести его в садик. Естественно, я согласилась. Себастьян чудный мальчишка. Храбрее его нет никого в нашем детском саду. Я вообще никогда не встречала такого отважного ребенка. Катрин и Юхан были мне очень благодарны. На следующий день они пришли за сыном вдвоем, а я получила изрядную сумму за труды. Они спросили, не могла бы я иногда забирать Себастьяна и отводить его к ним домой. Так я попала в список Катрин.

— Но ты говоришь, что больше его не забираешь?

— Нет. Когда я забрала его во второй раз, пришли две другие няни со своими друзьями. Им очень не понравилось, что я тоже была в списке, так как они считали, что это их работа. Они остались, уселись перед телевизором и включили компьютер, словно были у себя дома. Они ели и пили, оставили в комнате пустые пивные бутылки и коробки из-под пиццы. Я с Себастьяном заперлась в его спальне, так как отвечала за него перед матерью. Утром мне пришлось убрать комнату, чтобы Катрин ничего не заметила, но она, скорее всего, ничего не заметила бы, так как в ту комнату заходит только уборщица. Эти ребята нацарапали свастики и всякое такое на компьютерном столике, и я поставила сверху клавиатуру. Прежде чем уйти, одна из девушек сказала, что я могу записаться в их список и тогда буду получать половину платы, а остальное отдавать им. Но когда Катрин спросила меня, не был ли в квартире кто-нибудь, помимо меня, я ответила, что нет. Эти типы были не очень-то симпатичны, понимаешь? Бритоголовые, в кованых сапогах. Когда Катрин позвонила в следующий раз, я сказала, что у меня нет времени.

Рейне не хотел верить своим ушам. Беттина описывала ему настоящую мафию нянек. Рассказала она родителям Себастьяна о той компании?

Беттина сжала губы и пожала плечами:

— Я намекнула Катрин, когда отказывалась. Но думаю, что она ничего не поняла. Она просто ничего не хочет слушать. Она не слышит, даже когда ей все четко рассказывают.

— А отец? Ему что, безразличен собственный сын?

Беттина снова пожала плечами:

— У них, понимаешь, такая работа… наверное, в такой жизни детям просто не остается места.