Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

За ледником Хинлопен наступил предел нашему везению — дальше простиралось сплошное пространство слоистой облачности, вплоть до бухты Агард мы видели местность только в отдельных редких разрывах облачности. Наблюдения в полете на этом практически закончились, и мы стали соревноваться в опознании объектов, появлявшихся ненадолго в редких окнах облачности.

Полет завершился посадкой на водораздельном озере в самой гуще пульсирующих ледников. И сразу же получили ценную информацию. Во-первых, на озере не растаял лед, во-вторых, его уровень необычно низок; в-третьих, в окрестных речках мало воды. Все это однозначно свидетельствовало о холодном лете до того, как мы ознакомились с результатами метеонаблюдений, и объясняло необычно низкое положение границ питания на ледниках. Нивелировки прежних уровней показали, что сброс вод озера мог проходить как на север (через ледник Мармор), так и на юг (через Эльфенбайн). Озеро сыграло важную роль в обособлении ледника Скрюйс (бывшего притока Эльфенбайн). Его концевой участок всплыл в озере и буквально развалился, угловатые глыбы льда до сих пор лежали в спущенной озерной ванне, где пейзаж наводил на мысли о фантастике, чертовщине и инопланетянах. Пребывание на озере стало небольшим, но существенным эпизодом полевого сезона.

Дальше нас ждала Земля принца Карла, где космоснимки выявили интересный и неожиданный (по крайней мере, поначалу) эффект: в условиях повышенной активности оледенения смена направленности развития грозила ледникам катастрофой. Ведь только с начала века они потеряли здесь сорок процентов площади! Больше, чем где бы то ни было на архипелаге. Соответственно это должно было отразиться и на их объеме. Холодное лето сменилось ранней зимой, которую я для успокоения руководства называл предзимьем, но суть от этого не менялась.

Из-за непогоды наша высадка на Земле принца Карла до самого последнего момента оставалась под вопросом. Наконец взлетели. Землю опознали в туманной мгле по одному из ледников Гейки. В бухте Сельвоген стоял пустой домик, выстроенный из плавника, в нем мы и расположились. В щели между бревнами мог пролезть палец, но, к счастью, в домике стояла печка, а это было решающим обстоятельством. Дом не был слишком просторным, и на ночь один из нас располагался на... столе. Моими спутниками были Саша Сазонов, тот самый студент МГУ, с которым мы уже работали на озере, и Арсен, которым В. Ф. Старков решил усилить мой отряд. Саша стал моим верным спутником и помощником в маршрутах. Арсен занялся хозяйством, и теперь за свой тыл мы были спокойны. Кроме того, он часами проводил на ветру и холоде за своим мольбертом, как бы личным примером иллюстрируя расхожий афоризм: искусство требует жертв.

На Сашу в маршруте я полагался как на себя, свою надежность он доказал достаточно хорошо, когда мы с ним высаживались на водораздельном озере. Обоим моим помощникам я обязан теми впечатлениями, которые остались после Земли принца Карла.

Нам надо было спешить и уложиться в сроки, которые оставила нам Арктика. Снег накрыл горы почти до подножия и в ближайшие дни должен был лечь на равнину и берега. Обстановка требовала от нас невероятных усилий, и было решено выиграть предстоящее сражение с Арктикой в двух маршрутах общей протяженностью до девяноста километров.

25 августа с улучшением погоды мы выступили к леднику Бьюкенен Южный. Район новый, пройдем ли маршрут или нет, мы не знаем, а тут еще и непогода. Одним словом, это был поход в полном смысле в неизвестность. Нас подстраховали два обстоятельства: снижение активности оледенения, что уменьшило опасность от встречи с трещинами, а большой размах природного процесса (наибольший на архипелаге!) многократно превышал возможные ошибки наблюдений. Но это ни в коей мере не означало, что трещин вообще не могло быть. Они были, к тому же очень надежно замаскированные свежим снегом. А видимость оставалась такой скверной, что работать на леднике просто было очень трудно. Используя все кратковременные улучшения видимости, мы все-таки прошли маршрут, правда, заканчивали его по компасу, потому что погода все ухудшалась и ухудшалась.

Сутки заслуженного отдыха, и снова в маршрут.

Зима о своем наступлении заявляет все решительнее с каждым днем. Снег местами лежит уже на прибрежной равнине, причем снеговая линия, как это и следует из нашей концепции 1965—1967 годов, повышается на восток — это видно простым глазом в горах за проливом Форлансуннет. Как только снег лег на равнину, четко обозначилась физическая граница двух сред: заснеженного и поэтому холодного побережья и еще теплого моря, и сейчас же на фоне мрачно-величавого полярного пейзажа один за другим поплыли космы снежных зарядов, местных атмосферных вихрей, волоча свои снежные шлейфы, то и дело накрывавшие нас то на отдыхе в домике, а то на переходе.

По крайне неустойчивой погоде мы обследовали ледники Гейки примерно по той же программе, что и Южный Бьюкенен (дешифрирование краевой части и определение снижения поверхности ледников). А в результате выяснилось, что общие потери льда у ледников острова достигают с начала века шестидесяти процентов! Стала ясной и причина: в свое время при благоприятных условиях ледники здесь сформировались слишком низко, поэтому смена условий и подъем границы питания имели для них катастрофические последствия.

Оценивая первый опыт работы с космоснимками в полевых условиях, могу сказать, что главную закономерность современной эволюции оледенения Шпицбергена — убывание темпов отступания (точнее, амплитуды колебаний) ледников по мере удаления от источника питания — мы получили в конечном итоге по космоснимкам. Без них даже карты остались бы «вещью в себе».

Возвращаемся домой снова самолетом. Намеченное сделано, и как бы ни был суров к нам Грумант, мы покидаем его так, как поется в старой песне груманланов:

Промышляли мы дородно
И отчалили привольно,
Нагрузили мы ладью
И пошли на Матеру.
Прощай, батюшка Грумант!
Доведется ли бывать?
Ты, Грумант-батюшка, страшен,
Весь горами овышен,
Торосами окружен.

Глава VIII

Океан — Атмосфера — Ледники

Во всем мне хочется дойти

До семой сути.

В работе, в поисках пути…

Б. Пастернак

Каждого члена системы «океан—атмосфера—ледники» природа наделила весьма определенными функциями.

Океан (точнее сказать, океаны, занимающие более двух третей поверхности Земли) — это накопитель солнечного тепла и гигантский природный испаритель; пятьдесят один процент полученного от Солнца тепла он расходует на нагрев атмосферы и сорок два процента на испарение, то есть на насыщение атмосферы влагой.

Атмосфере предписано быть переносчиком тепла и влаги, а ледникам их потребителями.

Подсчитано: достаточно на четыре процента уменьшить количество тепла, с завидным постоянством получаемого Землей от Солнца, как существенно расширится зона, где снег лежит большую часть года либо вообще не успевает растаять в межсезонье от зимы до зимы. Сейчас ее граница в Северном полушарии, как правило, не опускается ниже семидесятой параллели, тогда же она дойдет до пятидесятой. Почти вся Европа, большая часть Северной Америки, практически вся территория нашего Дальнего Востока, Восточной и Западной Сибири окажется под снежным покровом. А это, в свою очередь, запустит в действие механизм обратной связи. Высокое альбедо[17] пространств, покрытых снегом, приведет к дальнейшему похолоданию, к задержке снеготаяния. Сместится вниз граница зоны, где снег из года в год, не успев растаять, накапливается. Ныне эта зона ограничена семьдесят второй параллелью, тогда она опустится до пятьдесят пятой. Начнется оледенение территорий, на которых до этого росли леса и травы, а люди выращивали хлеб и сажали сады.

вернуться

17

Альбедо — показатель отражения лучистой энергии. Для сравнения: свежевыпавший снег отражает до девяноста процентов солнечных лучей, в то время как поверхность океанов — не более восьми.

38
{"b":"170136","o":1}