Она уже спрашивала его, и он ответил, что все зависит от нее. Следующий ход за ней.

Ее рука, покоившаяся на плече Гамильтона, скользнула ему на шею, и в ответ он мягким движением прижал Кейт к себе. Теперь она чувствовала его тело и слабый лимонный аромат одеколона. Чарли ее хотел.

«Вот так оно всегда и заканчивается. А ты, наивная, всерьез полагала, что бывает по-другому?»

Кейт продолжала танцевать, зная, как завершится вечер, и, желая оттянуть этот момент.

Когда они наконец оторвались друг от друга, Кейт поняла, что вся дрожит.

Потом они уже играли в открытую, тихо переговаривались, и это было своего рода продолжением танца. Чарли пригласил ее к себе домой, и, выйдя на улицу, они обнаружили, что на горизонте алеет рассвет.

Сколько же времени они просидели в баре? Два часа? Три? Впрочем, это уже не имело значения.

«А вдруг мы потом больше не увидимся? Вдруг я для него лишь очередная победа?» — отстраненно подумала Кейт.

Несмотря на твердость характера, Кейт отказалась от сопротивления. Чарли ловко обезоружил ее, потом захотел и наконец показал ей это. Как все произошло, она понять не могла, только чувствовала возбуждение. Ей оставалось пройти по этой дороге до самого конца.

«Черт возьми, как только я надеваю это платье, мне тут же приходится снимать его».

Он жил на Итон-сквер в роскошной холостяцкой квартире. Главной комнатой была изящная гостиная, украшенная картинами Стаббса и Фернли. Дорогая мебель. Хрустальные люстры. Диваны, обтянутые белым шелком, которые ей не поправились.

— Покажи, где у тебя спальня, — попросила Кейт.

— А я думал, что ты хотя бы для виду продемонстрируешь манеры истинной леди.

— Я американка. И притворяться в столь поздний час мне ни к чему.

Она сидела на мягком стуле у камина. Когда Чарли подошел, она протянула к нему руки. Он поднял ее довольно резко. Такой резкости в нем она раньше не замечала. И целовал он ее с жадностью, которая, впрочем, была не сильнее ее собственной.

Чарли нащупал рукой молнию на платье, и черное кружево скользнуло к ее ногам.

— В спальню, — прошептала Кейт.

— Не сейчас.

Они занимались любовью перед камином, затем он отнес ее в спальню, где оба сорвали с себя всю одежду.

Кейт хотелось до конца раствориться в этом человеке. Слиться с ним воедино. И когда она в первый раз достигла пика наслаждения, у нее вырвался какой-то нечеловеческий крик. Нахлынувшие ощущения не с чем было сравнить. Ни одному мужчине еще не удавалось довести ее до такого экстаза.

Тед дарил ей страсть и удовлетворение, но лежа в объятиях Чарли Гамильтона, почти незнакомого человека, она чувствовала, как в ней просыпается нечто первобытное. Настолько дикое и животное, что, вспоминая об этом через несколько дней, Кейт внутренне содрогалась.

Чарли делал с ней то, о чем она лишь в книжках читала, вызывал в ней эмоции, на которые, по ее мнению, она была неспособна. И когда он удовлетворил эту безумную жажду, Кейт почувствовала еще и благодарность.

Ибо Чарли открыл ей совершенно, как оказалось, неведомое — ее саму.

Утром Кейт проснулась в залитой солнцем комнате и, схватив часы, выругалась. Господи, уже середина дня! Нужно отправлять материалы в Нью-Йорк, и Алан крутится за двоих.

Она хмуро огляделась и тут вспомнила о случившемся прошлой ночью. Мысли о работе сразу же отодвинулись на задний план. Она лениво потянулась и неожиданно ощутила ужасный голод.

Отыскав в ванной шелковый халат, Кейт вышла в коридор, миновала столовую и очутилась у большой, оформленной в деревенском стиле кухне. За столом Чарли просматривал «Файнэншл таймс». Ее тронули очки. Хоть что-то в нем есть от простого человека.

Он поднял глаза и улыбнулся:

— Значит, все-таки решила позавтракать. Давно пора.

Непричесанный, босой, в потертых джинсах. «Да, без учтивости на лице и костюма из «Сэвил роу» самый обычный человек».

— Будешь яйца? Или хватит тоста и чая?

Кейт смутилась. С этим мужчиной у нее было то, чего не было ни с кем другим, но она еще недостаточно хорошо его знает, чтобы спрашивать, как он собирается провести день.

Заметив ее нерешительность, Чарли сообщил:

— Я звонил к себе в офис и отменил все встречи. Поэтому, если хочешь, мы либо позавтракаем здесь, либо сразу пойдем куда-нибудь обедать.

«Значит, это не роман «на одну ночь».

— Дай мне пару минут. Я тоже хочу устроить себе выходной.

Кейт выбежала из кухни, пряча радостную улыбку. Призрак Теда окончательно исчез. А что теперь? Она боялась подумать.

Может, Чарли плейбой? И для него это лишь очередная интрижка?

Но тут она вспомнила прошлую ночь и поняла, что не стоит задумываться о будущем.

Сняв трубку, она набрала свой личный номер. После второго звонка ей ответил Алан.

— Быстро ты, — удивилась Кейт.

— Я все утро ждал этого звонка. Где ты находишься?

— На квартире моего…

— Можешь не продолжать. У меня нет времени болтать по телефону. Скажи лучше, ты в Лондоне? И за сколько можешь домчать сюда на такси?

— А в чем дело? С неба свалился президент?

— Хуже, — жестко бросил Алан. — С тобой решил повидаться Хьюз Хартман, наш главный редактор.

— Ну и что? Хватит с него и одного из подчиненных.

— Он не мне назначает свидание, а тебе. Он сейчас в Брюсселе. В штаб-квартире ЕЭС на совещании по правам человека. И хочет поужинать с тобой. Сегодня.

Кейт мгновенно собралась с мыслями. Если лететь в Брюссель, то немедленно.

— Черт возьми! — крикнула она в трубку. — Зачем я ему понадобилась? И почему именно сегодня? К чему такая спешка?

— Успокойся. — Кейт показалось, что Алан усмехнулся. — Ничего серьезного. Хартман торчит в Брюсселе уже третьи сутки. Просто сегодня у него выдался свободный вечерок. А ты руководитель его европейского бюро, вот он и решил совместить приятное с полезным.

— Прелестно! — воскликнула Кейт. — Значит, я должна бросить все и мчаться в Брюссель только потому, что ему нечем заняться?

— Не совсем так. Но даже если и так, почему ты возмущаешься? Ты же работаешь на него. Пока ты входила тут в курс дела, он тебя не дергал, относился с пониманием. А теперь представилась возможность увидеться с тобой и в приятной обстановке узнать, как ты работаешь. Возьми себя в руки, Кейт. Иначе все испортишь.

— О'кей. Я могу приехать через сорок минут. Даже через полчаса. Это если на работу, а если…

— Вот именно, «а если». В три часа ты должна быть на регистрации в Хитроу. Самолет улетает около четырех. И советую тебе взять дорожную сумку. Переночуешь там. Для тебя забронирован номер в «Интерконтинентале». Это у самого аэропорта. Утром сможешь вернуться.

Кейт расстроенно провела рукой по волосам. Может, нужно захватить что-нибудь из офиса? Последние вырезки? Или серьезный материал, над которым она работала последние недели?

«Боже, да что это со мной?»

В трубке вновь раздался голос Алана:

— Есть один материалец о назревающем скандале в профсоюзах. Джон Коллинз собирается женить Питера Холма. Сегодня мне удалось с ним договориться. Он готов предоставить в наше распоряжение эксклюзивное интервью. Есть пара вырезок о Марке Тэтчере. Я запечатал все это в конверт и послал в аэропорт. Тебе передадут при регистрации.

— Алан, что бы я без тебя делала?

— Вернулась бы в постель к своему дружку. Следовательно, я избавил тебя от столь ужасной перспективы. Ты передо мной в долгу, так и знай.

Едва Кейт показалась на пороге кухни, Чарли сразу почуял неладное. Пять минут назад она была мягкой, нежной. Женственной. Но с ней произошла разительная перемена. Хотя внешне ничего не изменилось. Тот же шелковый халат, те же непричесанные волосы. Но выражение лица стало жестким. Такую Кейт он еще не видел. А когда он заглянул ей в глаза, то понял, что Кейт уже одной ногой на улице.

— Что стряслось? Мать умерла? Или неожиданно вернулся муж, о котором ты забыла мне рассказать?